— А когда враги рассредоточатся, попытаемсяатаковать их лагерь. — громко добавил Грох — Однако, мы потратим весь запас стрел. После такого прорыва стрел и болтов для арбалетов и скорпионов почти не останется, и далее у нас уже не получится вести бой на дальних и средних дистанциях, только близкие лобовые столкновения. Будем бегать, как зайцы в тире, даже огрызнуться не выйдет.

Все задумались.

— Да, какого дьявола здесь творится? — возмущённо спросила Лера — Почему вы нам ничего не рассказываете? Почему на нас напали? Почему Шмидт даёт бредовые советы про ряженых в доспехах и яркие свёртки, а вы на полном серьёзе обсуждает этот план?

— Да и, вообще, чего все бегают за этой русской свиньёй? — «к месту» добавил Лексус — Кто-нибудь, наконец, объяснит нам, чем это он такой особенный?

Что-то хотел сказать Арнольд, но Гюстав не дал, выставив руку с открытой ладонью вперёд, тем самым давая понять, что эльфу стоит промолчать.

— Он не особенный. — сказал Гюстав. — Он такой же, как и ты. Однако, в отличие от тебя, сэр Курт, когда у Шмидта возникли проблемы, он пошёл становиться сильнее, чтобы с ними разобраться. Рискуя жизнью, он сделал то, на что ты бы никогда не решился.

Гюстав одарил моих земляков тяжёлым взглядом.

— Барон Шмидт решает свои проблемы, не оглядываясь на других. Одно это заставляет относиться к нему с уважением. — продолжил говорить виконт, но потом чуть тише добавил. — Правда, проблем из-за него у окружающих тоже предостаточно…

— А что до причин его привилегий по сравнению с остальными, то в данный момент это не имеет значения. Да и разве это важно? — вдруг влезла в разборки Амалия. — В отличие от всех вас он…

Договорить аристократке я не дал. Прервал её, положив руку на плечо и протянув клочок бумаги, на котором было написано:

«Выведи их и без лишних подробностей объясни про книгу и про перевод. Во-первых, они поймут, почему на нас охотятся и, возможно, даже кто-то что-то полезное предло́жит. А во-вторых, это снимет лишний негатив и непонимание ситуации. Они сейчас пытаются нам противостоять, а это не очень хорошо в условиях осады и предстоящей битвы. Нужно, чтобы они были на нашей стороне».

Амалия прочитала содержимое листочка и недовольно на меня посмотрела.

Посидев пару секунд молча, она встала и пошла в сторону выхода.

— Вы, четверо, за мной. — командным голосом сказала баронесса. — Живо! — рявкнула она на моих земляков, отчего Мириям с Лексусом аж вздрогнули.

«Ух, не женщина, а бочка с керосином… Всё-таки унеё тот ещё характер».

Когда Амалия ичетверо иномирян вышли из помещения, ко мне подошёл Лир.

— Ты, конечно, извини за вопрос, но… как ты с Миледи Седер так сошёлся? — немного удивлённо спросил граф. — Она ведь, кроме Господина Арнольда, вообще никого не слушает, а ты смог выпроводить её из штаба, не выслушав гневную тираду в свой адрес…

«Гневную тираду, да? Да я их столько от неё выслушал, ты не представляешь…»

Я лишь пожал плечами, а потом написал на листочке:

— Попросил её кратко и без подробностей объяснить этим четверым сложившиеся обстоятельства, иначе с ними возможны проблемы, которые сейчас никому не нужны.

— Ну, даже не знаю… — добавил Лир с подозрением — Меня бы самого отправили всё объяснятьиномирянам, попроси я об этом баронессу Седер. Ещё бы и в грубой форме, наверное.

Сказав это, граф вернулся к карте, развёрнутой на столе, и задал вопрос:

— Забер, Грох, что думаете? Стоит ли идти по плану, предложенному нашим молодым бароном? И если да, то где осуществлять прорыв?

— Если спросите моё мнение, то я против. — ответил Капитан Струбер — Но, если спросите, как бы я это делал в случае такого приказа, то, учитывая местность, вот здесь и здесь можно выставить…

…

В тот день обсуждалось множество разных тактик, которые мы могли бы применить. Это и выжидательная позиция, и активная атака, и план, предложенный мной, и вариант с поднятием барьера, и попытка тайного прохода сквозь лес ночью.

Вечером все разошлись по своим позициям.

Перед уходом Гроха я выклянчил у него подзорную трубу. Капитан неохотно, но всё-таки расстался с ней.

Гюстав ушёл к себе в башню. Оттуда был лучше обзор, и там он собирался ещё раз обдумать возможные варианты действий.

После окончания военного совета остались только Лир, Амалия, которая вернулась полчаса назад, и Арнольд. Меня также попросили задержаться.

Когда лишние люди покинули штаб, Арнольд закатил истерику, чтобы я как можно скорее взялся за перевод книги и не отдыхал вообще. Как в этой ситуации поступить я не знал и решил согласиться на перевод в ускоренном режиме. Но опять же, послал всех в задницу с полным отсутствием сна и отдыха. Если, а вернее, когда придётся сражаться, а я останусь без сил, мне этот проклятый трактат будет стоить жизни. Пообещал, что утрою время, которое тратил на перевод, но не более.

Лиру с Амалией пришлось буквально держать Арнольда, когда этот псих хотел кинуться на меня с кулаками. Когдаепископа успокоили, он начал настаивать на том, чтобы присутствовать, во времямоего занятия переводом, на что опять же был послан.

Чтобы исключить возможность получения травм кем-либо из присутствующих, Лир всех разогнал, предупредив, что следующее собрание состоится после того, как будет окончательно организована оборона.

Арнольд ушёл с Амалией, заявив ей, что возьмёт трактат и перевод к себе. Перед началом моей работы баронессе нужно будет лично брать книги у епископа и ему же их возвращать сразу после.

Было видно, что старый эльф буквально пышет ненавистью ко мне, но стремление получить перевод трактата сдерживало его дикое желание отправитьглупого баронана тот свет.

Из штаба я пошёл в свою комнату.

Там, к моему огромному удивлению, меня ждал роскошный обед.

— Слушай, Эрика, у нас тут военное положение, как бы. — сделал замечание, глядя на заваленный едой стол.

— Ну, я же не знала, сильно Вы проголодаетесь или нет, Хозяин.

Аппетита особо не было, но всё равно решил поесть.

— Присаживайся. — сказал я рабыне — Вместе поужинаем, я столько один не съем.

На совете при́няли решение больше не кормить ни рабов, ни прислугу. На кухню Лир передал соответствующие распоряжения, отправив туда трёх солдат для присмотра за поваром. Так что уже с этого момента даже Эрику кормить перестанут. Я не хотелдопускать, чтобы моя рабыня голодала, поэтому решил, что девочка будет обедать со мной. Кроме того, нас, аристократов, кормили, как на убой. Хотя полагал, что с этого момента даже дворянский рацион станет гораздо скуднее.

Просто получилось так, что Эрика успела всё организовать на кухне до того, как туда отправили соответствующие распоряжения.

— Есть с Вами, Хозяин? — Эрика засомневалась, но, тем не менее, всё же присоединилась.

Девочка опять это восприняла как-то по-своему, потому что её щёчки порозовели, а вид стал смущённым.

Пообедав, я направился сначала в сторону башни, а затем на крышу замка, где была смотровая площадка, и начал осмотр окрестностей через подзорную трубу.

На расстоянии двухсот пятидесяти метров от замка никакой высокой растительности не было, а дальше начинался лес.

Прямо посреди дороги, ведущей к тракту, на расстоянии четырёхсот метров от центрального входа в замок враги продолжали разбивать лагерь. Вдоль леса были расставлены солдаты, блокировавшие любые удобные пути прохода. Там, где плотно росли деревья или были большие заросли кустарника, стояло всего по одному-два человека, а на просеках и тропинканаходились группы по тридцать — сорок человек. Кроме того, по лесу постоянно передвигались небольшиеотряды по десять — пятнадцать человек — это, видимо, были патрули. Ближе к центру, где Грох выстроил чуть больше наших солдат, врагов тоже было больше, по периметру плотность расстановки силзаметно снижалась.

«Как они узнали, что врагов от полутора до двух тысяч? Их же невозможно посчитать, блин… кроме того, некоторые постоянно передвигаются».