— Бедная, бедная Аннабель! — запричитала Джени, едва взяв трубку. — Как она там? А как ты, мой бедненький?..

Джени была одной из тех немногих, кто доподлинно знал, что Аннабель — единственная дочь звездной четы Маэстро. Фрэнки заставил ее клятвенно пообещать, что она будет хранить молчание и никому не расскажет ни о семье Аннабель, ни о бизнесе, которым они занимались. В противном случае он пригрозил немедленно уволить Джени, и та молчала, но не потому, что боялась увольнения, а потому что любила своего красавца-кузена всем сердцем. И только ее сын Чип относился к двоюродному дяде без особой любви.

Впрочем, с точки зрения Фрэнки, Чип не представлял для них ни малейшей опасности. Он был просто человеком, который постоянно находится под рукой и которого всегда можно послать с каким-нибудь поручением. Главное, Чип умел водить машину и был родственником, а Фрэнки свято верил, что семейные узы что-нибудь да значат. Кроме того, Чип никогда бы не посмел сделать что-то вопреки воле матери.

Прервав поток бессвязных причитаний Джени, Фрэнки велел ей еще раз тщательно проверить расписание «встреч» и позаботиться о том, чтобы все шло гладко.

— Аннабель некоторое время не сможет заниматься делами, — пояснил он. — Возможно, нам даже придется слетать в Лос-Анджелес на похороны, так что, пока нас не будет, бизнесом придется заниматься тебе одной. Постарайся обойтись без накладок. Думаю, за эти дни ты получишь дополнительное вознаграждение, так что приложи все усилия… В общем, чтобы мне не пришлось за тебя краснеть.

— О’кей, не волнуйся, я все сделаю. Слушай, а может, мне подъехать к вам прямо сейчас? — спросила Джени. Никакой необходимости в этом не было — ей просто хотелось оказаться поближе к своему дорогому Фрэнки. — Я смогу быть у вас меньше чем через час.

— Нет, не надо, — отрезал Фрэнки, которому уже не терпелось закончить разговор. — Потом мы с тобой поговорим еще, а пока извини — мне кто-то звонит по другой линии.

Чип Бонифасио мечтал о богатстве. Ему до смерти надоело развозить по клиентам шлюх, забирать из химчистки белье «дядюшки Фрэнки» и делать все, что приказывала ему эта заносчивая дрянь Аннабель Маэстро.

О, он прекрасно знал, кто она такая и кто ее родители. Чип стал собирать информацию чуть не с того самого дня, когда начал работать на эту сладкую парочку — своего родственничка и его стерву, хотя мать и старалась сообщать ему как можно меньше подробностей о бизнесе, который организовали в Нью-Йорке Фрэнки и Аннабель.

Джени, наверное, думала, что он слепой, глухой и к тому же клинический идиот.

Как бы не так!

Впрочем, то, что мать считала его глуповатым, во всех отношениях играло Чипу на руку. Во всяком случае, он по-прежнему жил с Джени — переезжать куда-то, чтобы самому себя обслуживать, ему было неохота. Зачем? Мать готовила для него, убирала, стирала, давала деньги на расходы и почти не ворчала, хотя время от времени она просто умоляла его хоть чем-нибудь заняться.

Как же… Ему и так было неплохо.

Когда Чип не бегал с поручениями своего «дядюшки Фрэнки», которого ненавидел и которому завидовал черной завистью, он мог сколько угодно валяться на диване, смотреть телевизор, качать порнушку из Интернета, делать ставки на тотализаторе, трахать девчонок и в огромных количествах тянуть пиво из банок. Джени и в голову не приходило, что ее великовозрастный бездельник-сын знает достаточно о том, чем занимаются Фрэнки и Аннабель. Ему удалось выяснить даже имена нескольких наиболее известных женщин, которых он возил на платные «встречи» к клиентам. Они, разумеется, держали себя с ним так, словно его вообще не существует — подумаешь, какой-то шофер… Им и в голову не приходило, что у шофера есть глаза, уши и миниатюрная камера в мобильном телефоне, с помощью которой он сделал немало интересных снимков. Имена, даты, адреса, фотографии и прочую интересную информацию, которую ему удавалось собрать, Чип аккуратно заносил в компьютер — в секретное досье, которое он с гордостью именовал «черной книгой».

Убийство Джеммы Саммер послужило для Чипа сигналом к началу активных действий. Об этой трагедии трубили все средства массовой информации, и семья Маэстро оказалась в центре всеобщего внимания. Что ж, у него было, что подбросить в этот костер.

Чип был уверен, что сумеет заработать на этом большие деньги.

Очень большие.

О своей глупой, толстой матери, питавшей преступные чувства к «кузену Фрэнки», он даже не думал.

У него были свои планы на будущее.

— Привет! — сказала я жизнерадостно, поскольку на мой звонок приятелю Аннабель наконец ответили. — Это мистер Фрэнки Романо?

— А кто говорит? — подозрительно осведомились на том конце линии.

— Мое имя Денвер Джонс, — быстро сказала я, торопясь выдать как можно больше информации, прежде чем мой собеседник повесит трубку. — Я адвокат и работаю на Ральфа Маэстро. Я прилетела в Нью-Йорк, чтобы связаться с его дочерью Аннабель…

— Ну и что? — сдержанно осведомился Романо.

— Вы, вероятно, слышали о несчастье?

— Кто ж о нем не слышал?

— Значит, вы должны понимать, что мне нужно как можно скорее поговорить с Аннабель. Не могли бы вы дать мне номер телефона, по которому я могла бы с ней связаться?

— А где вы взяли мой номер?

— Ваш номер есть в телефонном справочнике, — ответила я. — Фрэнки Романо, диджей — правильно? И вы гм-м… друг Аннабель.

— Кто вам сказал?

Черт тебя побери! Этот субчик был скрытен и осторожен, как агент ЦРУ! Я уже несколько часов пыталась разыскать Аннабель, я замерзла, устала и готова была послать к дьяволу всех, начиная с Ральфа и заканчивая собственным боссом. Слава богу, Сэм сжалился надо мной; он пригласил меня к себе в квартиру и сидел со мной все время, пока я пыталась дозвониться до приятеля Аннабель, который теперь разыгрывал из себя глубоко законспирированного агента.

В глубине души я горько сожалела, что покинула постель Марио. Уют, тепло и великолепный секс в исполнении журналиста — вот чего мне сейчас хотелось больше всего на свете, но, увы, вместо этого я вынуждена была торчать в квартире совершенно постороннего мужчины, болтать по телефону с разными кретинами и гадать, на какой из обратных рейсов до Лос-Анджелеса у меня есть шанс успеть.

Впрочем, Сэма я не могла назвать «совершенно посторонним», поскольку мы с ним уже немного познакомились, и он показался мне довольно симпатичным — совсем как молодой Оуэн Уилсон.

— Так вы поможете мне найти Аннабель или нет? — сказала я в трубку, теряя терпение.

— Ральф прислал за нами свой частный самолет?

— Простите, что вы сказали?.. — отозвалась я, начиная понимать, что этот субъект — Фрэнки Романо — не просто задница, а наглая задница.

— Он же звезда, у него должен быть собственный самолет, — сказал в ответ Фрэнки.

— У него нет собственного самолета, — отрезала я, хотя понятия не имела, есть у Ральфа самолет или нет. Если он даже и был, то в беседе со мной Мистер Мегазвезда ни о чем таком не упоминал.

— Так я могу поговорить с Аннабель? — спросила я. — Я оставила ей несколько сообщений, но она мне так и не перезвонила.

— В данный момент Аннабель не хочет ни с кем разговаривать.

Я решила разыграть, как мне казалось, свою козырную карту.

— Скажите ей, что мы знакомы! — сказала я. — Мы вместе учились в школе в Лос-Анджелесе. Денвер Джонс — она должна меня помнить.

— Знаешь, что, Денвер Джонс, — ответил Фрэнки, на которого мое сообщение, похоже, не произвело ни малейшего впечатления, — оставь мне свой номер, я сам тебе перезвоню.

Я мысленно выругалась. Вот урод! И Феликс тоже… Какого черта он мне не звонит? Мне отчаянно хотелось домой. Из этой поездки все равно не выйдет ничего путного — я была уверена в этом на девяносто девять процентов.

Я продиктовала Фрэнки номер своего мобильного и добавила: