— Вперед, ребята! Налегай на весла! Мы должны спешить. Пока месяц не взошел, надо успеть все сделать.

Тридцать два гребца налегли на весла, и шлюпки помчались со скоростью двенадцати узлов в час.

План Альтенса был очень прост и заключался в следующем: предположив, что десантный отряд, занимающий «Ральф», взят с того фрегата, который вошел в фиорд, он задумал захватить его врасплох, так же, как и англичане захватили бриг.

Через час обе шлюпки очутились в виду фрегата, грозные очертания которого рельефно выделялись на темном фоне ночи.

— Стой! — тихо скомандовал старший помощник. И шепотом, так как шлюпки ехали рядом, обратился к матросам: — Ребята! На таких кораблях бывает от пятисот до восьмисот человек экипажа. Если предположить, что отсюда взято пятьсот человек, остается еще триста. Согласны ли вы попытать счастья?

— Умереть или отомстить! — ответили матросы.

— Вы правы! Это единственное, что нам остается, потому что мы не можем проскочить мимо английской эскадры на двух шлюпках. Итак, помните: пощады никому!

Тихо приблизились лодки к мирно дремавшему фрегату и скрылись в его тени.

Восемьдесят призраков бесшумно поднялись на палубу английского судна. Минута — и оба вахтенных упали с проломленными черепами. Теперь очередь была за другими. Шестьдесят человек вахты, спавших на палубе, завернувшись в свои плащи, перешли в другой мир, не успев даже проснуться.

Вахтенный офицер, услыхав какую-то возню, вышел на палубу и упал, чтобы больше уже никогда не вставать. Четверо матросов зашли в капитанскую каюту и закололи капитана. Другие перебили всех офицеров. До сих пор раздалось только два или три глухих стона.

Наверху все было кончено.

Тогда пираты ворвались в междупалубное пространство и принялись крошить топорами направо и налево. Это была настоящая бойня, так как спящие раздетые люди и не думали защищаться.

Из трехсот английских моряков не осталось в живых ни одного.

На рассвете шесть остальных судов английской эскадры увидели фрегат «Медею» выходившим на всех парусах из залива.

«Спешное поручение в Англию. Приказ адмирала», — сигнализировал фрегат. И, отсалютовав флагом, исчез в утреннем тумане.

Комната, в которой заперли Ингольфа, помещалась в одной из башен замка, которую некогда занимал Магнус. Она освещалась небольшим квадратным окошечком, и единственная дверь ее была массивная и обитая железом. У человека, попавшего в эту каменную клетку, не могла даже зародиться мысль о возможности побега.

Внизу, под тюрьмой Ингольфа, находились комнаты Магнуса. После его смерти их никто не посещал. Ходил слух, что в тех комнатах повесился когда-то один розольфсский управляющий, и беспокойный дух его продолжает обитать там, появляясь в виде привидения с веревкой на шее. Некоторые даже утверждали, что по ночам из башни доносятся громкие стоны и стук костей.

Никто из слуг не решился бы пройти через апартаменты Магнуса, но к комнате, в которой был заключен капитан пиратов, вел отдельный ход через широкую террасу, окружавшую башню.

Тщательно исследовав свою тюрьму, Ингольф пришел к заключению, что у него нет шансов на спасение.

Мысль о том, что он обречен на позорную смерть, приводила его в бешенство.

В бессильной ярости колотил он кулаками в железную дверь, бросался на глухие и равнодушные к его отчаянию стены. Маленькое, узкое окошечко, казалось, смеялось над ним. Оно представляло из себя единственный путь к свободе, но через него могла пролететь разве только птица.

Наконец, порыв возбуждения прошел и сменился упадком сил. Прислонившись к стене, Ингольф судорожным движением разорвал душивший его воротник мундира.

— Меня зовут Капитаном Вельзевулом! — воскликнул он. — Неужели же даже черт не придет мне на помощь!

И, как бы в ответ на его слова, в стене раздался глухой стук.

Капитан пиратов не был суеверен и все же ощутил невольную дрожь.

Затаив дыхание, Ингольф прислушался. Стук не повторился. Он дважды ударил кулаком в стену. Молчание, Тогда он приник к камню ухом и невольно вздрогнул. За стеной раздавались какие-то странные звуки, похожие на человеческий стон, а потом старческий, дрожащий голос затянул какой-то однообразный, тоскливый мотив, похожий на колыбельные песни гренландцев и лапландцев.

Изумление охватило Ингольфа.

«Кто бы это мог быть?»

Вдруг на террасе раздались шаги. В тюремной двери открылась форточка.

— Капитан! — раздался чей-то голос.

— Что вам нужно? — недовольно ответил пират.

— Я должен исполнить неприятное поручение…

— Говорите.

— До вашей казни остается только десять минут.

— Как! Вы собираетесь казнить меня ночью?!. Варвары!

— Но ведь вы не знаете… — замялся голос.

— Опять какая-нибудь гнусность?..

— Нет. Ваши матросы бежали из трюма «Ральфа».

— И адмирал боится, что мои храбрые моряки попытаются освободить меня. О, ему не избежать битвы с ними! Мои матросы не такие люди, чтобы спокойно смотреть издали, как будут вешать их капитана.

— К сожалению, казнь ваша совершится во внутреннем дворе замка.

— Этого следовало ожидать от таких подлецов и трусов, как вы.

— Я только адъютант адмирала и исполняю то, что мне приказано. Если у вас есть последнее желание…

— Только чтобы вы оставили меня одного.

Форточка захлопнулась. Шаги постепенно замерли вдали. Ингольф остался наедине со своими мыслями.

Нельзя сказать, чтобы он очень спокойно относился к предстоящей смерти. Кто же захочет умирать в двадцать семь лет, в полном расцвете сил? Другое дело пасть в сражении, погибнуть в борьбе со свирепой стихией…

О чем думал Ингольф и думал ли он вообще о чем-нибудь, — этого он, пожалуй, и сам не мог бы сказать.

Какое-то тупое оцепенение охватило его и лишило мыслей, и только время, казавшееся бесконечным, угнетало его.

— Как долго тянутся эти последние в моей жизни десять минут! — проговорил он с тоской и вздрогнул.

Три глухих удара прозвучали в стене.

— Кто ты? — крикнул Ингольф, — Друг или враг? Зачем ты смущаешь мой покои?

Едва он успел проговорить эти слова, до его слуха долетели мерные, тяжелые шаги солдат.

— Значит, десять минут кончились!.. — прошептал он.

— Стой! — раздалась команда офицера. — Становись в две шеренги!

Загремели железные засовы.

Капитан сделал два шага по направлению к двери и гордо выпрямился.

Вдруг одна из боковых стен раздвинулась и открыла узкий проход, в котором показалась похожая на привидение фигура в черном саване с горящим светильником в руке. Привидение медленно подняло руку, как бы приглашая узника следовать за собой.

Тяжелая дверь заскрипела на ржавых петлях. Ингольф без колебания бросился в темное отверстие, и стена за ним бесшумно закрылась.

— Капитан Вельзевул, — раздался за стеной голос офицера, — следуйте за мной.

И вслед за тем прозвучал крик ярости.

Вернемся несколько назад, к событиям, предшествовавшим захвату пиратского брига англичанами.

Пораженный необычайным сходством Ингольфа с покойной герцогиней, Грундвиг твердо решил проверить свои подозрения.

В сопровождении Гуттора, этого северного богатыря, он отправился на берег фиорда, к тому месту, где бок о бок с «Сусанной» стоял «Ральф».

Не имея никакого определенного плана, Грундвиг надеялся, что неожиданный случай придет ему на помощь. Последнее время он испытывал что-то вроде предчувствия надвигавшейся беды.

Появление неизвестного корабля, крик белой совы, бродяги, которых видели в окрестностях Розольфса, — все это нельзя было считать прямым доказательством готовящегося злодейства, но оно сигнализировало об опасности.

Во всяком случае необходимо было действовать, и он предпринял разведку, полагаясь на свою изобретательность и силу Гуттора, о которой ходили целые легенды.

Притаившись в густом кустарнике, в изобилии покрывавшем побережье фиорда, друзья погрузились в терпеливое ожидание.