— Лев Павлович, плесни и мне что ли, — подал голос высокий, как каланча, Анисимов — Первый заместитель Министра юстиции.

Всего в просторной комнате для переговоров собралась почти дюжина человек. Почти все они фигурировали в нашумевшем признании Ахмеда, но имелось здесь и несколько человек, которые сумели избежать публичного внимания. Просто потому, что Руслан не знал о них.

Наконец, хлопнули двери и в зал вошло ещё пять человек.

Первый — довольно полный господин — шествовал в белой типично арабской робе, названия которой Ярослав так и не узнал за свою долгую жизнь. Второй оказался молодым смуглым парнем в деловом костюме. Третий носил дорогие дизайнерские джинсы и рубашку поло, а черты лица выдавали британскую породу — не самые ровные зубы, бледная кожа и волосы в коричневом оттенке которых проскакивала рыжина. Четвёртый оказался чернокожим крепким мужчиной с аккуратным афро, причём Борец узнал по его повадкам коллегу по ремеслу. Тот явно также стартовал с криминальных низов. Последним пятым задержавшимся гостем стал крошечный лысый азиат в слишком обтягивающем пиджаке.

— Итак, все в сборе, — взял слово Лев Павлович, переходя на английский.

Борец при звуках чужого языка напрягся. Он неплохо успел нахвататься за последние годы — потребовалось для развития бизнеса. Даже учил намеренно с преподавателем. Однако предпочёл бы слышать родную речь.

— Прошу прощения, — мягко перебил его азиат, склонив голову. — Вы проверили, что в комнате нет прослушивающих устройств?

— Трижды за сегодня, — ответил хозяин. — Если хотите перестраховаться, пожалуйста, — он сделал приглашающий жест в сторону гостя.

Азиат снова поклонился и негромко хлопнул в ладоши. В комнату вошли четыре охранника, каждый с каким-то электронным устройством. Быстро и тщательно они просканировали каждый угол зала и вскоре закрыли за собой дверь.

— Начнём с хороших новостей, — продолжил мужчина с льдистыми глазами. — Печально известный господин Ахмедулин вчера вечером повесился в своей камере.

Его слова встретили оживлённым шёпотом.

— В своей предсмертной записке Руслан признался, что не может жить, зная, что оболгал столько невинных людей. Что совесть давит на него, и сфабрикованные доказательства следует считать попыткой отомстить тем, кому он искренне завидовал и винил в своих неудачах.

— Не уверен, что это кого-то убедит, — заметил депутат Мирошниченко.

— Как минимум, это посеет смуту в складной информационной картине, транслируемой телевизионными каналами. Вместе с тем, новостные сайты опубликуют ряд журналистских расследований, где выяснится, что дела в компании Ахмедулина в последние месяцы шли из рук вон плохо. Именно поэтому он занялся криминальной деятельностью. Компания стояла на пороге банкротства, и это подтвердится бухгалтерской отчётностью. Вследствие чего покойный обращался с просьбой о займе в ваш банк — Лев Павлович кивнул возрастному мужчине в углу стола. — И вы ему отказали.

— Конечно, отказал, — легко согласился тот. — У него же финансовые показатели были ни к чёрту. Ни один аудит не прошёл бы.

— Всё так. После чего аналогичный запрос Руслан адресовал своим деловым партнёрам, — хозяин по очереди обвёл взглядом зарубежных гостей и остановился под конец на Ярославе. — Вы также не смогли удовлетворить его прошение. Отсюда идёт его обида и желание разрушить ваши жизни. Плюс, измена жены, плюс тяжёлая наркотическая зависимость сына, источником которой сам Ахмедулин и являлся, — Лев говорил ровным голосом, словно перечислял общеизвестные, давно утверждённые факты.

— Кто-то должен сесть, — вклинился Анисимов.

— Кто-то обязательно сядет, — глаза хозяина сверкнули. — Иначе и быть не может. Слишком резонансное дело вышло. Что касается следствия, я беру этот вопрос на себя. Теперь перейдём к плохим новостям. Всё ещё неизвестно, как покойного заставили говорить. Уверен, вы, как и я, думали, что прекрасно его знаете, верно?

Ярослав механически кивнул — Руслан никогда не был идейным поборником морали.

— Однако каким-то образом, Ахмеду развязали язык да так, что он сдал всё и всех. На данный момент проверяются разные версии от шантажа до физического воздействия рядом препаратов.

— Постой, Лев, — мягко перебил его Дорофеев, Руководитель Федеральной службы по надзору в сфере здравоохранения, — ты сказал только «как?». А что насчёт «кто?». Это, по мне, гораздо важнее. У кого нашлось столько пороху, чтобы играть против всех нас?

— Кто?.. — улыбнулся хозяин. — Это вопрос решённый. Мои люди допросили охрану Ахмедулина, а также живой груз, который не удалось отправить господину Рахимову...

— И мой дядя всё ещё крайне недоволен, — холодно бросил смуглокожий парень.

— ...В ходе беседы прозвучала одна фамилия, — проигнорировал его организатор встречи. — Не то Стальнова, не то Старнова — показания расходятся. Девушка, которая ждала отправки вместе с остальными. Именно её, судя по всему, разыскивал тот человек в броне. Более того, мне доложили, что его арестовали совсем недавно, но дальше след теряется. Им занималась другая структура, — пояснил хозяин в ответ на вопросительные взгляды.

— Погоди, — уточнил Анисимов, — ты думаешь этот чокнутый каким-то образом смог заставить Ахмеда говорить?

— Именно так.

— Вам удалось найти эту девушку? — впервые подал голос джентльмен с Британских островов.

— Пока нет, — сухо отозвался Лев. — Но я прикладываю для этого все усилия. Я найду её, и тогда мы узнаем, кем является наш загадочный поборник справедливости.

Земля стремительно приближалась и я вбил пальцы в каменную кладку стены. Они пробороздили её поверхность, оставляя после себя углубления и слегка тормозя моё падение.

Если на лицах полицейских я увидел шок и дезориентацию, то упакованные в защитное снаряжение бойцы ТЕК были собраны и готовы. Правда, противогазы они не натянули.

Напрасно.

Второй рукой я выхватил из Кармана барабанный гранатомёт и, особо не целясь, открыл огонь по машинам. Гранаты светошумовые и слезоточивые с одинаковым стуком загромыхали по брусчатке и мигающим сиреной машинам.

Пространство перед зданием погрузилось в хаос.

В последний момент я оттолкнулся от поверхности стены ногой, бросая себя параллельно земле. Прямо навстречу застывшим фигурам оцепления. Многие задыхались от дыма, пытаясь убраться из зоны поражения, но некоторые торопливо вскидывали оружие.

Первые пули застучали о мою броню, а потом я одним прыжком перемахнул ближайший седан. На пути вырос БТР с жёлтым трёхбуквенным логотипом, а возле него целая россыпь кашляющих людей.

Какой-то шустрик выскочил из кузова БТРа, успев нацепить противогаз. Автоматический дробовик в его руках рявкнул огнём, а мой нагрудник боднула мощная ружейная пуля в окружении картечи.

Аккуратнее, придурок. Рикошет!

И сдёрнул с него противогаз одним хлёстким движением.

Взятый след ещё в полёте высветил капли странной синей крови на брусчатке. Без заклинания, в царившем хаосе, я вероятно их бы упустил. Они уходили цепочкой в переплетение тесных улиц.

Именно туда я и рванул, разгоняясь с каждым шагом, потому что каждая упущенная секунда повышала шансы того ублюдка сбежать. Все органы чувств выкручены до предела. Грязный отпечаток здоровенного ботинка в собачьем дерьме. Синяя растёртая капля на углу здания, он схватился за него, резко повернув направо. Запах пороха.

Гулко и мерно стучало сердце. Дыхание ровное. Полнейший фокус на задаче. Я должен найти его, и я его найду.

Закрытая пекарня промелькнула по левую сторону от меня. Стеклянная витрина забрызгана грязью. Какой-то курьер на мопеде? Или стремительный беглец, наступивший в лужу? Снова синие капли на красном почтовом ящике.

И сквозь трёхэтажный дом, на другой его стороне, я засёк знакомую фигуру. Противник, невидимый в обычном спектре зрения, чуть прихрамывая, мчался по узкой улице. Времени искать обходной путь не осталось. Сцепив зубы, я вынес собой жилую дверь и влетел в подъезд. Выхватил Лазарь и распахал дальнюю стену, чтобы через миг протаранить её в каменном крошеве и пыли.