Последним вступил Директор Федеральной Службы Безопасности — генерал армии Прокофьев — начальник Шевченко.

Свет в комнате слегка приглушили, а на дисплее показались кадры со спутника. Слово взял Никифор.

— Ну что, господа, приступим?

— Как вы знаете, вчера ночью прошла операция в Будапеште, — произнёс Никифор

— Из новостей не вылезаете, Бонды доморощенные, — прочитал я по губам Василевского, Начальника Генштаба.

Его первый зам беззвучно усмехнулся.

Дисплей за спиной полковника показал конспиративную квартиру на спутниковом снимке сразу в нескольких итерациях. До моего прихода, в момент атаки и сгоревшие руины после эвакуации, оцепленные полицией.

— Перед нашим агентом ставилось две цели: допросить агентов противника и при вмешательстве альфа-цели, задействованной в атаках на наши секретные объекты, произвести его задержание. Первая цель была достигнута.

По рядам пробежали шепотки.

— Каким образом удалось расколоть их так быстро? — негромко спросил Руководитель ГРУ Захарченко.

— Экспериментальная фармакология, — равнодушным голосом ответил Никифор.

Ого, а внутриведомственная секретность процветает. Выходит, про меня и мои возможности стараются не распространяться. Чтобы не увели такой желанный актив из-под носа?

— Ну-ну, — покачал головой Церковский — зам Захарченко.

Явно не поверил.

— Что касается второй задачи. Альфа-цель действительно вмешалась. Устранила местного директора оперцентра до того, как допрос окончили. Далее произошло боестолкновение. Агент отбил атаку, поверг её в бегство, уничтожил объект и начал преследование.

Словечки-то какие. «Поверг». Будто я Татаро-монгольское Иго развернул. Как же складно стелет Фадеев. Из короткой утренней беседы полноценный отчёт составил.

— Тот живчик не прикончил вашего бойца? — удивлённо протянул Гончаров — Первый Зам Директора СВР.

— А почему это тебя так удивляет, Лев? — вмешался Директор ФСБ Прокофьев. — Есть у нас квалифицированные кадры.

— Ну что вы, Константин Романович, — сощурил бесцветные глаза Гончаров. — Кто-то же должен был остановить поганца.

— Никифор, прости, что перебиваю, — откашлялся Директор СВР Акопян. — Чем именно сожгли здание? Напалм? Белый фосфор? Термит? Больно следы нехарактерные на фото. Огонь не распространился на соседние постройки, хотя его явно не тушили.

— Агент говорит, что использовал заготовку янки против них же. Видимо, приберегли её, как последнее средство для защиты информации и сокрытия следов. А уж, что они там намешали... — он пожал плечами.

— Неаккуратно сработал, агент, неаккуратно, — пожурил Командир ССО Арнаутов. — Нахрена он на трамвае укатить пытался?

— Степан Павлович, позвольте я закончу доклад, — отозвался Никифор. — Альфа-цель в ходе побега воспользовалась трамваем. Поэтому агент и последовал за ним. В ходе этого и предыдущего столкновения удалось выяснить наличие у противника продвинутого камуфляжа. Это объясняет наши проблемы с его идентификацией.

— Поделитесь информацией с нашими умниками? — обратился Захарченко к Прокофьеву. — Надо установить, что это за технология такая, чтобы и камеры, и датчики позволяла обходить.

Директор ФСБ после секундной заминки кивнул. Никифор убедился, что его слушают, и продолжил:

— В итоге альфа-цели удалось скрыться, поставив под угрозу жизни гражданских, находящихся в трамвае.

— То есть ваш агент позволил противнику сбежать из-за мирняка? Что за салагу отправили на такое ответственное задание? — впервые заговорил молчавший доселе Командир Национального Центра Управления Обороной. — У нас тут биологическое оружие украли, а он даёт ублюдку уйти, — припечатал Филимонов.

— Борис... — осуждающе глянул на него Начальник Главного Оперативного Управления Генштаба Свиридов.

— Леонидыч, — поднял бровь Начальник Генштаба, — держи себя в руках.

— Массовые жертвы среди гражданских нам не нужны, — вместо Никифора ответил Шевченко. — Особенно перед саммитом. И так обстановка напряжённая. Зато агент выяснил фрагмент важной информации. Никифор, — он кивнул полковнику.

— Как сказал Станислав Владиславович, мы узнали кое-что критически важное. Прозвище нашего двойного агента.

В зале повисла тишина.

— Так-так, — оттягивая ворот рубахи пробурчал Филимонов.

— Его зовут Янус, — невозмутимо продолжил полковник. — Возможно, ваши ведомства что-нибудь слышали о нём. Что скажете Степан Павлович?

Арнаутов вскинул глаза к потолку, задумавшись.

— Нет, не могу сказать, что сталкивался с подобным позывным.

Истина.

— А вы, Тимофей Сергеевич?

Руководитель ГРУ отмахнулся.

— Нет.

Истина.

Никифор перевёл взгляд на его зама, и тот пожал плечами.

— Не доводилось.

Истина.

— Борис Леонидович, что-нибудь удалось вспомнить?

Командир НЦУО, ответственный за координацию полётов авиации, вспотел ещё сильнее и откашлялся.

— Кхм, нет, Никифор... эм... ничего не приходит на ум.

Истина. Чёрт!

— Возможно, вы сможете нам помочь Вардан Ашотович?

Директор СВР раздражённо откинулся на спинку кресла.

— У нас тут что, детский утренник, а, Константин? — Акопян метнул взгляд в Директора ФСБ.

— Не заводись, вы больше нас информации гребёте. Вопрос резонный, ответь Никифору.

— Янус-Янус. Двуликий А!.. — оборвал фразу и закатил глаза армянин. — Фильмов про шпионов вы, господа, пересмотрели. Ничего не могу сказать.

Да твою-то мать! Истина.

Каждый следующий вопрос привлекал всё больше внимания. Высшие офицеры не привыкли к подобному допросу.

— Понятия не имею, — не дожидаясь обращения, ответил Свиридов.

Истина.

— Спасибо, Максим Алексеевич, но мы перескочили, — улыбнулся Никифор. — А вы, Лев Павлович, что скажете? — он посмотрел на зама Директора СВР. — Ничего про Януса не слышали?

Я пригляделся. Гончаров был полностью безмятежен,

— Константин, осади коней, — рыкнул Акопян. — Я ответил за наше ведомство. Если я не знаю, Лев тем более.

Прокофьев без лишних эмоций поправил очки на носу.

— Вардан, вопрос на контроле Главнокомандующего, сам понимаешь. Давай формально его закроем и перейдём к дальнейшим планам. Лев, ответь, будь добр, Фадееву.

Первый Заместитель Директора СВР поймал взгляд полковника и дружелюбно улыбнулся.

— Прости, Никифор, ничем не могу быть полезен.

ЛОЖЬ!

Я невольно дёрнулся всем телом, и стол передо мной издал неприятный звук. Десяток голов повернулось в мою сторону.

Полковник вперился в меня и прикрыл глаза, когда увидел, как я усиленно расчёсываю переносицу. Странный сигнал, но уж какой обговорили.

— На ком мы остановились? — нейтральным голосом спросил Фадеев.

Через минуту Начальник Генштаба и его зам ответили, оказавшись не при делах.

Разговор свернул на тему дальнейших планов, переливая из пустое в порожнее догадки и домыслы. Много слов о важности сотрудничества, передачи критической информации и тому подобное.

Я же не спускал глаз с Гончарова, который сложил руки перед лицом и внимательно слушал беседу. Хотя глаза его оставались пустыми, он находился где-то далеко от этого заседания. Возможно, что-то заподозрил, что немудрено. Сработали мы не самым элегантным образом.

Когда заседание закончилось, высшие офицеры покинули зал, а Никифор, распрощавшись с последним, подошёл ко мне.

— Ты уверен?

— Железно.

— Что ж, его возьмут под слежку. Фигура не рядовая, сам понимаешь. Для ареста нужно получить согласование от самого, — полковник вскинул глаза к потолку. — Да и Акопян будет мешать, если прознает. Такой удар по его репутации. Ты уверен, что сам Директор не замешан?

— Во всяком случае о том, кто такой Янус он не знает.

— Думаешь, это Гончаров?

— Скорее всего.

— Отчёт по образцам, что ты передал, прогнали. Ты уверен, что эта жидкость лилась из нашего общего друга? Возможно, из его брони?