— Я не понял, товарищ солдат! — возмутился Андрей, — Что за бардак? По какому поводу цирк? Где директор завода?
— Я…,товарищ военспец! — виновато опустил голову красноармеец, — Рабочие отказываются выполнять распоряжения дирекции и белого гада Гросснера! Избирают теперь заводской руководящий комитет из сознательных товарищей! Граждане Гросснер и Боркин сидят на складе под арестом!
— Что? Кто отдал приказ? — прошипел Морозов, — Я должен повторять дважды?
— Начальник караула, младший командир Хвостов!
— Немедленно сюда! — разъярился Морозов, — Совсем очумели! Бегом!!!
Часовой испуганно попятился и дрожащей рукой стал крутить ручку телефонного аппарата.
— Что это такое! Почему посторонние на проходной? — послышались возмущения и, в дежурку просочился невероятно тощий парень с повязкой дежурного на рукаве.
— На каком основании, товарищ младший командир, задержано руководство завода? Вот мой мандат! Это, во избежание лишних вопросов!
— Саботажники и контра! Прикомандированные…
— Молчать! Немедленно соедините со штабом флота! — стукнул кулаком по столу инженер, — Лично с товарищем Домбровским! Распустились!
Часовой возился с телефонным аппаратом до тех пор пока Морозов не вырвал из рук трубку и сам не вызвал коммутатор.
— Девушка! Срочно штаб флота! Да, лично командующего! Быстрее, красавица! Спасибо большое! Товарищ Домбровский? Это с судоремонтного беспокоят! Военный инженер Морозов! Так точно! Дирекция арестована. Начальник караула вместо наведения порядка занимается самоуправством! Передаю трубку!
Чем дольше младший командир говорил с начальством, тем сильнее бледнел, а под конец разговора и вовсе стал заикаться. Опустив трубку, Хвостов козырнул и виновато посмотрел на Морозова.
— Что сказал товарищ Домбровский? Не слышу! — холодно поинтересовался капитан, — У меня дефекты слуха?
— До прибытия комиссии подчиняться Вам, товарищ командир!
— Прекрасно! Для начала давайте освободим незаконно задержанных!
— Может не надо? — попытался вставить свое слово начальник караула, — Там они в безопасности, а так их просто растерзают!
— Разумно! В таком случае проводите меня к ним! — кивнул Андрей и нервно закурил, — С чего все началось?
— Товарищ Гросснер остался недоволен работой и снял с руководства старого большевика. Рабочие возмутились и потребовали справедливости. Пошли к директору, а тот стал на сторону контры.
— Понятно!
Рабочие продолжали митинговать и на двух красноармейцев не обратили внимания. Склад находился в глубине завода в обвалившемся здании, до которого было идти минут десять. За это время Морозов вполне серьезно думал о том, как бы вывести Гросснеров из Севастополя и переправить на Запад. Спаситель! Тут самому удастся выжить или нет, а он других выручать вздумал!
Часовой кивнул и долго возился со ржавым замком, пока не сломал ключ. Морозов молча отобрал винтовку и двумя ударами сбил прогнившие дужки. В помещении склада было пусто и невероятно сыро. Арестованных поместили в подвальчике и закрыли на засов. К счастью засов сбивать не пришлось. Директор сидел на пустом снарядном ящике и, смотрел на Гросснера.
— Иван Леопольдович! Что с вами? — опустился на одно колено Морозов, — Савелий Ефремович?
— Отмучался Иван Леопольдович! — вздохнул Боркин, — У него случился приступ, а капли разбились в кармане, когда он пытался вырваться от рабочих. Вот так! Где я теперь такого инженера найду? Не знаете? Я, к сожалению, тоже! Мы вместе учились в Петербурге, но Ваня остался инженером, а я отправился в Сибирь в ссылку. Боже-ж ты мой, почему он?
— Вас отсюда вывести? — спросил Морозов и протянул директору папиросину.
— А смысл? Зачем, скажите на милость? За что я гнил на каторге? Даже для самих себя работают из-под палки! Вот так! Дайте прикурить!
— Скоро приедет уполномоченная комиссия! — заметил Андрей, зажигая спичку, — А директор в грязном подвале! Не порядок, форменный непорядок! Товарищ Хвостов! Пусть вынесут тело гражданина Гросснера и проводят директора в заводоуправление! Выполняйте!
— Да, Вы абсолютно правы! — кивнул Савелий Ефремович и поднялся с ящика.
К моменту возвращения Морозова из импровизированной тюрьмы волнения почти улеглись, хотя и слышались недовольные выкрики в адрес начальства. Чоновцы быстро навели порядок и, директор без помех прошел в кабинет. Морозова остановил Домбровский.
— Большое спасибо, что Вы оказались во время на заводе! Ивана Лепольдовича жаль. Я попрошу Вас исполнять обязанности главного инженера, пока не пришлют кого-нибудь из Москвы.
— Как военный я должен согласиться, но как специалист…, - покачал головой капитан, — Я ничем не рискую, разрезая самотоп на куски, но за ремонт того, что плавает, не возьмусь!
— Вас прислали резать? Вот и режьте! — улыбнулся командующий, — Завтра и приступайте, а сегодня работы не будет, пока товарищи из чека не разберутся что к чему! На сегодня свободны!
Андрей вспомнил о приглашении на заседание партячейки, но лишь сплюнул и направился к выходу. Какое, к чертовой матери, заседание, когда в пору выть от безысходности. Так, размышляя о жизни, прошел к адмиральскому собору, посмотрел на дом, в котором родился и вспомнил, что именно на Никольском похоронена матушка.
В отличие от постоянно грезившего в последнее время Дроздова, дорогу нашел почти сразу. Мимо бывшей мужской гимназии прошел вниз, повернул к армейским казармам и вышел к Никольскому храму. Мощеная дорога вела через сломанную калитку мимо развалившейся сторожки, к могилам, редко ухоженным, чаще заброшенным, с покосившимися крестами.
Пристанище Елены Федоровны Морозовой нашел почти сразу. Памятник, на удивление, был ухожен и на надгробии лежал свежий букет цветов. Кто бы мог сюда прийти? Кузина может, если не махнула в Париж? Странно! Других родственников у него не было, разве что… Нет, этого не может быть!
— Кхе, кхе! Ностальгия замучала, Андрюшенька? — раздался за спиной кашель и знакомый скрипучий голос, — Череповато оно, приходить сюда таким, как ты!
— Дядя? — обернулся Андрей и увидел ветхого старика в рванье.
— Кто дядя? — удивился нищий, — Я дядя? Чей? Вот незадача! Изыди нечистый!
От такой встречи Андрей опешил и неуверенно посмотрел в сторону входа, хотел что-то сказать, но тут и сам засомневался в своем рассудке. Пока смотрел по сторонам, нищий пропал, сгинул без следа, а могилка оказалась заросшей настолько, что надпись на надгробии едва просматривалась. Вот тебе и видение, привидение родного дядюшки погибшего, бог весть когда, под Цусимой. Нервы ни к черту.
Андрей вышел на аллею, остановился и долго искал приметы места встречи, но окончательно запутался и махнул рукой. Вся эта таинственность, изрядно, надоела и, капитан устроился на поваленном дереве, чтобы перекурить, как… Вот тебе, друг сердечный, и могилки, и вынырнувшие из Цусимской бухты дядюшки, и полуночные питоны с драконами. Морозова окружала престранная компания и добро бы кожаные большевички, а то похмельные кошмарики да и только. Чекисты оно общество неприятное, но в теперешнем Севастополе вполне логичное, а вот змееголовые людишки средь бела дня…
Андрей поднялся, неспешно докурил папиросу и с интересом посмотрел на нежить, под ярким солнцем. Нелогично, совсем нелогично! С другой стороны логика во всем, что касалось безумного предприятия с подготовкой десанта, отсутствовала полностью, особенно после событий в Эрегли.
— Вы уж, господа, извините, но с серебряными пулями малость поиздержался, — пробормотал офицер и вооружился изрядной дубиной.
Монстры зашипели и стали приближаться, поигрывая тусклыми серпами в руках. Запахло горячим болотом, тиной и копошащимися в ней пресмыкающимися. Андрей сделал шаг назад, потом еще один и уперся спиной в кладбищенскую ограду.
— Может, договоримся, а? — поглядывая на дубинку, сказал капитан, — Я человек смирный, но могу такое устроить, что мало никому не покажется!
Змеелюди явно договариваться не желали, а может, и не умели. Кто их поймет? Все шипят и шипят, а подойти боятся. Перстень лорда Холланда! Конечно! Ближайшая тварь попыталась прыгнуть, но перевернулась в воздухе и со страшным воем отскочила в сторону. Остальные замерли на месте и стояли подобно статуям до тех пор, пока не появился новый противник и не один.
