Неужели это я потратила почти всю свою месячную зарплату на туфли и платье посексуальнее, на новую прическу и макияж? Неужели это я добровольно обрекла себя на страдания, которые причиняли мне непривычно высокие каблуки и накладные ресницы?

Нет, это просто не могла быть я.

Или со мной случилось временное помутнение рассудка.

Сейчас, во всяком случае, я могла думать только о Кэролайн. Где она? Что с ней? Действительно ли ее похитили, как считали полиция и Джордж Гендерсон? Начали ее искать, есть ли какие-нибудь версии?

Ответов на эти вопросы я не знала, и это было тем более мучительно, поскольку я привыкла быть в курсе.

Потом я вспомнила об эсэмэсках, которые получила от Кэролайн за последние дни. К счастью, я не стала их стирать — все они так и остались в памяти моего телефона. Быть может, в них отыщется ключ к ее исчезновению?

Достав телефон, я заново перечитала все послания подруги. Мое внимание привлекло последнее из них — то, которое пришло в понедельник. «Нужно поговорить. У меня потрясающая новость!» Какая новость? Может быть, Кэролайн вернулась к Мэтту, своему прежнему бойфренду? Или наоборот — встретила кого-то нового?

В любом случае речь шла о мужчине — я была в этом уверена.

Потом я посмотрела на Бобби, чисто машинально, конечно. Он сидел, устало откинувшись на спинку кресла — должно быть, минет в исполнении Зейны его здорово утомил. Что ж, я его почти понимала: эта жуткая женщина, похожая одновременно и на вампира, и на паука, действительно способна была высосать из него все соки, и не только в буквальном смысле.

Откинув ремень, я наклонилась, взяла с пола пакет, в котором лежали мои вещи, и встала. Открытое красное платье и туфли на каблуках все еще были на мне, в таком наряде мне оставаться не хотелось.

Тотчас рядом со мной возникла вторая стюардесса, очаровательная миниатюрная гавайка (я уже знала, что ее зовут Ханни, а старшую стюардессу — Гитта). Она спросила, чем мне помочь, и я объяснила, что хотела бы переодеться.

— Идемте, я вас провожу, — с вежливой улыбкой сказала Ханни и первой пошла по проходу. Я последовала за ней и оказалась в прекрасно оборудованной спальне. Спальня в самолете! Полуторная кровать, прикроватные столики по бокам, телевизор с плоским экраном, стенной шкаф и даже отдельный туалет с душевой кабинкой — это казалось фантастикой.

Интересно, летала ли Зейна на этом самолете?

Нет, вряд ли. Скорее всего, у звезды свой «Боинг». По-настоящему богатые люди живут в своей собственной вселенной.

Мне было наплевать. Сейчас я могла думать только о том, как найти Кэролайн.

Спустя пятнадцать минут Денвер, одетая в свободные бежевые брюки, белую блузку и свободный жакет, вернулась в салон. Ее волосы снова были собраны в «конский хвост», на лице почти не осталось макияжа, но Бобби она все равно показалась прекрасной. Пожалуй, только теперь он разглядел ее как следует: врожденная красота Денвер не нуждалась в изощренных женских уловках.

Не удержавшись, Бобби вздохнул, вспомнив, как они сидели в баре отеля «Кавендиш». Тогда между ними возникла та особого рода близость, которая возможна только между людьми, идеально дополнявшими друг друга. Конечно, это могло ему показаться, но Бобби почему-то думал, что не ошибся. Между ними и в самом деле пробежала искра, но…

Будь ты проклята, Зейна! Зачем тебе нужно было все испортить?

— Ты там… ты нашла все необходимое? — промямлил Бобби, чувствуя себя абсолютно беспомощным, что случалось с ним нечасто.

— У меня есть все необходимое, — холодно ответила Денвер. — Разве что… Отсюда можно позвонить?

Бобби нажал кнопку, вызывая Гитту, и, когда та появилась, попросил стюардессу показать Денвер, где находятся телефон, факс и подключенный к Интернету компьютер. Вся аппаратура была установлена за ближайшим столом, и, когда Денвер, перебравшись за него, сняла трубку телефонного аппарата, Бобби невольно задался вопросом, кому она звонит. Денвер говорила ему, что свободна и что сейчас у нее нет никакого бойфренда, но кто знает?..

Мысленно Бобби попытался примерить на себя ситуацию, в которой оказалась Денвер. Как бы он повел себя, если бы какой-нибудь знаменитый певец объявил со сцены, что только что переспал с Денвер? Бр-р… Бобби даже поежился — до того неуютно ему стало. Что ж, ничего удивительного, что Денвер смотрит на него, как на постороннего. Удивительно, как после всего она вообще согласилась куда-то лететь на его самолете. Правда, она все-таки согласилась, и это вселяло надежду. Быть может, ему еще удастся как-нибудь все исправить?

Нет, тут же подумал он. Не удастся.

Денвер не из тех, кто легко прощает.

Окно распахнулось, и в лицо Кэролайн ударил ледяной ветер, который нес с собой капли дождя. Только теперь она поняла, что от страха затаила дыхание, и теперь жадно хватала ртом холодный воздух. Понемногу ей удалось если не успокоиться, то по крайней мере взять себя в руки. Кэролайн понимала, что должна покинуть этот страшный дом во что бы то ни стало, иначе… Одному богу известно, что с ней станет, если она сейчас струсит и вернется — или хотя бы промедлит. Каждую секунду похитители могли почувствовать сквозняк и явиться сюда, чтобы выяснить, что происходит. И если они увидят ее возле раскрытого окна, в полушаге от свободы… Они уже доказали, что способны на многое, когда похитили ее; кроме того, все время, что Кэролайн провела в плену, с ней обращались не как с человеком, а как… как с куском мяса, который кладут в холодильник, чтобы не протухло. Если преступники увидят, что «кусок мяса» вознамерился бежать, церемониться они не станут, тем более что похитили ее, похоже, вовсе не ради выкупа.

И, не обращая внимания ни на дождь, ни на отчаянно бьющееся сердце, Кэролайн полезла в окно. Оказавшись на подоконнике, она на мгновение замерла, чтобы перевести ДУХ.

— Только не спешить, и у меня все получится, — бормотала Кэролайн, протискиваясь сквозь раму. Окно было совсем небольшим, но она не застряла, как боялась: не то похудела за время заточения, не то страх придал ей дополнительные силы. Как бы там ни было, уже через несколько секунд ее босые ноги погрузились в холодную, жидкую грязь под окном, а дождевые струи, насквозь вымочив платье, холодными ручейками потекли по спине и животу.

Кэролайн понятия не имела, где находится. Ночь выдалась ненастной и темной, а уличные фонари не горели. Похоже, в этом районе их просто не было. Кэролайн не слышала даже машин — лишь где-то залаяла собака, да совсем издалека доносился стрекот вертолетных винтов.

Инстинкт самосохранения не позволил ей долго оставаться на месте. Не замечая ни грязи, ни камней под ногами, Кэролайн поспешила прочь.

Все еще бормоча ругательства, Бенито постарался переключить внимание на экран телевизора в надежде, что вид совокупляющихся с кем попало черных баб поможет ему выбросить из головы слова Рамиреса.

Этот кретин его уже достал! Рамирес привык помыкать младшим братом с тех самых пор, когда они были детьми и жили в развалюхе вместе с вечно пьяной матерью (отца Бенито никогда не видел, хотя мать иногда поминала его самыми черными словами). Именно Рамирес заставил двенадцатилетнего брата вступить в уличную молодежную банду, а к тринадцати Бенито уже вовсю торговал наркотиками.

При этом почти весь доход доставался не ему, а Рамиресу.

Но после очередной отсидки старший брат неожиданно «исправился». Теперь этот преступник-рецидивист наставлял склонных к насилию подростков, уговаривая их не вступать в уличные банды…

Самодовольный, двуличный, лживый подонок! Бенито ненавидел брата всем сердцем.

Продолжая пялиться в экран телевизора, он отчаянно пытался забыть о своих детских годах, когда ему приходилось во всем слушаться брата.

На это потребовалось немало времени, но в конце концов «черные киски» возымели действие, и Бенито снова возбудился, но теперь к чисто сексуальному желанию примешивались раздражение и злость на брата. С Рамиресом он пока ничего сделать не мог, зато сенаторова девка была рядом — за дверью. Что ж, пусть она первая испытает на себе его гнев, пусть почувствует, что Бенито — не сопливый подросток, а мужчина, который сам умеет решать свои проблемы и справляться с врагами.