Посмотреть, физия — хоть куда, наглая и противная. Это особенно противно, в нездоровой обстановке подземелья, когда здоровый цвет лица и уверенный взгляд, нас, живущих в условиях глубокого залегания человеческих пластов, раздражает неимоверно. Хотя фотка черно-белая, но детали домысливаются автоматически.

- Вишь, какой мордатый гад, — показал газету Манделе. — Хорошо ему. Видно, с-с-скотобаза, без проблем живет…

- На тебя больно похож, — неожиданно поделился наблюдениями, глазастый Мандела. Склонился над снимком, еще раз посмотрел. — Вылитый ты… И фамилия похожая — Гусаров, он же Новиков, он же Лермонтович… Так… Покажи, покажи… Ага… Серийный убийца… Насильник детей… Как интересно, — Мандела присвистнул пытаясь и меня заинтересовать тем, что читал, после он ткнул пальцем в текст. — А вот здесь, интересно… Преступно сожительствует с собственной бабкой… По линии восьмой, двенадцатилетней жены, заражен СПИДом… Содержатель сети наркопритонов, вооружен…

- Вот же врут, щелкоперы… — присвистнул Нельсон. — Но на тебя, все равно очень похож. Точная копия, мамой клянусь.

- Бывают же такие сходства, — фальшиво загундосил я, пытаясь сгорбиться и изменить походку. — Прямо, как все равно… Что, как будто… Ну, да… Если присмотреться… Э-э… Потому что, в общем…

Короче говоря, еле выкрутился. Пустил Нельсона М. по фальшивому следу.

Хотя Мандела и уговаривал остаться, чем-то я ему приглянулся, но, нет. Потянуло меня наверх, в стаю, к птицам.

Поднялся на поверхность где-то в районе свалки химреактивов, глотнул воздуха-чистогана и, как пацан, после первого стакана «сучка» (гидролизного спирта) с непривычки рухнул наземь. Так крепко штормило, что слов нет. Отдышался кое-как и… нам нет преград, на море и на суше… Потихоньку, полегоньку, тронулся в путь дорогу.

Честолюбие, решительность и бесстрашие оставил молодым охотникам-дровосекам. Им, молодым, только руби. А у меня «рука бойцов колоть устала».

Бегу, пригибаясь и падая при первом же появлении опасности… Уступаю… Покидаю поле битвы, под вой сарацинов и улюлюканье толпы, требующей моей крови. А хрена с опилками — не хотите?

Предрассудки страхи и невежество, заставили меня уходить, как можно дальше из колыбели революции. Да, да, именно из Питера, где лысый мужичек в кепке, так в свое время начудил, что до сих пор — гребем, гребем, воюем, воюем и никак не можем совладать, с чудищем выпущенным им на волю.

Территория густо заросшая хвойными деревьями. Я ее видел так явно, что казалось протяни руку и иголки до крови ее расцарапают…

Меня влекло туда, где находился Курдупель.

Влекомый звериным инстинктом я пытался оторваться, уйти от погони. Залечь и отлежаться в чужом логове, зализывая раны и скуля о несбывшихся надеждах на сытую, спокойную жизнь совка-инженера.

По старой памяти, надеясь на магические способности полковника, я задумал двинуться в его сторону… С его настойками, едой и запахом луговых, лечебных трав. Там, под покровом дачного кооператива «Малюта Скуратов», я попытаюсь найти убежище и, хоть призрачную, но все же охрану от угроз внешнего мира…

Я почти стал на знакомую тропу, ведущую меня на просторы Подмосковья, но пришлось осадить гнедых, гаркнув на них «Тпррру…» Вспомнил, что перед дорогой я должен, нет, просто обязан, зайти повидаться, а может и навсегда попрощаться с Аллой и ее дочерью.

В чем обычно застревают ноги?

У кого как.

У меня, например, они застряли в задн… Нет, не так. В полу, они у меня застряли. И, ведь было, отчего им там оказаться.

Такое увидеть?

Чтобы чувствовать свои конечности, для подобных случаев, необходима специальная подготовка. Так с кондачка и не поймешь, где ноги, а где руки.

А дело, вот в чем.

Чтобы перед дальней дорогой проведать Аллу с ее дочерью, все честь по чести, пришел я к бабулькам. Сами понимаете, мало ли что, такая на меня была устроена охота, что мог геройски погибнуть в любую минуту. Перед приходом, посетил баню, снаружи попрыскался одеколоном, переоделся во все чистое и эдаким «мачо» явился…

Пока до дыр протирал коврик у двери, бабули делали вид, что мой приход им совершенно неинтересен, они так долго делали этот безразличный вид, а я так долго тер ноги, что пришлось им вспомнить о том, что жизнь коротка и тратить ее, глядя на чудака протирающего подошвы до носков, непозволительная роскошь. После чего, разошлись по своим светелкам.

Анна Куприяновна, уступившая свою комнату женщине с ребенком, постучала в дверь и звонким девичьим голосом проворковала:

- Аллочка, к вам гости.

После чего, походкой фотомодели удалилась на кухню.

Отворилась дверь, вышла Алла…

Именно этот момент повествования, можно считать отправной точкой возникновения вопроса, в чем застревают ноги?

У вышедшей на стук молодой дамы, под мышкой была зажата… отрезанная мужская голова… Не рука, что было бы неудивительно, не нога, что можно было объяснить, а именно голова…

Увидев новоявленную воительницу с такой необычной ношей, ноги меня и перестали слушаться. При чем, мужик зажатый почти под грудью молодой дамы, сильно мне кого-то напоминал…

Не до конца придя в себя, кивнув на голову, спросил:

- Что это?

- А, это, — она довольно легкомысленно рассмеялась. — Вот, решила чуть развлечь дочь… Мы с ней уже вторую отрезаем…

Что и говорить… От услышанного, я — обомлел. Застыл соляным столбом.

Она… Нет, этого не может быть…

Она ничего не отрицает… Заранее во всем добровольно сознается. Удивительно… Не стесняется, не боится. Вот так, свободно, с чужой головой в руках, расхаживает по квартире.

Я начал готовиться упасть в обморок. Стал пиджачком, куце одетым на меня, побелку со стены вытирать и неловко заваливаться на бок.

Алла, видя мое движение, неправильно его истолковала, подумав, что я хочу пройти в комнату. Сделала шаг в сторону пропуская меня, как бы приглашая вовнутрь.

Падать навзничь я поостерегся. Мало ли что? Решил не ударяться головой о паркет, а подумать ею.

И напрасно…

После этого началось.

Почему она, с головой под мышкой? Чему так подозрительно улыбается?

Для чего заманивает меня туда?

Бал вампиров? Так? Интересно. А я на нем? Моя роль? В качестве приложения к карликам-уродам, имеющим смелость веселить собравшихся кровососов или… О, ужас… Или в качестве десерта?

Опозорить себя бегством? Мне, будущему Герою России. Как-то несолидно…

Выхода другого нет.

Иду… Проникаю в логово.

Отступление могло пошатнуть, мою давно загубленную членством в КПСС, репутацию.

Делать нечего. Шагнул вперед как на амбразуру вражеского дота…

Лучше бы я этого не делал.

В комнате, всюду разбросаны отрезанные руки, ноги, туловища. На полу сидит ребенок и указывая на меня ножом, как бы приглашает поучаствовать в разрезании тел…

Как каждый начинающий врач, оставляет после себя, густо заселенное кладбище, так и начинающие модельеры, готовят выкройки и новые платья при помощи ножа и ножниц для вырезаний из журналов разных частей тела.

Фу ты, ну ты, лапти гнуты… Только сейчас до меня дошло что голова и разбросанные части тел, это все вырезки из журналов кино и мод.

- Так это все не настоящее… Бутафория. Игра разума, породившая чудовище воображения? — задает мне раздраженный, внутренний голос вопрос. — Зачем тогда, столько времени голову дурить?

- Так, что? — скромно давя нервный смешок, отвечаю я. — Случайно пошутить уже нельзя?

- За такие шутки, в зубах бывают промежутки, — зло рычит внутренний собеседник. — Ты своей дурной башкой думай… Это ж Алла… Как никак, явление хрупкое, нежное. Сам посмотри, даже после замужества остающаяся ранимой и беззащитной. А ты такие глупости задумал ошибать?