— А потом уйдете? — печально спросила девушка и, вспомнив о корсете, натянула поверх него лиф платья. В итоге белье осталось болтаться на талии.

Вздохнув, Зара мысленно призналась себе в двух вещах: сегодня она перебрала и, кажется, окончательно влюбилась в Нубара Эрша. Пусть мысли и путались, зато чувства выползли наружу. Девушка подняла голову и заметила кровь на его губе.

— Простите, само получилось, я не хотела, — повинилась она.

Эрш промолчал и стер следы жадного поцелуя. Он все еще помнил сладость девичьих губ. Удивительная женщина! Красивая, страстная, умная, свободолюбивая… Будущая королева и чья-то жена.

Мысли вернулись к насущным вещам. В частности, Нубар обратил внимание на состояние подопечной. Она развалилась на постели и силилась, не разуваясь, стащить чулки. Пришлось опуститься на корточки возле кровати и расшнуровать ботинки. Зара поблагодарила его улыбкой. Усталость, смешанная с алкоголем, призывала лежать и не двигаться. Эрш бережно приподнял девушку и, чуть помедлив, начал расстегивать крючки на платье. Всего лишь стянуть, подать рубашку и все.

Девушка учащенно задышала, слегка изогнулась в его руках и приоткрыла глаза. Мысли, как на подбор, все были неприличного содержания.

— Даже не думайте! — отрезвил начальник. Он решил заглянуть в голову подчиненной и обнаружил ряд фантазий на тему совместной ночи. Этой ночи. — Просто я не хочу, чтобы вы безнадежно испортили бальное платье. Корсаж снимите сами, я к нему больше не прикоснусь.

— А я и не позволю! — В Заре заговорило чувство собственного достоинства.

Вырвавшись, она велела начальнику отвернуться и стянула платье. Помучавшись, сумела-таки избавиться от корсета и, не успев залезть под одеяло, провалилась в глубокий сон.

Утро принесло похмелье и чувство стыда. Напилась, как сапожник!

События прошлого вечера не забылись, а, наоборот, обрели кристальную чистоту. Во-первых, она до гномьей матери всего наговорила Нубару, предлагала себя как проститутка. Во-вторых, влюбилась, хотя прекрасно знала, что Эрш — неподходящая кандидатура, да еще начальник. В-третьих, поцеловала, да еще как! Она Меллона так не целовала, а тут что-то нашло. Не остановись Нубар, отдалась бы, не задумываясь. В-четвертых, начальник ласкал ее грудь и недвусмысленно намекал на желание близости. Оставалось гадать, спровоцировала ли его Зара, распалила любовница, или Эрш желал именно сеньориту Рандрин. хотелось бы надеяться на последнее, но суровая отповедь в конце заставила усомниться. Начальник, несомненно, страстная натура, не смог бы за пару минут унять огонь в чреслах и остановиться у порога. В-пятых, Эрш переодел ее в рубашку и уложил под одеяло. Еще один довод в копилку мимолетного желания, а не стойкого влечения.

Слава Эйфейе, Нубара хотя бы нет в комнате, хотя он, вопреки обещанию, и ночевал здесь. Более того, на кровати: об этом свидетельствовала смятая вторая подушка.

В который раз за сегодняшнее утро девушка покраснела. Так вот кого она обнимала! Все, точно лучше стать невидимкой.

Голова раскалывалась. Проклиная мадэ, Зара приложила прохладную ладонь ко лбу и потянулась к оставленной на полу бутылке. Прямо из горла, будто последняя пьяница, она опорожнила треть содержимого — слабого вина. Стало немного лучше, но виски по-прежнему гудели, а свинцовая тяжесть клонила к подушке. Зара со стоном рухнула на кровать и закрыла глаза: даже рассеянный дневной свет отдавался болью.

На лоб легло мокрое полотенце. А потом — вот блаженство! — великодушный человек принялся массировать девушке виски, прогоняя проклятую дурноту.

— Глотните еще. — Нубар приподнял голову подчиненной и аккуратно влил в рот вино. — Скоро должно пройти. Полежите пока.

— Видят боги, мне так стыдно! — простонала Зара.

Она боялась открыть глаза. Эрш наверняка сердится, пусть для приличия пока вежлив. Зато когда у девушки пройдет похмелье, отругает за безнравственное поведение, благоразумно умолчав о своем. Хотя, если разобраться, Зара уже наказана — головной болью.

— Забыли! — отмахнулся Нубар и поморщился, вспоминая свои собственные поползновения. — Чего только ни сделаешь после стольких кубков мадэ! — "И чего только ни сотворит оголодавший по нормальной близости начальник! — мысленно добавил он. — Особенно, если предмет красивый, страстный и привлекательный во всех смыслах. Вот уж нагулял Рэнальд Рандрин!" — Больше не пейте незнакомых напитков, хорошо? — назидательно добавил глава департамента.

Зара вспомнила события прошлого вечера, и самой стало противно. Сколько же она выпила? И ничем не закусывала. Немудрено, что полезла соблазнять начальника. И если бы только это! Она наговорила Нубару кучу всего и опозорилась на приеме. Прощай карьера!

"Не могла хотя бы дело до конца довести! — набросилась на себя девушка, закрыв лицо руками. — Хотя бы победительницей ушла, а так даже мужика уломать не сумела. Предложила себя, а он не стал. Со мной, Зарой Рандрин!"

Проштрафившаяся наследница застонала и отвернулась, уткнувшись в подушку.

Нубар тяжко вздохнул и поерзал на стуле. Хотелось заглянуть в мысли подчиненной, но он не решался. Не хотелось услышать о себе много нелестного. Если разобраться, Эрш практически опустился до насилия. Ладно Зара, она не понимала, что творит, но Нубар-то! Словом, обоим бы стереть память!

— Хватит, сеньорита Рандрин, — не выдержал начальник, — перестаньте себя бичевать! Практически любой в своей жизни напивался. — Правильно, нужно замять собственное участие в ночном позоре, а то совесть замучает. — Если хотите, чтобы поступок не казался таким страшным, я расскажу, как мы отмечали выпуск из школы. — Эрш рассмеялся и, убрав полотенце, положил Заре руку на лоб. Он фыркнул, вспомнив события далекого прошлого, и пришел к выводу, что они сопоставимы с вчерашними. Зато смешно. — Сеньору Граппу, наверное, до сих пор в страшном сне снится!

— Я не верю, будто вы могли сделать нечто такое, что… Словом, вы слишком правильный. — Девушка недоверчиво глянула на него.

Улыбается, шутит, а глаза отводит. Значит, тоже переживает. Раз так, увольнения не случится.

— Еще как мог! Да еще в теплой дружеской компании. Мы, трое друзей, — кто именно, неважно, а то уважать перестанете — протащили в пансион два ящика граппы. Да, Зара, — кивнул Эрш в ответ на округлившиеся глаза подчиненной и покаянно вздохнул, да так потешно, что девушка невольно рассмеялась, — два, и да, мы это все выпили. Полагаю, представили, какими мы встречали утро после оглашения результатов итоговых экзаменов?

— А вы его точно встретили? Ну, именно утро. — К Заре вернулась былая бойкость.

Она села, забрала из рук начальника бутылку и поставила на пол. Определенно, лечение принесло свои плоды, голова почти прошла.

— Если надо, маг и рассвет встретит, — заверил Нубар. — Мы же до утра и пили. Но это еще ладно, нам ведь еще приспичило развлечься. Нет, не так, — нахмурился Эрш в ответ на невысказанное предположение. — Все гораздо хуже. У магов иногда очень специфическое чувство юмора, собственно, оно и подсказало способ. Мы, изрядно навеселе, заверяю, намного хуже вас вчера, подловили одного паренька в коридоре, затащили в экзаменационный зал…

— Но там же магический замок! — напомнила девушка.

Перед глазами уже стояла картина дружеской попойки: пьяный Нубар Эрш, размахивающий пиджаком с розеткой школы, его приятели, несомненно, не последние люди во Дворце заседаний, гремящие пустыми бутылками. Да уж, куда там обычному соблазнению!

— Зара, — покачал головой Эрш, а в глазах плясали смешинки, — юным нетрезвым волшебникам ничего не стоит его взломать. Силу-то девать некуда. К тому же на старших курсах мы отлично справлялись с подобными вещами, никаких замков для нас не существовало. Итак, — он вернулся к истории и сам хлебнул немного вина, — затащили мы отчаянно упирающегося Мервина в зал и превратили в нетопыря. С помощью иллюзии, разумеется. После заставили летать под потолком и петь куплеты на темном наречии. Мервин родился со слабым даром, учился плохо. Толстый, но чрезвычайно вредный мальчишка, вечно ябедничал. Повод поиздеваться над ним имелся и не один. Мервин пел, пока не осип. Замолчать боялся: сами знаете, даже простенькие боевые болезненны, а мы тогда владели тем же арсеналом, что и вы, и беззастенчиво им пользовались. Когда Мервин надоел… — Нубар замолчал и смущенно закашлял. Вряд ли девушке стоит рассказывать об измазанном медом и вываленном в пуху голом мужчине. Зара-то, может, и оценит, но пикантные подробности только для мужских попоек. Особенно, о пере. — Словом, — быстро свернул рассказ былой хулиган, — не знаю, кто наутро громче кричал: сеньора Аллис или пунцовый от стыда выпускник, живописно парящий под потолком.