Натянув на голову капюшон толстовки, чтобы защититься от дождя, Бенито рысцой преодолел несколько кварталов, отделявших его от дома Розы. Он украдет чертов «Бьюик», найдет сбежавшую девку и заодно накажет Розу за то, что эта тварь его бросила.

С трудом вскарабкавшись по скользким ступеням невысокого крыльца, Кэролайн толкнула тяжелую деревянную дверь бара. Она уже собиралась войти, когда дорогу ей заступил какой-то устрашающего вида здоровяк. Скрестив руки на груди он заорал во все горло:

— Куда прешься, шлюха?! А ну, пошла вон!.. Сколько раз я вам говорил — не смейте здесь появляться!

— Но я… — Кэролайн хотела объясниться, но здоровяк не желал ничего слушать. Одним движением руки он сгреб ее за пояс и буквально вышвырнул на улицу. Толчок был такой силы, что Кэролайн не устояла на ногах и упала на четвереньки.

— И не вздумай возвращаться, не то пожалеешь! — рявкнул мужчина и с силой захлопнул дверь.

Кэролайн растерялась. Она совершенно не понимала, как человек может отказать в помощи другому человеку. И ведь она не просила ничего особенного — ей нужно было только позвонить, но мужчина из бара обошелся с ней как с мусором.

С трудом поднявшись на ноги, Кэролайн огляделась. Улица была пустынна, только какой-то бездомный в мокром пальто катил по тротуару дребезжащую тележку, набитую подобранным на помойке тряпьем. Голова бродяги была повязана рваным американским флагом.

Кэролайн бросилась к нему, умоляя помочь, но бродяга только покачал головой.

— Хочешь потрогать меня? — прошамкал он беззубым ртом и распахнул мокрое пальто, под которым не было ни брюк, ни белья. — Давай, не стесняйся, тебе понравится!

Кэролайн отшатнулась и едва не упала снова. Повернувшись, она захромала по улице. Какой-то пьяница плюнул в ее сторону, а два гомика, обжимавшиеся в темной подворотне, и вовсе сделали вид, будто не замечают ее, хотя Кэролайн слезно просила их позвонить в полицию.

В двух ржавых телефонных будках, которые попались ей на перекрестке, аппараты были разбиты, а вместо трубок болтались лишь пучки проводов.

Постепенно до Кэролайн дошло, что оставаться на улице одной слишком опасно. Ей еще повезло, что никто из обитателей трущоб до сих пор не заинтересовался одинокой босой девушкой. Ей нужно было где-то укрыться до утра, а потом уже будет видно, что делать.

Поблизости она заметила крытый вход в ломбард. Шмыгнув туда, она свернулась в комочек в темном углу. Сил у нее почти не осталось, но страх мешал Кэролайн уснуть.

Ей оставалось только ждать утра и надеяться, что она до него доживет.

Бобби почувствовал огромное облегчение, объяснившись с Денвер. Почти весь полет она подчеркнуто игнорировала его, но, когда он рассказал ей все, ничего не утаивая, Денвер отнеслась к происшедшему с пониманием и даже, кажется, с юмором. Во всяком случае, она улыбнулась, и Бобби счел это добрым знаком.

Как хорошо, что он предложил ей отправиться в Вашингтон на частном самолете. Все-таки в том, что являешься обладателем многомиллионного состояния, есть свои плюсы. Ведь именно недоступные простым смертным возможности позволили ему помочь Денвер, что, безусловно, тоже сыграло свою роль в их примирении.

Бобби был рад и тому, что решил лететь вместе с ней, хотя Эм-Джею, Бриджит и всем остальным его внезапное исчезновение вряд ли могло понравиться. Еще меньше им понравится исчезновение самолета. Наверняка они решат, что он их бросил.

Ничего, они не пропадут. В кои-то веки Бобби пытался завоевать девушку, которая ему нравилась, хотя обычно бывало наоборот, а для этого нужно было действовать решительно. Как раз тот случай, когда друзья могут подождать, хотя объяснить им это будет трудновато. Вот Лаки его поняла бы. Поняла и одобрила. Если тебе чего-то хочется — добивайся, не раз говорила она. По сторонам будешь оглядываться потом.

И Бобби был готов на все, лишь бы не упустить свой шанс, не потерять Денвер. Она была особенной, лучшей в мире — он чувствовал это всем своим существом. И если все пойдет так, как нужно, в конце концов они будут вместе.

Но до этого момента было еще очень далеко. Сейчас ему нужно было помочь Денвер отыскать ее пропавшую подругу, а поскольку у Лаки хватало друзей и знакомых, он позвонил ей еще из самолета и спросил, не может ли она ему чем-то помочь.

Лаки не нужно было просить дважды. Задав Бобби несколько уточняющих вопросов, она пообещала кое-кому позвонить. В Вашингтоне у нее хватало добрых знакомых, а начальник городской полиции и вовсе был ей многим обязан. Правда, вмешательство Лаки вовсе не означало, что пропавшая девушка непременно найдется в течение пятнадцати минут, зато после ее звонка начальнику полицейского управления можно было не сомневаться, что поисками Кэролайн займутся лучшие профессионалы.

Денвер о своем разговоре с матерью Бобби говорить не стал. Ему казалось, что так будет лучше.

Остановившись у дверей номера Гендерсонов, я постучала. Бобби я попросила со мной не ходить — родителям Кэролайн явно было не до знакомств с новыми людьми. В конце концов он остался в номере, хотя и без особой охоты. Я видела — он рвется хоть как-то мне помочь, но на данном этапе помогать было нечем. Кроме того, Бобби и так немало для меня сделал.

На мой стук дверь открыл Джордж Гендерсон. Он всегда был красив — высокий, начавший седеть мужчина с поджарым спортивным телом и обаятельной улыбкой, но сейчас в его глазах застыла тревога. Я еще никогда не видела отца Кэролайн на грани отчаяния, и сейчас это зрелище сильно на меня подействовало.

Правда, на мгновение я задумалась, из-за чего он переживает больше: из-за пропавшей дочери или из-за смерти Джеммы Саммер, но потом подумала — какая разница? Джордж Гендерсон страдал, и это было очевидно.

— Спасибо, что приехала, Денвер… — проговорил он, и мы обнялись, хотя в последний раз встречались уже больше двух лет назад. — Для нас с Клер это много значит. Твоя поддержка…

Пока он говорил, из ванной появилась Клер. Она всегда была очень красивой женщиной, и сейчас я поразилась происшедшей в ней перемене. Клер осунулась и похудела, кожа на лице казалась серой, под глазами залегли глубокие тени, а спутанные, поседевшие волосы висели словно пакля. Глядя на нее, я невольно подумала, что даже очень сильное горе вряд ли могло изменить ее до такой степени всего за сутки, прошедшие с тех пор, как Гендерсоны узнали об исчезновении дочери. Клер выглядела как человек, который был давно и неизлечимо болен. Случившееся с Кэролайн несчастье, несомненно, усугубило ее страдания, но я сомневалась, что оно было их единственной причиной.

— Привет, — сказала я и шагнула вперед, чтобы обнять мать моей лучшей подруги, но Клер неожиданно шарахнулась от меня, словно пугливый жеребенок. Последовала неловкая пауза, потом Клер холодно спросила:

— Где моя дочь?

В ее голосе явственно прозвучали обвиняющие нотки, словно она была уверена: я знаю, куда подевалась Кэролайн, только не хочу говорить.

— Мне очень жаль, миссис Гендерсон, — негромко ответила я. — Но я понятия не имею, что случилось с Кэролайн.

— Как же так? — подозрительно осведомилась она. — Я же знаю, вы вечно болтали по телефону, обменивались эсэмэсками, делились планами… Что она тебе говорила?! — В ее покрасневших глазах мелькнул злой огонек, и я едва не стушевалась.

— Ничего особенного Кэролайн мне не говорила, — ответила я, непроизвольно качая головой. Эта обозленная, несчастная женщина была так не похожа на ту милую, мягкую Клер Гендерсон, которую я помнила с ранней юности. Тогда я часто бывала у Кэролайн дома, и ее мать пекла нам печенье и ходила с нами по магазинам. Увы, той, прежней, Клер Гендерсон больше не было.

— Может быть, вы расскажете мне все, что вам известно? — спросила я, поворачиваясь к Джорджу. — Хотя бы последние новости.