Дома всё более или менее пришло в норму, но труднее всего было остановить себя от непрестанного флирта с Кирой. При каждом удобном случае. И даже при Денни, отчего я чувствовал себя безмерно виноватым. Но остановиться не мог. Я прикасался к ней в запретных местах, целовал затылок, шею, плечи и мысленно раздевал ее глазами. Я просто хотел, чтобы Кира снова касалась меня, целовала, занималась со мной любовью. Это всё, о чем я думал. Только она, 24/7.

И я знал, что не одинок в этом, Кира чувствовала тоже самое, несмотря на то, что сопротивлялась и отталкивала это чувство. Ее тело предательски реагировало на каждое мое прикосновение. Просто проводя пальцами по ее спине, я почти доводил ее до оргазма. И эта ее реакция… Это заводило еще больше и делало ожидание почти невыносимым. Я знал, что страсть между нами, когда это снова произойдет, будет взрывоопасной. Я был зависим от Киры, и рядом с ней не мог насытиться, мне всегда было мало.

Она пыталась поговорить со мной о моем поведении. Дрожа от моих ласк однажды утром, она оттолкнула меня и раздраженно произнесла:

— Ты такой капризный. Мне к тебе не подстроиться.

Ее сердитый взгляд смягчился. Вероятно, Кира решила, что разозлила меня. Я действительно стал другим. После нашего первого раза я был ледяным и отстранённым, а теперь вот огненно-горячий. Но я любил ее всё это время: и тогда, и сейчас. Это она была неразборчива в своих чувствах.

:

— Я артист… — игриво ухмыльнулся я. — Никаких капризов.

Кира очаровательно надула губы, так что мне ужасно захотелось впиться в них поцелуем.

— Значит, ты капризный артист… — на выдохе пробормотала Кира. — Ты вообще практически девчонка.

Удивленный ее комментарием, я резко взял ее и прижал к стойке, навалившись на Киру всем телом. Находиться так близко было чертовски хорошо. Напомнило наш первый раз. Воспоминания мгновенно заставили мое тело отреагировать. Схватив Киру за бедро, я прижался к ней поближе, давая ей возможность почувствовать мое желание. Второй рукой пробежал по ее спине.

— Уверяю тебя, это не так, — наклонившись к ее уху, хрипло прошептал я.

Губы скользнули вниз по шее, пробуя на вкус, дразня. Кира оттолкнула меня, но ее попытка была слабой, без реальных усилий. Она скорее уговаривала себя.

— Пожалуйста, перестань.

То ли себе, то ли мне сказала Кира. Молила остановится, а сама подставляла шею под мои губы. Я удовлетворял ее бессознательные просьбы, смакуя каждый дюйм. Через мгновение я тяжело вздохнул и отстранился. Кира растерянно смотрела на меня.

— Хорошо… — произнес я. — Но только потому, что ты взмолилась. Люблю, когда ты так делаешь.

Через несколько дней стало совсем пасмурно. Зная, что Кира была не большой поклонницей дождя, я решил поступить по-джентельменски и встретить ее с учебы. Но, честно говоря, дождь был далеко не главным поводом. Ехал я в приподнятом настроении. Я скучал по нашим поездкам. Это была часть наших прежних будней, которой мне очень не доставало.

Я видел, как у Киры перехватило дыхание, когда она заметила меня. Не знаю, была ли причина в том, что она рада меня видеть, или же наоборот. Я надеялся на первое. Мне хотелось немного подразнить ее, чтобы разрушить барьеры между нами, но не причиняя ей боли.

Кира закатила глаза в ответ на мою улыбку, как бы говоря, что совсем не так рада встрече, как я. Но я надеялся, что она всё же примет мое приглашение и не будет упрямиться. Я не собирался тащить ее в машину и везти насильно. Если, конечно, она не захочет этого.

Кира шла к моей машине медленно, неуверенно, словно по топкому болоту. Я воспринял это как хороший знак, по крайней мере, она вообще шла в мою сторону. Дождь выпрямил ее волосы, намочил ресницы и губы. Великолепно.

Она взглянула на меня с любопытством. Тогда я пробормотал:

— Я подумал, что тебе захочется на машине.

— Конечно, спасибо. Мне надо к «Питу».

Тон ее голоса был легким и непринужденным. Но это только видимость. Дыхание учащенное, а сама жадно смотрит на мои губы и руки, словно прикидывая, о чем мечтала сейчас больше. Предательские реакции тела Киры заставляли меня улыбаться. До смены было еще несколько часов. Было ясно, что она собиралась туда, чтобы избежать моего общества.

Я вышел из машины и открыл для Киры дверь, театрально взмахнув рукой. Кира была напряжена всю дорогу, а я задавался вопросом, чем же заняты ее мысли. Я готов ко всему. Она вдруг взглянула на заднее сидение, и щеки ее тут же залились румянцем. О чем это она подумала? О нас? Там? Вообще-то сзади было достаточно места для того, чтобы сделать всё с комфортом, если бы она пожелала.

Сгорая от любопытства, я, смеясь, спросил:

— Все хорошо?

— Да, — повернувшись, ответила Кира.

Ну да, конечно. Лгунья.

— Ладно, — подыграл я.

Мы остановились на светофоре, я взглянул на нее, улыбаясь. Кира так тяжело и часто дышала, что почти задыхалась. Всё ее тело дрожало от жажды моих прикосновений. Меня заводила эта реакция, но я сопротивлялся. Я не хотел снова быть инициатором, хотел, чтобы она перестала сдерживаться, хотел довести ее до той грани, когда она сама впустит меня.

Когда светофор сменился зеленым, Кира отвернулась к окну. Вид у нее был глубоко задумчивый. Думала обо мне? Воспользовавшись, как мне показалось, удобным моментом, я положил руку ей на колено, затем скользнул выше по внутренней стороне бедра. Она закрыла глаза, и я почувствовал, как ее желание передается мне, зажигая нас обоих.

Кира дышала глубоко и медленно, словно пытаясь успокоиться. Глаза ее были закрыты всю дорогу до бара. Я многое мечтал сделать с ней прямо сейчас. Целовать ее манящие губы, уложить ее на заднее сиденье, заставить стонать и требовать большего, шептать ей, как много она значит для меня, как сильно я ее люблю. Я хотел всего.

Расстегнув свой ремень, я прильнул к Кире. От моей близости ее едва замедлвшееся дыхание снова участилось. Она хотела того же. Скользнув рукой еще выше, я практически прижимал пальцы ко внутреннему шву ее джинсов, к тому месту, где я ужасно хотел побывать снова. Ее рот приоткрылся, и Кира издала тихий стон. Боже, она до безумия хотела продолжения, но всё еще сопротивлялась сама себе. Ей придется признать это открыто, прежде чем мы займемся любовью снова. А пока я буду дразнить ее.

Я провел щекой по ее скуле, чувствуя, как она изо всех сил старается не выгнуться навстречу, не повернуть лицо, чтобы соприкоснуться с моими губами. Я поцеловал в самый уголок челюсти и, едва касаясь, провел языком по ее уху. Кира задрожала.

— Готова? — слегка прикусив ее ухо, выдохнул я.

Ее глаза широко распахнулись и смотрели на меня. Дыхание сделалось тяжелым от безумного желания и от паники из-за моего вопроса. Она всё же повернулась ко мне, впившись взглядом в мой рот. Наши губы теперь находились в мучительной близости. Задействовав чуть ли не всю силу воли, я заставил себя не целовать Киру. Мне нужно, чтобы она сдалась добровольно, прежде чем я поцелую ее, но черт, это так трудно.

Переключив свое внимание, я отстегнул ее ремень. Зная, что это далеко не то, чего она ожидала, я игривый усмехнулся и отстранился. Тот факт, что я только дразнился, ужасно разозлил Киру. Раздраженная, она толкнула дверь, с силой захлопнув ее. Я не мог сдержать улыбки, видя ее смущенный взгляд, перед тем как она пулей умчалась в бар.

Прости, Кира, но, если ты хочешь большего, ты должна попросить меня об этом. И на этот раз я серьезно.

Кира практически накинулась на меня на следующее утро, но не так, как хотелось. Прервав мое веселое приветствие, она ткнула мне пальцем в грудь. Такая реакция меня позабавила и я, улыбаясь, убрал кружку с кофе в сторону.

— Тебе пора тормозить! — грозно потребовала Кира, разрываясь между желанием и раздражением.

Схватив ее за руку, я притянул ее в свои объятия, где ей самое место.