И всё же он проломил заднее панорамное стекло и исчез во тьме ночи.

Убрав оружие в Карман, я активировал Исцеление на истекающем кровью парне. Обрушившийся потолок глубоко рассёк ему руку и живот. Девушка, лежащая в шаге от него, дрожала, как осина, и в шоке смотрела на белое сияние, исходящее от моих рук.

Рана затянулась, а я одним движением поднял тяжёлый кусок металла и отбросил его прочь, закрыв дырку на месте выбитой двери. После чего рванул к головной части трамвая. Несколько пассажиров, из тех, кто сбежал в дальние вагоны, вжались в угол и в ужасе следили за моими движениями.

Водитель был мёртв. Пуля пробила ему затылок. На этом дерьмовые новости не заканчивались. Приборная панель искрила и дымилась, выстрелы достали и её в том числе. Сдвинув рычаг скорости назад, я не добился никакого эффекта. Трамвай продолжал лететь на полному ходу, а впереди уже виднелся крутой поворот. Мы просто не войдём в него на такой скорости, а жилой дом — не лучшее место для парковки трамвая.

Лазарь возник в руке, и я понёсся обратно в хвостовую часть, попутно разрезая электроприводы, скрытые под полом. Три секунды в одну сторону, три секунды в другую. Хруст и стон гнущегося металла наполнили вагоны. Движения трамвая стали дёргаными, колёса блокировались, и мы постепенно замедлялись.

Слишком медленно. Поворот и стена жилого дома приближались быстрее, чем тормозил трамвай. В два хлёстких удара вырезав переднюю секцию кабины, я запрыгнул на получившуюся платформу. Стрельба по мне не прекращалась, мешая думать в какофонии свинцового звона.

«Арбитр защищает невинных, несмотря на риск, несмотря на смерть».

Прекрасно помню предельно серьёзный голос Ульфрика в тот момент. Для него это были не просто слова, а кредо, которому он подчинил свою жизнь.

Миг, и я прыгаю спиной вперёд прямо на пути. Руки упираются в нижнюю часть кабины, ноги вбиваются в брусчатку рядом с рельсами. Мышцы выдают максимальное усилие. Трещит позвоночник. Грозят порваться связки. Чудовищная сила утягивает меня за собой, грозя задавить, перемолоть и выплюнуть по частям.

Не слышу ничего за своим криком, но регистрирую, что звон стих. По мне больше не стреляют.

Неосознанно в голове рождаются нужные слова заклинания, и я вливаю ману в тело. Исцеляя. Усиливая. Заряжая.

Металл сминается под давлением моих рук. Ноги уходят куда-то под землю, оставляя после себя колею. Трамвай... тормозит.

С тяжёлым вздохом он замирает, а вокруг стягивается кольцо полицейских машин. БТР, пробуксовывая, тормозит всего в пяти метрах. Лица у сил правопорядка в край охреневшие, но это не мешает им выполнять свою работу.

Устало оглядев их, я медленно поднял руки над головой...

...И активировал Вспышку.

Ослепляющая волна накрыла улицу, а когда бойцы с проклятьями и стонами проморгались, меня уже там не было. Две секунды, чтобы вытряхнуть из ближайшей полицейской машины водителя. Газ в пол, и я полетел по ночной улице, вытащив из кармана телефон и голосом забив в навигатор нужный адрес.

Ещё миг, и на соседнее сидение упала радиостанция. Следить за дорогой и параллельно переключать на ней нужные тумблеры было не просто, но это слово вообще имело мало общего с моей жизнью.

— База, приём.

— Васнецов, приём, как слышишь! Статус! — в ухе прозвучал взволнованный голос полковника.

— Миссия частично выполнена. Эвакуация в точке один невозможна. Двигаю в точку два. Обеспечьте пути отхода.

— Принял. Эвакуация доступна через... 32 минуты. Успеваешь?

— Да. Конец связи.

— Ни пуха. Конец связи.

К чёрту.

Радиостанция отправилась обратно в Карман, а я прокручивал информацию, добытую в конспиративной квартире ЦРУ. Надеюсь, этого хватит, чтобы опознать предателя.

А с тем ублюдком мы ещё не закончили. Я пустил ему кровь. В следующий раз подготовлюсь лучше, и он не уйдёт.

Машина наверняка отслеживается. Лишь вопрос времени, когда меня снова догонят. Нужно опередить полицию. Нужно успеть раньше.

Старинные улицы ночного Будапешта проносились с обеих сторон от меня, а в самом его центре медленно вырастало недостроенное здание из стекла и бетона.

Ещё четверть часа, и я протаранил закрытые ворота. Сбоку мелькнуло испуганное лицо сторожа. Натужно взвыл движок, и едкий дым повалил из-под капота. Машина дёрнулась, замедляясь с каждым метром и заглохла уже через несколько секунд.

Здесь возводили огромный небоскрёб, примыкающий боком к чему-то типа торгового центра. Высотное четырёхгранное здание были лишь частично застеклено, а верхние этажи и вовсе ещё не достроили. Среди маленьких европейских домов оно выделялось, как клоун на похоронах.

На строительной площадке даже в неурочный час кипели работы. Я видел десятки трудяг, работающие высотные краны, вилочные погрузчики, паркующиеся грузовые машины и цементовоз.

Атмосфера шумная и хаотичная ничуть не изменилась с моим появлением. Лишь несколько ближайших ко въезду работяг стали свидетелями аварии. Один из них достал телефон и начал снимать. Второй — ломанулся куда-то прочь. Возможно, искать начальника, чтобы свалить проблему на него.

Спешно достав из Кармана плащ, я накинул его поверх доспехов, чтобы хоть чуть-чуть снизить свою заметность. А сам бросился бежать к строительному лифту, один из которых примостился у торца небоскрёба.

Вокруг мелькали удивлённые лица. Шлем многих заставлял недоумённо коситься мне вслед. Какой-то важный тип в деловом костюме ожесточённо спорил с мужиком в строительной каске, державшим чертёж. Возможно, архитектором или прорабом. Тот при виде меня аж челюсти распахнул.

Впереди уже показалась коробка лифта, и прямо на моих глазах платформа, сука эдакая, отправилась вверх. Ещё и нагруженная доверху мешками с цементом, что снижало её скорость.

Пришлось мчаться на другой конец здания, а вдали уже слышался нарастающий перезвон полицейских сирен. В громкоговоритель что-то натужно закричали на венгерском, и работяги, буквально бросая всё, торопливо направились в сторону ворот. Похоже, моё присутствие, наконец, дошло до местного начальника.

Вылетев из-за угла, я поймал второй лифт, который быстро опускался сверху, набитый людьми, как сардинами в банке. Многие явно нервничали, а, завидев меня, и вовсе что-то закричали.

Как только он достиг земли, строители бросились врассыпную, отталкивая друг друга. Меня явно посчитали особо опасным преступником, почти маньяком.

Сзади что-то закричали, явный приказ исходя из интонации, но я наплевал и, влетев в кабину, вжал верхний этаж. Несколько пуль ударили по решётке, и земля начала быстро отдаляться. А там уже собралось почти полдюжины полицейских. Один что-то орал в рацию, второй — опустошил магазин в мою сторону.

Десятый этаж, двадцатый. В лицо ударил ослепительный свет и, нахмурившись, я отыскал полицейский вертолёт. Он кружил на солидном расстоянии, заливая меня сиянием прожектора. Скрипел мегафон, наверняка, что-то в духе «вы окружены, бросайте оружие».

Томительно тянулись секунды, наконец, платформа вздрогнула и остановилась на последнем этаже. Выбравшись, я торопливо огляделся и швырнул себе за спину осколочную гранату. Громыхнуло и платформу перекосило, а электроника жалобно заискрила. Ещё несколько секунд, чтобы автоматной очередью прострочить пульт управления вторым лифтом.

Дальше я бросился к временной лестнице, ведущей на самую верхнюю платформу — недостроенное перекрытие этажа. Всё это время за мной неотрывно следовал луч прожектора и такое пристальное внимание стало реально раздражать. Выхватив из Кармана снайперскую винтовку, я прицелился. Вертолёт как раз завис на месте. Грохот выстрела. Мимо. Через долю секунды ещё один, и фонарь разлетелся вдребезги, а пилот в панике начал набирать высоту, уводя машину подальше.

Теперь можно заняться делом.