— Уличная преступность на окраинах продолжает расти, — заметил детектив Леннокс, что-то записывая в блокнот. — Малолетние бандиты, наркоманы, воры, проститутки… В таком районе никто не может чувствовать себя в безопасности.

Доктор Гласс машинально кивнула, гадая, женат детектив, разведен или холост.

— Признаюсь честно, — продолжал полицейский, — даже я не рискую посещать трущобные кварталы после наступления темноты. Во всяком случае — в одиночку. Это может плохо кончиться.

— Эту девушку избили и ограбили днем, — уточнила доктор Гласс. — К нам ее доставили еще засветло, к тому же невозможно сказать, сколько времени она пролежала на улице, прежде чем на нее обратили внимание.

— Бедняжка, — вздохнул детектив и протянул врачу свою визитку, думая о том, что доктор Гласс — весьма и весьма привлекательная женщина. Интересно, замужем она или нет? — Позвоните мне, как только она придет в себя, хорошо?

— Вы хотите сказать — если она придет в себя, — снова уточнила Гласс.

— Да, конечно… — Детектив Леннокс устало вздохнул. — И все-таки давайте надеяться на лучшее.

Дневной свет за занавешенным дырявым одеялом окном почти померк, но и Кэролайн, сражавшейся с крепкими узлами, оставалось сделать последнее усилие. Она бы уже справилась со шнуром, которым ее привязали к кровати, но мешал страх, с каждой минутой становившийся все сильнее. Сердце в груди Кэролайн стучало как бешеное, а в голове теснились мучительные вопросы.

Что она будет делать, когда освободится?

Как выберется из дома?

Куда бежать в поисках спасения?

Дверь в комнату была, скорее всего, заперта, к тому же за ней находился кто-то из ее похитителей, поэтому у Кэролайн оставалась единственная возможность — воспользоваться окном.

На каком она этаже?

Что, если на окне снаружи окажется решетка?

Сможет ли она бесшумно открыть створки и протиснуться наружу?

Вопросов, на которые Кэролайн не знала ответов, было слишком много, поэтому она попыталась сосредоточиться на главном: что ей делать, если она все-таки сумеет выбраться? Она ведь даже не знает, в какой части города находится. Ни телефона, ни денег у нее не было, изорванное и перепачканное платье выглядело ужасающе, к тому же Кэролайн ослабела от голода, жажды и страха.

И все же она решила хотя бы попытаться бежать — выбраться из этого отвратительного и страшного дома. А потом… потом она встретится с Грегори и задаст ему свой главный вопрос.

Почему?!

В том, что сенатор причастен к ее похищению, Кэролайн больше не сомневалась. Она догадывалась и о том, что могло толкнуть его на подобный шаг. Кэролайн подумала о том, как она накажет Грегори за то, что он предал ее любовь. Если она сумеет спастись, она разрушит его карьеру. Это, пожалуй, будет самое страшное наказание для Грегори, потому что карьера, похоже, была единственным, чем сенатор по-настоящему дорожил.

«Сенатор Грегори Стоунмен, приготовьтесь! — подумала она, принимаясь за последний узел. — Вас ждет пренеприятнейший сюрприз!»

Бобби не удивился, что Денвер сразу понравилась его друзьям. Она была умна и общительна, она была просто неотразима и притягательна. Денвер буквально излучала чувственную энергию. Пожалуй, она выглядела даже чересчур сексуально, поскольку не только Эм-Джей то и дело косился в направлении ее смелого декольте, но и Керти нет-нет да и поглядывала с интересом в сторону новой знакомой. К счастью, Бриджит и Кэсси, предвкушавшие концерт Зейны, ничего не заметили.

Бобби, напротив, предпочел бы пропустить предстоящее шоу. У него не было никакого желания два часа сидеть на одном месте и смотреть, что Зейна выделывает на сцене, но как отвертеться от этого, Бобби не знал. Ни одного мало-мальски подходящего предлога ему на ум не приходило, хотя обычно он умел находить выход из подобных ситуаций.

Владелицы «Кавендиша», Рени и Сьюзи, встретили всю компанию в холле своего отеля.

— Зейна очень хочет видеть всех вас после шоу, — сказала Рени. — Ужасно жаль, что Лаки не может к нам присоединиться.

— Да, — подтвердил Бобби. — Мама еще раз просила перед вами извиниться.

— Я жду не дождусь, когда увижу Зейну на сцене! — восторженно воскликнула Кэсси с непосредственностью школьницы. — Она настоящая звезда и поет потрясающе! Я не пропускала ни одного ее концерта по телику с тех пор, как мне исполнилось пять.

— Только не вздумай сказать ей об этом, — предупредила Рени. — Артисты, а особенно артистки очень не любят, когда им напоминают об их возрасте. Особенно если об этом им говорит такая очаровательная маленькая штучка, как ты.

— Руки прочь от моей жены! — шепнул Эм-Джей в ухо Бобби.

— Не беспокойся, — так же тихо ответил Бобби, припомнив, что говорила ему Лаки. — Сьюзи только выглядит мягкой и доброй, но, стоит Рени только подумать о том, чтобы сходить налево, она превращается в тигрицу.

— Рад это слышать, — вполне серьезно отозвался Эм-Джей.

Друзья Бобби показались мне приятными. Эм-Джея, впрочем, я помнила еще по школе — он уже тогда был большим пижоном и обожал гонять на самой модной тачке. Его подружка была совсем молоденькой, но очень милой. Я только не понимала, как можно быть в таком восторге от Зейны и от того, что она делала на сцене.

Должна признаться, что танцевальное техно, которое исполняла Зейна, мне никогда особенно не нравилось. На мой вкус эта музыка была слишком быстрой и однообразной. Куда больше по душе мне были Джон Майер и Джейсон Мраз. Нравился мне и мягкий соул, который был так популярен в конце восьмидесятых. Интересно, какую музыку любит Бобби? Рок? Рэп? Соул? Комбо? Как мало я о нем знаю!

— Слушай, — шепнул Бобби, когда, взяв меня под локоть, вел к нашим местам. — Если тебе вдруг не понравится шоу, мы можем потихоньку исчезнуть, а к остальным вернемся после концерта.

— Никуда мы исчезнуть не сможем, тем более «потихоньку», — ответила я, наслаждаясь прикосновением его пальцев к своей коже. — Мы же будем сидеть прямо перед Зейной.

— Она тем более ничего не заметит, — ответил Бобби, но как-то не очень уверенно, и зачем-то посмотрел на Бриджит, которая как раз усаживалась в кресло по правую руку от него.

— Заметит. — Я покачала головой.

— Скажи мне одну вещь, Денвер… — Бобби улыбнулся несколько смущенно. — Это твое замечательное платье… Где ты его взяла?

— Что-что? — переспросила я, борясь с желанием прикоснуться к его подбородку, покрытому легкой щетиной.

— Ты ведь прилетела в Вегас всего на один день, так?

— Верно.

— Но ты же не собиралась здесь оставаться?

Ах вот оно что!.. Я улыбнулась.

— Если тебе так важно знать, — призналась я честно, — то я пошла и купила это платье сразу после того, как мы расстались. И туфли тоже. Сегодня вечером я хотела выглядеть сногсшибательно красивой, чтобы покорить твое сердце, — добавила я отважно.

— Покорить мое сердце? — повторил Бобби, сраженный моей прямотой.

— Ну да, — подтвердила я небрежно. — Должна же я хоть как-то отомстить самому красивому парню в школе за то, что он даже не подозревал о моем существовании. Вот я и приоделась, чтобы ты наверняка обратил на меня внимание.

— Ты своего добилась, — признался Бобби. — Я обратил на тебя внимание.

— Вот и отлично. Значит, я не зря потратила свою месячную зарплату.

— Ах, Денвер… — Он вздохнул. — Я обратил на тебя внимание еще до этого. Кроме того, разве ты не знаешь, что не платье украшает женщину, а женщина — платье?

Я покраснела. Честное благородное слово — покраснела! Покраснела, как девчонка… Ничего подобного со мной не случалось уже довольно давно, к тому же адвокатам краснеть не полагается.

Ну почему, черт побери, я не улетела в Лос-Анджелес вместе с Феликсом?

Если бы я улетела, ничего бы не случилось, а у меня было сильнейшее подозрение, что все происходящее — начало чего-то такого, что способно разрушить или, по крайней мере, сильно потрясти привычный мне мир.