«В Некросе вместо боевого братства культивировалась абсолютная лояльность Ковену, — за все шесть часов это была единственная ремарка Денебери. — Лояльность и бесстрашие перед лицом смерти. Второе привить удалось, первое — нет. Традиции корпуса некромантов оказались сильнее придумок шаманов».

Мне было не до сравнения корпуса некромантов и кадетского корпуса, но слова насчет отношения к смерти врезались в память.

Я крутил их и так, и эдак, и вынужден был признать, что некромант абсолютно прав.

Раньше я до чертиков боялся смерти, а после смерти родителей и вовсе начал бороться с любым её проявлением, но сейчас…

Сейчас мне было всё равно.

В голове крутилось стихотворение Блока «Ночь, улица, фонарь, аптека», а перед глазами появился таймер, отсчитывающий оставшееся время.

Данные в нем постоянно менялись, и это поначалу меня сильно беспокоило, но в какой-то из моментов я понял, в чем дело, и тут же успокоился.

Изначально моих сил, с учетом всех оставшихся зелий и утреннего курсового пузырька, должно было хватить на два часа.

Но как только энергия достигала критической отметки, а источник начинал голодно урчать, волшебным образом случался приток сил.

И только когда перед внутренним взором мелькнул богато разукрашенный гладиус, до меня дошло, что происходит.

Не знаю, каким образом, но стоило энергии источника подойти к концу, я выпивал энергию из разбросанных по округе артефактов и зелий песьеголовых.

Их было не так уж много, но мне пока что хватало.

А ещё до меня дошло, каким образом ушёл мистик.

Он не просто собрал всю скопившуюся на поле боя некроэнергию, он вдобавок каким-то образом выпил жизни умирающих псов.

В тот момент мне было не до этого, но сейчас я точно помнил, что до вспышки изумрудного света, округа была наполнена стонами и лаем раненых и умирающих песьеголовых.

А после вспышки, будто ножом обрезало.

И даже несмотря на то, что Денебери не подтвердил и не опроверг мои догадки, я чувствовал, что я прав.

К тому же, сейчас я, по сути, занимался точно тем же, без зазрения совести вытягивая энергию вокруг себя.

Из артефактов псов, из зелий и даже из самого леса.

Если бы кто-то сейчас посмотрел на нас со стороны, то увидел бы мага, сидящего в центре безжизненного островка смерти.

Увы, но к концу шестого часа я выяснил свой предел.

Тридцать метров. Дальше, как я ни старался, тянуть энергию не получалось.

И когда я уже всерьез выбирал, кого из воинов выпить, чтобы удержать жизни остальных, из-за дерева сверкнула ярчайшая вспышка.

Это оказалось настолько неожиданно, что я лишь чудом не разорвал раскинутые вокруг Нити Жизни.

Усиленный Щит Мертвых вспыхнул сам собой, сжирая оставшиеся крохи энергии, но не спас от прилетевшего в следующий миг удара чудовищной силы.

Последнее, о чем я подумал, проваливаясь в темное ничто, было: «Неужели свои?»

Интерлюдия. Мир песьеголовых. Личный шатёр старшего легата Ахраниса

— Гортан Некрос! Старший легат Ахранис готов принять тебя.

У Гортана было время подумать о сокрушительном провале, и мистик использовал эти несколько часов по максимуму.

Первым делом он вышел на связь со всеми своими знакомыми, кто был ему должен.

Деньги или услугу — неважно.

Времени на продумывание разговора у мистика не было, поэтому его предложение оказалось неизменным для всех.

Он просил сотню рабов за то, что упомянет в присутствии Ахраниса о своем должнике, тем самым давая шанс получить место в намечающемся походе старшего легата.

Цена была специально завышена, и Гортан даже не надеялся, что кто-то согласится её заплатить

Ему нужно было лишь одно — создать ажиотаж.

Ведь даже если на прием к старшему легату заявятся хотя бы трое-четверо псов, о походе непременно поползут слухи.

План был одновременно прост и гениален, и Гортан намеревался реализовать его чуть позже, но сейчас вопрос встал ребром.

Или у него получится убедить старшего легата в своей полезности, или его казнят.

Поэтому, идя на прием к Ахранису — чтобы добиться переноса в конец очереди, ему пришлось отдать почти все свои сбережения жадному распорядителю Жаргызу! — Гортан нервничал.

Ахранис наверняка заинтригован, почему десятки знатных и родовитых псоглавцев ломанулись к нему с просьбой взять их в поход.

Но в то же самое время, старший легат будет разъярен, узнав о гибели целой манипулы лесных принцѝпов.

Эти воины были набраны из бывших охотников и использовались только тогда, когда нужно было действовать в лесу.

В боевом опыте они напрочь проигрывали обычным легионерам, но из-за их знания леса, принцѝпов старались беречь.

К тому же, там служили отпрыски родов, приближенных к Ковену, но это для Гортана был скорее плюс, чем минус — у Ахраниса были натянутые отношения с шаманами.

Оставалось одно — каким-то образом убедить старшего легата выслушать его версию.

Гортан благодарно улыбнулся алчному Жаргызу, не забыв про себя пожелать толстому псу подавиться костью, и, нацепив на лицо маску скорби, вбежал в шатер.

— Повелитель, беда!

— Да ты что? — глаза старшего легата сверкнули яростью. — Четвертовать…

Но мистик, не дав воину договорить, повалился на колени.

— В наших рядах предатель, повелитель!

— Что? — Ахранис тут же нахмурился. — Ты отдаешь себе отчет в своих словах, Гортан?

— Как мистик, во второй раз вернувшийся без армии… целиком и полностью, мой господин!

— Хм, — Ахранис думал, что провалившийся Гортан начнет умолять его о пощаде, но ошибся.

Слишком необычно держался этот выскочка. Слишком… уверенно. К тому же отлично чувствовал грань дозволенного.

К примеру сейчас, вместо того, чтобы вывалить груду никчёмной информации, как это сделал бы любой псоглавец на его месте, он терпеливо ждал разрешения говорить.

По уму, за потерю целой манипулы следовало бы снять с него кожу и четвертовать, но Ахранис решил выслушать историю мистика.

— У тебя минута, — великодушно разрешил старший легат.

— Денебери, — немедленно отозвался Гортан. — Александро Семнадцатый Денебери.

— Что? — взревел Ахранис. — Один из лучших некромантов Некроса?! Да ты в своем уме?!

— Это была его аура, — со всей убежденностью, на которою он был способен, произнес Гортан. — На нас напала сотня сильнейших воинов заставы с дюжиной магов, и мы почти победили, но вмешательство некроманта переломило ход боя!

Мистик ни под какими пытками бы не признался, что его манипулу вырезали два десятка воинов при поддержке двух магов и одного сопляка, только прикоснувшегося к Искусству.

Он хорошо помнил то чувство отчаяния и безысходности, когда жизни принцѝпов гасли одна за другой!

Впрочем, это не помешало ему собрать все артефакты и ценности, оставленные в шатре деканами принцѝпов.

В тот момент он как никогда был близок к тому, чтобы плюнуть на свою безопасность и поднять павших воинов!

Однако, здравый смысл победил, и он, ценой малой некросферы, открыл обратный портал.

У Гортана были хорошие учителя, и единственное, что по настоящему его заботило — были его жизнь, деньги и власть.

Что касается Денебери, то Гортан был с семидесятипроцентной вероятностью уверен, что некромант занял тело того недоноска и решил начать все заново.

В другом мире, где нет вездесущего Ковена и тупых легатов-псоглавцев.

— Да, это точно был Денебери, — уверенно повторил Гортан. — Но самое главное — мне удалось тяжело ранить Трибуна!

Мистик беззастенчиво присвоил себе достижение декана Грависа, который со своими лучшими воинами сумел ценой своей жизни тяжело ранить вражеского командира.

— Вот как… — задумчиво прорычал Ахранис, с нетерпением клацая зубами. — Бессменного хранителя заставы гладкокожих?