− Ключи, − проскрежетал я.

− Какие ключи? − спросила она, бросив на меня горящий взгляд.

Я так сильно хотел взять ее прямо сейчас, что у меня снова заныло в паху. Мэтт был прав, мне нужно успокоиться.

− Кира… Вон там стоит моя машина, − я указал в сторону парковки. − Я слышал, как ты ее забрала…

Это замечание зацепило ее.

− Раз слышал, то почему не остановил?

− Я…

Она ткнула пальцем мне в грудь.

− Ты же был на свидании, − над последним словом она пальцами показала кавычки.

Мне показалось, что в помещении закончился кислород. Пребывая в бешенстве из-за того, что Кира угнала мою машину, я забыл, что именно она видела. Она застала то, как незнакомая девушка делала мне минет. Да, я всякое слышал между ними с Денни, но ничего не видел. Думаю, я бы точно сошел с ума. С ней случилось тоже самое? Что ж, это не должно иметь значения, пусть она что-то и увидела.

− И что с того? Почему ты в праве украсть мою машину? — придя в себя, крикнул я.

− Я ее позаимствовала, − задрав подбородок еще выше, возразила она. — Чисто по-дружески, разве это не принято?

Прекрасно. В этом-то и суть нашей проблемы, не так ли? Между нами всегда было чуть больше, чем дружба.

Заметив выпуклость в переднем кармане ее джинс, я сунул туда руку и забрал ключи.

− Эй! − крикнула она, пытаясь отпихнуть меня.

Но ключи уже были при мне. Сжимая связку, я поднес прямо к ее лицу. Я не хотел говорить то, что крутилось в моей голове, но в гневе все вырвалось наружу.

− Мы не друзья Кира. И никогда ими не были.

Развернувшись, я умчался прочь от нее. Я знал, что она поймет меня неправильно и воспримет эти слова как оскорбление, но я был слишком зол чтобы вернуться и объяснить, что к чему. Она слишком далеко зашла.

Выйдя из бара, я тут же почувствовал себя полным дерьмом. Но я ведь сказал лишь то, что действительно считал правдой. Может быть, на долю секунды нас и можно было назвать друзьями, но, когда Денни уехал из города, всё изменилось. Мы изменились. Дружбу невозможно вернуть, когда ты влюбляешься в своего друга. А я любил ее так сильно…

Добравшись до дома, я нырнул в свою комнату, закрыл дверь и включил музыку. Мне нужно подумать. Побыть одному. Меланхоличные мелодии, игравшие на фоне, вдохновили меня писать, и я достал свой блокнот. Большинство написанных в нем текстов были полной ерундой, но кое-что может сгодится. Одна из строчек особенно бросилась в глаза: ты никогда не узнаешь меня, ведь я тебе никогда не откроюсь.

Разве это не правда? Почему на бумаге быть откровенным намного проще?

На следующее утро я проснулся рано, все еще сжимая в руке блокнот. Недописанный обрывался текст внизу страницы. Глядя на криво нацарапанные строчки в тусклом свете ночника, я пытался вспомнить, о чем я думал, когда писал это. Однако момент был упущен, слова навсегда позабыты. А текст стал очередной лирической жертвой моего подсознания.

Соскользнув с кровати, я начал свою утреннюю тренировку. Когда мой пресс уже горел, я переключился на руки. Закончив с отжиманиями, я понял, что верхняя часть тела аж подрагивает от напряжения. А нервы натянуты до предела. Мне нужно что-то сказать Кире. Я не мог позволить своим грубостями встать между нами. Нам и так хватает неприятностей.

Я побрел вниз, пытаясь найти силы, чтобы налить кофе, но сил не хватило. Я рухнул за стол обхватил голову руками, придумывая, что сказать Кире. Обычное «прости» казалось лучшим, но недостаточным.

Я услышал, как Кира вошла в кухню, и приподнял голову. Она хмуро смотрела на меня, определенно обиженная моими словами. Я начал было говорить, но Денни появился следом за ней, и я заткнулся. Кира улыбнулась, повернувшись к нему.

− Я понимаю, что ты уже оделся, но, может, поднимемся и примем душ по-быстрому?

Мое сердце сжалось, когда она недвусмысленно закусила губу. Я знаю, что она имеет в виду. Как и Денни. Я смотрел в стол, пока Денни, смеясь, отвечал ей:

− Я бы рад, солнышко, но тогда я опоздаю. Скоро праздники, и Макс бушует.

− Ох. Да ладно тебе, всего пять минут?

Кира издевается надо мной. Я знаю, она делает это только чтобы причинить мне боль, так что все мое желание извиниться перед ней испарилось.

Поздравляю, Кира, ты меня вернула. Если ты собираешься играть в эту игру, то я составлю тебе компанию, и, если ты можешь принять это, и я тоже могу. Боль в студию!

После Дня Благодарения отношения в доме стали еще более прохладными. Кира флиртовала с Денни по полной, как никогда до этого во время нашей «дружбы», ну а я продолжал свои одноразовые встречи. В воздухе словно пылало беззвучное ну и как тебе это? И мы с Кирой будто участвовали в соревновании «Кто кому сможет сильнее насолить». Я ненавидел это и понимал, что мы оба вели себя по-детски, но просто не знал, как остановить себя. Каждый день, когда она демонстративно ласкала Денни, лукаво поглядывая на меня, мне хотелось отомстить ей. И когда прекрасная возможность мести сама села ко мне на колени, я с радостью воспользовался ею…

Мы тусовались у Пита с парнями, когда ко мне подошла девушка с ярко-рыжими кудрями. С полной уверенностью на лице и в походке она запрыгнула ко мне на колени и обвила руки вокруг шеи.

− Привет, Келлан! Почему ты мне еще не позвонил?

Мне потребовалось немного времени, чтобы вспомнить миниатюрную девушку, прижимающуюся ко мне всем телом. Ее имя я не запомнил, но вспомнил, при каких обстоятельствах сталкивался с ней раньше − когда проводил экскурсию для Киры по кампусу. Тогда это было довольно неловко, а сейчас это даже в каком-то смысле удобно. Судя по тому, как Кира смотрела на нас с этой девушкой, они были хорошо знакома. Прекрасно.

Обняв рыжую за талию, я пожал плечами и слегка покачал головой.

− Понимаешь, я постирал джинсы с твоей запиской в кармане. У меня просто не было твоего номера.

Девушка хихикнула и уткнулась лицом мне в грудь.

− А, ну тогда все понятно.

Я взглянул на Киру. Когда наши глаза встретились, я взглядом дал понять, что знаю, что за девушка сейчас сидит у меня на руках. Это было неправильно и мелочно, но я назло провел весь вечер в окружении рыжей и, выйдя из бара после закрытия, отвез ее к себе, где мы предавались веселью до утра. Мне нравилось осознавать, что Кира сходит с ума, слыша нас вместе. И эта девушка сыграла свою роль на отлично, она была одной из самых громких девушек, с которыми я когда-либо был.

Но сейчас, после того как мое свидание закончилось, я снова чувствовал себя ужасно. Даже более одиноким, чем раньше. Все усилия, направленные на то, чтобы забыть Киру, имели прямо противоположный эффект. Я думал о ней всё больше и больше. Как долго я смогу продолжать всё это?

В следующий понедельник Пит решил воспользоваться предложением Гриффина по привлечению людей в бар в будние дни. Грифф предложил ему подавать двухдолларовые шоты до полуночи. Тогда я думал, что Пит просто сумасшедший, раз принимает идею Гриффина, но должен признать, мой басист был прав. В баре было полно народу.

Конечно, истинные мотивы Гриффина были очевидны − взволнованные студентки, его потенциальные «цели». Хотя в последнее время ему было трудно найти ту, кто мог бы сравниться с Анной. Сестра Киры здорово подняла планку, и никто до нее не дотягивал. Впервые в жизни Гриффин был разочарован отсутствием годных в Сиэтле. Это его слова, не мои.

Но он всё же пытался. Прямо сейчас он был в обществе парочки блондинок из сестринства в уголке. Мэтт и Эван тоже хорошо проводили время. Эван подкатывал к девушке, которая была с ним на выходных, а Мэтт болтал с такой крошечной девчонкой, которую я бы, наверное, смог поднять одним пальцем. Что касается меня, то я нашел единственный выход из моей дерьмовой ситуации… Какой? Я флиртовал с симпатичной брюнеткой, которая весь вечер меня обхаживала. Она была немного напористой и уже поинтересовалась, не хочу ли я взять ее в подсобке, но меня это не заботило. Чем больше девушка напирала, тем проще мне было забыться.