— Бластер держать умеете? — спросил он, войдя в столовую, где приказал собраться новичкам. На его плече висела полностью заряженная винтовка.

Девятнадцать оставшихся новобранцев сидели вокруг стального стола. Больше ничего и никого в помещении не было. Они переглядывались и неловко кивали в ответ на вопрос Намира.

— Хорошо, — сказал Намир. — Я вам не мамочка, нянчиться с вами не буду. Найдите кого-нибудь, чтобы отвел вас на стрельбище, научитесь пользоваться DLT-20А. Винтовка — это вам не пистолет, отдача сильнее, и лицо обожжет, если будете держать ее слишком близко. У двадцаток есть еще пара дополнительных режимов ведения огня, но об этом рановато говорить, пока вы не научитесь поражать цель. — С этими словами он взял винтовку одной рукой и другой заменил энергоячейку. Это было рутинное упражнение, и он напомнил себе, что для зрителей надо бы выполнить его помедленнее. — У каждого из вас есть куратор от Сумеречной. Основную подготовку осилите? Это все, что мне нужно.

Снова неловкие кивки. Намир подошел к столу, положил на него винтовку и толкнул ее к одному из новобранцев на дальнем конце.

— Мне нужна не просто точная стрельба. Если среди моих парней не найдется никого, кто доверит вам свою жизнь, плевать, какой вы стрелок или в какой глуши кончали универ. Вам нельзя высаживаться на планету, если некому будет вас прикрыть. До жути стесняетесь? Ладно, так и скажите. Сам назначу вам приятеля.

Такие речи он произносил десятки раз. Поначалу Намир пытался сам обучать каждого новобранца. Это было тупо, самонадеянно и явно говорило, что он еще не доверяет ветеранам Сумеречной. Ему хотелось верить, что с тех пор он стал лучше. Сержант расхаживал по столовой, чтобы держать зрительный контакт со всеми новобранцами, затем чуть улыбнулся.

— Быть может, вы даже найдете отделение, в которое поступите по готовности. Ищите тех, кого вам не захочется придушить.

Нервный смех. Хорошо. Значит, слушают. Хотя бы большинство из них. В углу сидела та самая рыжая девушка, которая подралась на площади перед отлетом с планеты. Она смотрела мимо него, в стену, ее лежавшие на столе руки подрагивали. Остановившись рядом с ней, Намир похлопал ее по плечу. Девушка напряглась, словно хотела отпрыгнуть и нанести удар, но все же ей хватило ума этого не делать, что уже было неплохо.

— Как тебя зовут? — спросил сержант.

Девушка сжалась, затем медленно подняла взгляд на Намира.

— Таракашка, — ответила она.

Намир смотрел на нее. Девушка стиснула челюсти. Она уже не дрожала.

— Хочешь, чтобы тебя звали именно так?

— Да.

Намир рассмеялся громче, чем хотел бы.

— Еще один совет, — сказал он, окидывая взглядом остальных. — Если дома у вас остались те, кого вы хотели бы защитить, или вы просто желаете начать с чистого листа — сейчас самое время создать себе новую личность. В Сумеречной всем плевать, кем вы были, но как только вы назовете свое имя — берегите его.

«Если только вы не еще одна Лея». Половина новичков пыталась назваться именем того или иного героя Альянса, однако товарищи быстро находили им новые прозвища. Большинство вскоре погибало, пав жертвами собственного энтузиазма.

Намир снова повернулся к девушке.

— Таракашка, — сказал он. — Скажи мне вот что: ты уже прочла полевой справочник? «Белую книгу»?

Таракашка уставилась на него:

— Да, сержант.

Намир склонил голову набок. Он ожидал иного ответа.

— Значит, ты можешь рассказать мне о четырех фазах процесса обучения?

У девушки зуб на зуб не попадал, но ответ не заставил себя ждать.

— Первые две одинаковы для всех. Третья разная для десанта и космических сил. Четвертая — для спецподразделений.

— И что говорит «Белая книга» о новобранцах, которые не успели пройти обучение до развертывания сил?

Таракашка чуть помедлила.

— Они начинают заново с первой фазы, — ответила она. — Если только офицер не запретит. — Это была догадка, не утверждение.

Намир не стал скрывать изумления.

— Я и не знал, — сказал он. — Молодец, что все это прочла, вот только это пустая трата времени. Вам следует понять, что «Белая книга» — все эти методики и инструкции, которые изрыгает Верховное командование, разрабатываются генералами, которые думают, что управляют правительством, а не восстанием. — Пожав плечами, он взял винтовку и снова закинул ее за спину. — Быть может, спецназ Альянса принимает это всерьез — мне неведомо. Здесь, когда старший отдает приказ, вы выполняете. Когда вас пытаются чему-то научить, вы слушаете. Когда в вас стреляют, вы отстреливаетесь. Не тащите на борт бухло или спайс, не тупите, а если у вас проблемы с другими солдатами, обращайтесь ко мне или лейтенанту Сайргону. Мы все уладим. Если кратко: Сумеречная заботится о своих, и пока вы это помните, вам не нужны указания сверху.

Намир видел, как новобранцы постарше согласно кивают. Младшие, которые еще не вполне понимали, на что подписываются, выглядели не столь уверенно. Многие из них росли в Империи, где были только правила и порядок. Это было правильно. Они к такому привыкли.

В завершение инструктажа он быстро перечислил, в какие отсеки «Громовержца» вход воспрещен, и ответил на обычные вопросы о жалованье («прячьте все, что добудете, под койкой и молитесь, чтобы Банковский клан присоединился к Альянсу») и доступе к сети связи («можете сделать запрос, но не надейтесь на ответ»). Под конец он запомнил имена почти половины новичков. Остальных он тоже запомнит. Если выживут.

Намир вышел из комнаты первым. Остальные потянулись за ним и разошлись по назначенным им казармам или пошли на стрельбище. Он увидел, что Таракашка тащится за ним, но не обернулся, пока она не окликнула его.

— Сержант?

— Что тебе? — спросил он.

Таракашка подстроилась под его шаг. Ботинки Намира грохотали по металлическому полу. Девушка двигалась беззвучно, и он заметил, что на ее ногах все те же сандалии-обмотки, годившиеся только для затопленных улиц Хейдорала. Мысленно он сделал себе заметку попросить Хобера найти для нее что-нибудь — да что угодно — более пригодное для сражения.

— Я соврала, — сказала Таракашка.

Остановившись, Намир повернулся к ней, ожидая продолжения.

— Я не умею стрелять из бластера.

Мужчина покачал головой, пряча улыбку.

— Через два часа, — сказал он, — жди меня в оружейной. Мы это уладим.

Не дожидаясь ответа, он снова двинулся вперед. Намир не ждал благодарности. Он поручился за Таракашку еще на Хейдорале, и теперь оставалось лишь стараться сохранить ей жизнь.

Временная гауптвахта «Громовержца» представляла собой второстепенный кормовой шлюз, обшитый толстой броней, чтобы отпугнуть абордажные команды. Его работа полностью контролировалась с мостика. Внутренние панели доступа были намертво заварены. Внешняя дверь функционировала. В теории заключенного могли выбросить в космос одним нажатием кнопки, хотя Горлан ясно дал понять, что такому никогда не бывать. Много месяцев назад в приватной беседе с избранными членами экипажа Намир тоже ясно дал понять: заключенным вовсе не обязательно знать о щепетильности капитана. Тюрьма Сумеречной роты вселяла настоящий ужас. Зачем же отказываться от такого преимущества?

Намир сомневался, что губернатор Челис испугается, но надеяться-то можно.

Лишь капитан и его ближайшие советники виделись с пленницей, которую держали в шлюзе двадцать три часа в сутки. Время от времени губернатор встречалась с Горланом наедине. Глава медслужбы Фон Гайц лично приносил Челис еду и все, что она требовала для комфорта, — или, по крайней мере, то, что можно было достать. Так капитану удавалось держать личность узника Сумеречной в тайне от большей части личного состава целых два дня.

Намир не знал, кто проболтался, но он не был ни удивлен, ни раздражен этим. Наличие заключенной было слишком дразнящим секретом, чтобы долго оставаться тайной. Это хотя бы отвлекало солдат от постоянных сомнений касательно отступления из Среднего Кольца. Вместо того чтобы гадать, доживут ли они до падения очередной планеты, бойцы обсуждали, что означает присутствие на борту Челис. Новобранцы с Хейдорала травили байки о переменчивых вкусах губернатора: она вызывала к себе лучших поваров и художников, а спустя несколько часов, дней или месяцев вышвыривала прочь. Перебежчики вроде Красавчика — солдаты Сумеречной, которые прежде были имперскими кадетами и перешли на сторону Альянса после выпуска и получения оружия, — вспоминали давние слухи о некоей женщине, нашептывавшей советникам Императора. Ее истинный талант заключался в манипулировании собственными врагами и превращении их в союзников.