— Я с тобой, — быстро сказал Бобби.

— Как мило! — Аннабель пьяно усмехнулась. — Вот это я называю мужской солидарностью… Что это вас разобрало?

— Мы быстро, — пообещал Фрэнки.

— В лимузине есть шампанское, — сказал Бобби, хотя, на его взгляд, Аннабель больше не следовало пить. — Располагайся.

И, развернувшись, оба вернулись в здание аэропорта.

— Ты, наверное, уже все знаешь, — сказал Фрэнки, когда Аннабель уже не могла их услышать.

— Знаю, — подтвердил Бобби. — Эта паршивая газетенка продается на каждом углу.

— О господи!.. — воскликнул Фрэнки. — Этого только не хватало.

Они свернули к туалетам.

— Ты читал статью? — уточнил Бобби.

— Нет еще. Меня предупредили твои стюардессы, но газеты у них не оказалось. А что, дела действительно так плохи?

— Хуже некуда, — подтвердил Бобби.

— Правда? — Фрэнки нахмурился.

— Смотри сам. — Бобби достал из кармана сложенный таблоид и протянул приятелю: — Прочти и покончи с собой — вот как это называется.

Фрэнки схватил газету и начал читать. Сначала он еще надеялся, что крикливый заголовок — это одни слова, и никаких особенных фактов у «фактов» нет, но в статье подробно были указаны даты, суммы, имена «девочек» и клиентов. Но что хуже всего — там были и фотографии, которые они с Аннабель сделали для себя, — фотографии из их частной коллекции. Аннабель с девушками, Аннабель и Фрэнки в постели, Аннабель в детстве — с Ральфом и Джеммой на заднем плане.

Как, черт побери, они сумели добраться до этих снимков?!

Ответ мог быть только один. Кто-то украл их из квартиры на Парк-авеню.

Жгучая ярость вскипала в нем и была готова выплеснуться наружу подобно лаве из вулкана. Кто-то ответит за это — должен ответить! Кстати, почему Джени не сообщила ему, что в квартире побывал вор? Не могла же она ничего не заметить! Черт побери, он платит ей такие деньги, а она даже не позвонила. Глупая курица! Аннабель была права — нужно было давно расстаться с этой жирной идиоткой.

— Мне нужно кое-куда позвонить, — сказал Фрэнки.

— Адвокату? — поинтересовался Бобби, качая головой. — Вряд ли адвокат сможет помочь в такой ситуации, хотя…

— Нет, — перебил Фрэнки. — Мне нужно позвонить моей тупой кузине, которая должна была заниматься бизнесом в наше отсутствие.

— Да уж, она без вас наработала!

— Пошел ты!.. — Фрэнки швырнул газету приятелю. — Видишь эти фотографии? Они украдены из нашей квартиры. Аннабель просто с ума сойдет, когда их увидит.

— Боюсь, ты ничего не сможешь поделать, — покачал головой Бобби. — Фотографии-то уже напечатаны. Вас с Аннабель ждет несколько нелегких дней, но… Нужно просто немного потерпеть, Фрэнки. Я уверен, что через неделю эти новости уже не будут никого волновать.

— Зато они будут волновать меня! Проклятая газетенка! Я подам в суд на этих журналюг. Они еще пожалеют…

— Я бы на твоем месте этого не делал, — попытался урезонить Бобби разошедшегося приятеля. — Во-первых, не стоит подогревать интерес к сенсации, которая скоро умрет сама. Во-вторых, судебное разбирательство обойдется тебе в кругленькую сумму. Стоит тебе только передать это дело в руки адвокатов…

— Наплевать. Я пойду до конца, чего бы это ни стоило, — не мог успокоиться Фрэнки. — Деньги… Деньги у меня есть, — добавил он, вспомнив об аккуратных пачках наличных в их домашнем сейфе.

— И все-таки я бы советовал тебе пока ничего не предпринимать. Быть может, уже завтра газетчикам подвернется какая-то новая сенсация, они переключатся на нее, а о тебе забудут.

— Но они разрушили мою репутацию! — с горячностью возразил Фрэнки. Бобби даже удивился — неужели его друг всерьез полагает, что у него есть какая-то репутация? — Нет, я не могу делать вид, будто ничего особенного не произошло. Вся эта грязь… Я не могу не защищаться, иначе я так и останусь опозоренным до конца дней!

— Ты прав, Фрэнки, дело действительно скверное, — серьезно сказал Бобби, видя, что приятеля не переубедить.

— Слушай, Бобби, сделай мне одно одолжение, — попросил Фрэнки. — Отвези Аннабель в «Ключи», ладно? Мне нужно подумать, что делать. Скажи ей, что у меня понос или… В общем, соври что-нибудь, ладно?

— Ладно, — ответил Бобби, слегка пожимая плечами.

— Может быть, она даже ничего не узнает, — с надеждой добавил Фрэнки.

— Я бы на это не рассчитывал, — покачал головой Бобби. — Кто-нибудь обязательно ей расскажет… Ее отец, например. К тому же завтра похороны, а на них обязательно будут и журналисты, и телевизионщики.

— Вот утешил так утешил! — Фрэнки вздохнул.

— Я просто говорю, как все будет.

— Да, пожалуй, тут ты прав.

— В общем, постарайся держать себя в руках, дружище, — посоветовал Бобби. — И ничего не делай сгоряча. Аннабель я в «Ключи» отвезу — пока она со мной, она ни от кого ничего не узнает, но… И не забывай: через неделю об этом уже все позабудут.

— Хотелось бы верить, — проворчал Фрэнки.

С комфортом устроившись на заднем сиденье лимузина, Аннабель потягивала шампанское и обдумывала план своих дальнейших действий. Бобби был рад ее видеть — в этом она не сомневалась. Его приветствие было дружеским и почти по-родственному теплым, и сейчас, вспоминая об этом, Аннабель улыбнулась не без некоторой доли самоуверенности. Нужно избавиться от Фрэнки, и тогда заарканить Бобби будет легче легкого. Почему нет? Без своего приятеля парень станет легкой добычей — ведь она как-никак дочь звезды и чертовски хороша собой. Бизнес, правда, придется оставить, ну да ладно… Свое нью-йоркское предприятие она передаст Фрэнки в качестве компенсации за моральный ущерб или, иными словами, чтобы заткнуть ему рот. Кроме того, после происшествия с сыном Шарифа Рани Аннабель кое на что стала смотреть по-другому.

Нет, ей не жаль бизнеса, хотя она и создавала его своими собственными руками — и другими частями тела, если на то пошло. Просто настало время, когда девочки по вызову должны были остаться в прошлом, к тому же с Бобби дополнительный заработок ей не понадобится. Он же унаследовал или вот-вот унаследует все состояние Станислопулосов, а это миллиарды и миллиарды!

Итак, решено, подумала Аннабель. Как только они вернутся в Нью-Йорк, она сразу же даст Фрэнки отставку и велит съезжать с квартиры. Заработанные деньги они поделят и расстанутся навсегда. С этого момента у каждого из них будет своя жизнь — у нее роскошная и обеспеченная, у него… Какая жизнь будет у Фрэнки, зависит только от его собственных усилий.

Итак, в четверг состоятся похороны. В пятницу они уже смогут вернуться в Нью-Йорк, а в субботу она сообщит своему нюхачу-марафетчику пренеприятнейшие новости.

«Прощай, Фрэнки, между нами все кончено. Желаю тебе всего самого наилучшего».

— Ну, вот и я! — воскликнул Бобби, забираясь на заднее сиденье лимузина и усаживаясь рядом с Аннабель. — Как ты тут?

— Отлично, — отозвалась Аннабель, думая о том, как он хорош собой. Все-таки она правильно поступила, когда решила изменить свою жизнь.

— А где Фрэнки?

— Заперся в кабинке и не выходит. Он просил меня отвезти тебя в отель. Похоже, это у него надолго.

Аннабель не могла поверить своему счастью. Надо же, в кои-то веки ей так повезло! Не успела она подумать о том, чтобы остаться с Бобби наедине, — и пожалуйста! Все как по заказу.

— Знаешь, я давно хотела с тобой поговорить насчет Фрэнки… — проговорила она, понижая голос, чтобы водитель не слышал. — Эта его привычка нюхать кокаин… Он перестает себя контролировать. Я даже не знаю, сколько я еще выдержу.

— А мне показалось, с ним все в порядке, — ответил Бобби. Он знал, что Фрэнки в последнее время действительно злоупотреблял «снегом», но сейчас ему необходимо было оставаться на нейтральной позиции — особенно в свете того, что Аннабель предстояло в скором времени узнать. Волноваться о Фрэнки и его привычке к наркотику, который постепенно брал над ним верх, сейчас не стоило — это была сущая мелочь по сравнению с теми проблемами, которые готовы были вот-вот обрушиться на ее голову.