Войдя внутрь, я попытался изобразить клиента заведения. Одинокий бандит, зевающий и растирающий глаза, воззрился на меня с ехидной ухмылкой.

— Совсем припёрло, брат? Первым клиентом будешь. Правила знаешь?

— Догадываюсь, — как и всегда, я ушёл от прямой лжи.

— Девушку не бить, да? Или много платить и тогда чуть-чуть бить!

В груди начала разгораться до этого тихо тлеющая ярость.

Не отвечая, шагнул к нему навстречу и вогнал в грудь мгновенно возникший в руках меч.

Грузный мужчина в несвежей рубашке ойкнул и сполз, под собственным весом разваливаясь от середины живота и выше на две части.

В углу комнаты мерно жужжала камера, бесстрастно наблюдая за проходной.

Твою мать! Все-таки не создан я для скрытных проникновений! Аларик бы лопнул от смеха, глядя на мои попытки.

Ускоряясь, я побежал вглубь здания, на ходу набрасывая шлем и призывая каплевидный Бастион. Из перпендикулярного моему коридора вышел ещё один бандит с залысинами и недоуменно уставился на меня. Я ударил, не останавливаясь, перерубив уроду горло. За его спиной послышались крики.

Среагировал я мгновенно. Оттолкнулся от боковой стены, влетая в коридор щитом вперёд, и опрокинул третьего на спину. От удара о землю его зубы громко клацнули, а пистолет, который он успел вытащить, улетел прочь. Сидя на нём верхом, запрокинул щит, сменивший форму на круглую, и вонзил острую кромку в распахнутый от боли рот. Бастион сопротивления не почувствовал, пробивая плоть и кости, и глубоко ушёл в грязный линолеум. Верхнюю половину черепа отсекло и отбросило прочь. Пол щедро забрызгало кровью и ликвором[1].

Часто дыша, поднял глаза и увидел худенькую девушку, закутанную в грязный халат, едва прикрывающий бёдра. Она стояла на другом конце коридора, едва выйдя из комнаты. Под моим взглядом бедняга замерла, как олень в свете приближающихся автомобильных фар. Словно если не шевелиться, опасность тебя минует.

Стараясь говорить как можно спокойнее, произнёс:

— Если закричишь, ты следующая.

Девушка задрожала и вцепилась обеими руками в раскрывающийся от ужаса рот. Из её глаз потекли слезы, но руки не давали ни звуку вырваться из глотки.

Я почувствовал себя последней тварью, но знал наверняка, только ещё худшая альтернатива в виде угрозы неминуемой смерти могла пересилить включившийся у неё инстинкт «драться или бежать».

— Иди к себе в комнату и сиди тихо. Полиция скоро приедет.

Она кивнула и быстро, пока я не передумал, шмыгнула обратно в свою обитель.

На этаже оставался последний охранник — через один поворот от меня. Он сидел в кресле подле лестницы на второй этаж. Проход к нему шёл неудачно — длинное просматриваемое пространство, поэтому призвав Удав, я спрятал его за спину и быстрым шагом двинулся в сторону бандита. Зря переживал, тот так увлёкся раскрытым на коленях порно-журналом, что поднял взор, только когда я приблизился на расстояние пяти шагов.

Громко, гораздо громче, чем я видел в детстве в фильмах, трижды грохнул пистолет, выплёвывая язык пламени. Пороховые газы ударили в нос. Даже с такого расстояния первый выстрел ушёл в молоко. Второй пробил ямку над ключицей, третий — горло возле подбородка. С непривычки я держал рукоятку слишком мягко, а отдача у Удава — дай боже.

Мертвец завалился на спинку кресла, разбросав руки. При этом мне открылся вид на частично спущенные штаны. Рукоблудие на работе до добра не доведёт.

Быстрыми шагами взлетая по лестнице, я спрятал оружие обратно в Карман. Надо бы кобурой озаботиться. Только вовремя подставленный щит спас меня от быстрой расправы. В него градом застучали частые выстрелы. Не автомат, но пара пистолетов точно. Присев, я целиком скрылся за щитом, ожидая пока он снова изменит форму.

Бастион, как и шлем, позволял мне смотреть сквозь его металл. Но даже без этого свойства я мог бы наблюдать за окружением с помощью активированного Взятого следа. Сквозь преграду я видел, как две ошибки природы, стоя бок о бок, поливают меня свинцом. Оружие они держали боком, будто какие-то американские гангстеры.

Дебилы.

Бастион задрожал и превратился в ростовой щит в духе римских скутумов. Под его прикрытием я побежал вперёд, с каждой секундой ускоряясь, пока адамант не встретился с хрупкой плотью. Тела на той стороне преграды отбросило, как из пушки. Развоплощая щит, я подпрыгнул и широкой косой прошёлся по лежащим телам, рассекая их на части. Лазарь не почувствовал сопротивления.

Приземление вышло не слишком удачным, как брошенный со второго этажа мешок картошки. Один из трупов после смерти опорожнил кишечник, и глаза заслезились от вони.

Последний боец в этот момент судорожно набирал что-то на мобильнике, поминутно оглядываясь на дверь. Он засел в комнате охраны, где стояли мониторы и компьютеры.

Не пытаясь уже скрываться, я пронёсся десять метров и щитом вперёд влетел в дверь, вбивая её вовнутрь. В падении одним хлёстким взмахом перерубил ублюдка в коленях. Тот завизжал, заваливаясь на пол.

Бедняге не повезло, и при падении он рухнул затылком на ножку офисного кресла. Расплывающаяся под ним лужа крови сказала мне всё, что нужно знать о его здоровье.

Следует избавиться от улик.

Лазарь задрожал в руке, чтобы через миг взорваться шквалом ударов. Мониторы, столы, системные блоки — всё в комнате превратило в металлическую труху и россыпь искр.

Исходим из того, что полицию уже вызвали.

Следующие пятнадцать минут слились в одно сплошное пятно. Я врывался в комнаты несчастных пленниц, проходил по ним Покаянием и Исцелением. Здесь их оказалось больше, чем на заводе — целых восемнадцать штук. Поэтому уже после седьмого Исцеления, мне пришлось силой остановить себя. Иначе ещё несколько заклинаний, и я просто вырубился бы прямо на полу, попав в руки полиции.

Леси здесь не было. Никто её не видел, даже мельком. Считывая память последней женщины лет тридцати пяти, почувствовал, как крошится эмаль, от сведённых усилием челюстей.

«Гузель исполняла здесь роль «мамочки». В бордель она попала такой же жертвой, но очень быстро поняла, что, если хочет выжить, ей нужно наладить контакт с охраной, с владельцем. Она охотно принимала мужское внимание. Сдавала бандитам с потрохами своих товарок. Девушек, которые пытались строить планы побега или бунта. Аккуратно советовала хозяевам, как можно лучше построить работу заведения. Например, именно она подсказала, что вместо того, чтобы бороться с побоями товара со стороны клиентов, можно возглавить этот процесс и установить фиксированную цену.

Её пыл заметили быстро. Ибрагим назначил её своей помощницей, а потом и главной по борделю. Она охотно взяла власть в свои руки. Начала творить с девушками ровно то, чему подвергалась сама. Отрывалась на них за всё пережитое. Ведь добраться до тех, с кем она действительно хотела поквитаться, ей бы никогда не дали».

В памяти отчётливо всплыла когда-то услышанная от Идакалиса фраза: «Раб мечтает не о свободе, а о собственных рабах». Старый мудрец пытался мне объяснить, почему люди и другие смертные Ниаттиса охотно сотрудничают с демонами.

Смотря в одурманенные глаза Гузели, я не увидел разницы между нею и теми подонками, что сделали из человеческих страданий бизнес.

[1] Ликвор — Спинномозговая жидкость.

Один сильный рывок, и позвонки её шеи хрустнули, разрываясь.

Чуткий слух уловил в отдалении звук сирен. Залитая кровью одежда отправилась в Карман прямо с меня. Под ней скрывался второй, уже чистый, комплект. Ходить в двух парах штанов было немного неудобно, но терпимо.

Выбрав окно, выходящее на сторону, прочь от дороги, в два удара вскрыл решётки Лазарем. Земля ударила по ногам. Погасив инерцию кувырком, я быстрым шагом двинулся прочь. Уйдя на порядочное расстояние, сделал несколько звонков журналистам. В этот раз мне поверили сразу. Похоже завоевал кредит доверия. Я кисло улыбнулся своим мыслям, ломая сим-карту.