— Валентин! — закричал он. — Ты где?

В таком гуле вряд ли удалось бы расслышать его крик. Россу показалось, что за приоткрытой дверью послышался какой-то звук; он толкнул ее и осмотрелся.

Это была та самая музыкальная комната, где Селина однажды обругала Кэти. Незавершенная вышивка на пяльцах, четыре стула вокруг стола с колодой карт и клавесин в углу, рядом с вазой увядших цветов. Здесь было сумрачно, как и снаружи. Через окно виднелся молоденький платан, гнущийся на ветру. Ни души.

Росс вышел, оглядел коридор. Путь к отступлению скоро будет отрезан. Он открыл еще одну и обнаружил кухню. На крюке булькал чайник. На веревке болтался лук, словно повесили сушиться белье. Стояло ведро, наполовину заполненное картошкой. Кухонный буфет.

Черный кот испуганно таращился на Росса из-за плиты.

Росс шагнул к окну, распахнул его, схватил царапающегося кота. Росс высунул голову и бросил кота наружу, тот благополучно приземлился на гравийную дорожку.

Что ж, отсюда легко выбраться. Надо только спрыгнуть. Но куда запропастился Валентин? Тряпка на лице почти высохла, и он смочил ее в кувшине с молоком, приложил к лицу и вернулся в коридор.

Еще три двери. Он снова позвал Валентина. Из прохода повалил чернильный дым. Зеленая дверь была подперта клином. Валентин мог пойти на кухню за Батто. Но стоит ли идти за ним? Если Валентин в той стороне, то его уже не спасти.

Росс шагнул во мрак коридора. В нише не столе стоял незажженный канделябр. На полках по одну сторону выстроился фарфор, местами разбитый. Жар становился сильнее, и у Росса закружилась голова. Он оперся о полку, но дерево было уже слишком горячим.

Росс остановился, пытаясь вдохнуть и не закашляться. Глаза слезились. Вдохнуть нормально не получалось. Невозможно войти в такое пекло.

Он отступил обратно в коридор, и тут вспыхнула половица под ногой. Росс попытался затоптать огонь, но один сапог загорелся.

— Валентин! — крикнул Росс и поперхнулся.

В ответ вдруг расслышал крик. Росс шагнул в том направлении, наткнулся на стул и упал, потянув за собой шторы.

Голоса приближались. Чьи-то руки на лодыжках оттаскивали его прочь, чьи-то руки под лопатками, над ним склонился Валентин. Они снова оказались в большой гостиной.

— Отец! — сказал Валентин. — Отец, не надо было за мной идти. Я вышел через другую дверь. Я нашел Батто. Он погиб.

Тут на них обрушился град штукатурки, следом — опорная балка, а когда их вытаскивали наружу — и часть потолка.

Росса отвезли в Тренвит, ближайший из особняков, стоящий почти на том же расстоянии, что и коттеджи в Сент-Агнесс. Из старой двери, покрытой одеялом, соорудили носилки, другим одеялом накрыли Росса. Амадора, столкнувшись с чрезвычайной ситуацией, по незнанию поместила его в ту самую спальню, где двадцать семь лет назад Росс овладел Элизабет против ее воли, с того времени и начались все беды, которые никак не заканчиваются.

Дуайт нагнал процессию прямо у Тренвита и последовал за четырьмя мужчинами, несущими носилки из двери.

Положили Росса на ту же кровать, Дуайт склонился над ним. На его лбу образовался синяк, один сапог обгорел и развалился, часть сюртука превратилась в черные обугленные лохмотья, на плече и руке виднелись ушибы. Но самое большое опасение вызывало шумное, затрудненное и неровное дыхание.

— Это все из-за дыма, — заметил Требетик. — Сперва, когда мы его вытаскивали, нам показалось, что он вообще не дышит. Я уж решил, что ему крышка. Потом он дернулся. Мы плеснули ему водой в лицо. Надеюсь, правильно сделали.

Дуайт прослушал сердце Росса. Оно быстро, но уверенно колотилось. Словно он пробежал целую милю. Дуайту не нравилось дыхание: оно напоминало дыхание пациентов, находящихся при смерти, такое может продлиться часа четыре, а потом затихнуть. Удар и шок. Синяк на лбу расползался, выступила кровь.

По пути Требетик рассказал Дуайту о случившемся, а мальчишку бегом отправили за Демельзой.

Росс глубоко вздохнул, веки дрогнули, но не открылись.

Но после опасно долгой паузы дыхание восстановилось.

Демельза прискакала на неоседланной лошади, как привыкла с детства, и соскользнула с кобылы, не привязав ее. Ее встретила Амадора и быстро провела наверх. В комнате, прикрыв рот рукой, Демельза уставилась на мужа, затем бросила на Дуайта пронзительный взгляд, и тот поспешил объяснить:

— Дорогая, в Плейс-хаусе случилось несчастье... пожар, и Росс угодил в самое пекло...

Дуайт умолк, потому что Демельза его не слушала.

Она подошла к кровати, склонилась над Россом и стала его разглядывать. Выбившийся от быстрой езды локон упал на ушибленное плечо Росса. Демельза отбросила локон и снова посмотрела на Дуайта.

— Сотрясение и шок, как мне кажется, — сообщил Дуайт. — Ожоги несерьезные. Скоро появится Боун с бинтами и мазью. Не вижу признаков внутренних повреждений.

— А ты бы их увидел? — наконец заговорила она.

— Увидел? Не совсем. Но внутренние травмы заметны по определенным симптомам, которых я не вижу.

— Он упал?

Дуайт посмотрел на Требетика, и тот ответил:

— Я не в курсе, мэм. Меня там не было, но говорят, он вернулся в дом, чтобы кого-то вытащить, и ему на голову обрушился потолок.

Повисло долгое молчание, которое прервала Демельза:

— Есть ли еще... пострадавшие?

Мужчины молчали. Затем Требетик ответил:

— Вроде это все из-за шимпанзе. Так сказала кухарка. Он вырвался из пристройки и что-то натворил. В доме находились важные персоны, но, по-моему, все... или почти все выбрались.

— Ты уже проверил, Дуайт?

— Нет пока. Я не слышал о жертвах, но встретил людей, которые несли Росса, и решил, что это самое важное.

Демельза опустилась на колени перед кроватью.

— Росс! — прошептала она. Затем подняла голову. — Его веки подрагивают.

— Они подрагивают уже не первый раз. Это хороший признак.

Раздался стук, Боун сунул голову в дверь.

— Сэр, я принес все, что вы просили.

— Проходи. Демельза, попроси Амадору приготовить тебе чай или дать вина. Я позабочусь о нем.

— Я помогу, — ответила она, — хочу остаться здесь.

Когда Росс начал приходить в себя, уже опустилась темнота. Мерцали две свечи, у догорающего камина сидела темноволосая стройная дама.

Росс не понимал, кто он, где находится и который час. Отчасти он узнал обстановку, но мебель была как из далекого прошлого. Он совсем ничего не понимал. Он узнал коричневые бархатные шторы, подвязанные шнуром. И зеркало в позолоченной раме над туалетным столиком из орехового дерева. Он помнил лицо, отражавшееся в нем. Но оно не принадлежало женщине, сидевшей у камина.

Это была Элизабет. Христос милосердный, но ведь Элизабет умерла двадцать лет назад!

Понимание всколыхнулся в нем, память вернулась, включая события сегодняшнего дня. Росс сел, в голове помутилось, и он снова упал на подушку, охнув от боли.

Темноволосая женщина стояла рядом и неотрывно смотрела на него.

— Демельза, — наконец заговорил Росс.

— Ох, слава Богу!

— Где мы? Который час?

— Около семи. Или восьми.

— Меня привезли сюда... в Тренвит?

Демельза не осознала, почему Росс задал этот вопрос.

— Тебя вытащили из пожара в Плейс-хаусе. Здесь уже побывал Дуайт.

Он оглядел себя, что вызвало боль.

— Я так и понял. Господи! Такой дымище!

— Твое дыхание улучшились. На некоторое время я...

— Я бы не отказался попить.

Демельза спешно пересекла комнату, взяла чашку с кувшином и вернулась.

— Может, приподнимешься? Боюсь...

Росс приподнялся на локтях, скривился от боли. Демельза подложила подушку и, придерживая Росса за голову, дала ему глотнуть воды.

Росс сделал пару глотков и дал понять, что напился. Он тяжело и с хрипом закашлялся. Когда приступ закончился, Росс улыбнулся встревоженной жене.