– Странно, Литакон, – удивился Первый Советник. – Ты доставил меня на Бровург под конвоем, а теперь – кабинет, таинственный полумрак, мягкие кресла, фрукты, вино, разговор один на один. Что это значит? Я под арестом или свободен?
– Не горячись, Рилиот, присядь. Это значит, что я просто хочу поговорить. До того, как твои слова смогут быть использованы против тебя.
– Конфиденциально?
– Как старые друзья. Садись, Рилиот!
Первый Советник опустился в указанное кресло
– Ты рискуешь, говоря со мной здесь, – заметил Рилиот.
– Не более, чем вызвав тебя в Арбитраж. Только не делай вид, что ты удивлен.
– Нет, не удивлен. Я предвидел и Арбитраж, и то, что на этот раз ты не будешь готов кого-то судить.
– Тогда помоги мне.
– Помочь в чем?
– Разобраться.
– И сам бы хотел. В чем меня обвиняют?
– А как ты думаешь?
– Планеты Тари оскорбились невниманием со стороны Совета?
– Это повод, но не причина.
– Думаешь, причина серьезнее?
– Не думаю – чувствую. Даже не причину, а скорее то, что за ней последует. Но не вижу и не понимаю. Потому и боюсь.
– Сейчас испугаешься еще сильнее: я вижу не больше тебя!
– Расскажи, как все это началось?
– Про Линти и Кани и корабль-призрак ты знаешь?
– Знаю… Почему весь флот?
– Тургаон. Он предвидел смерть своей дочери. Не смог с этим справиться.
– Значит, я был прав – маршал потерял контроль над собой. Но ты? Почему ты его не остановил?
– Литакон, ты понимаешь, о чем спрашиваешь? Ты бы остановил Тургаона?!
– Но ты ведь и не попытался?
– Потому, что не смог бы. И потому, что в беде была и моя собственная дочь.
– Подожди! Тургаон стал невменяем, а ты все равно надеялся, что маршал поступит верно, применив для СПАСЕНИЯ девочек самую большую РАЗРУШАЮЩУЮ силу в истории человечества? Следовательно, ты точно так же не видел выхода и полагался всего лишь на СЛУЧАЙ?!
– Что ж, это верно.
– ТЫ действовал вслепую?!
– Не совсем так: я позволил Тургаону действовать без оглядки. Как ты наверняка знаешь, сам я не спешил с выводами. Мне ведь было легче – в отличие от Тургаона, я не ощущал тревоги за свою Линти. Как и сейчас не ощущаю. Знаю, что малышка в опасности, но тревоги нет… – Рилиот вздохнул и добавил: – Сумасшествие какое-то…
– Мне докладывали о каких-то твоих опытах.
– Корабль-призрак находился вне зоны восприятия. Пришлось импровизировать.
– Что именно ты делал?
– Невидимый корабль оставлял видимые следы. Двигаясь по ломаному маршруту, он уничтожал на своем пути как гражданские, так и военные лайнеры. Истории его жертв обладали той аурой, которой не было у самого скитальца. Эти ауры уже можно было увидеть. По ним я и изучил траекторию космического города.
– Траектория начиналась на Мантии и заканчивалась на Земле?
– Совершенно верно.
– Временной путь?
– Одна тысяча лет.
– Слишком долгий срок. Мантийцы были гениями, а не сумасшедшими. Отомстить за гибель родины только через тысячелетие? Даже для древних альтин слишком изощренно!
– Возможно. Но мой прогноз оправдался – пираты достигли Земли и приземлились на ее поверхности.
– Рилиот… Мы оба чего-то не понимаем и чего-то боимся. Скажу по секрету, но откровенно: мне нет дела до того, что случится с этой Землей. Не сомневаюсь: тебе тоже. За дочь ты спокоен. Что же за страх мы чувствуем?!
– Возвращение непознанного, которое может изменить привычное представление о Вселенной… Это если рассуждать логически – все же речь идет про целый город потенциальных альтин. Если не рассуждать, а чувствовать – мы, Литакон, боимся того же, чего боятся все нормальные, обыкновенные люди: мы боимся НЕИЗВЕСТНОСТИ!
– Колеса уже крутятся, а мы ничего не делаем, чтобы им помешать… Словно простые смертные, слепо доверяемся судьбе!
Первый Советник невесело усмехнулся:
– Я вижу твои мысли, Литакон, ты не о том думаешь! Говоря про судьбу, полагаешь, что и меня беспокоит история Совета и метаморфозы, которые начинаются с планетарным образованием «Лига». Поверь, Литакон, я боюсь чего-то совершенно иного!
Арбитр невольно вздрогнул:
– Чего?!
– Пока еще не знаю.
– Это придет с Земли?
Литакон посмотрел в глаза великого альтина Бровурга и многозначительно промолчал, не позволяя себе прочесть, что таится за этим молчанием. Литакон понял главное – если бы Советнику было что сказать, он бы это сделал.
– Давай вернемся к тому, что должно произойти здесь, на Бровурге. – Отмахнувшись от мрачных мыслей, Арбитр вернулся к началу разговора. – Тебе придется выступить в Арбитраже.
– Я знаю. Как скоро?
– Не раньше, чем Леверсон разберется с ситуацией на Земле. Не раньше, чем у меня появятся все исходные данные.
Глаза Рилиота округлились, он даже вскочил на ноги:
– Я не смогу ждать здесь так долго!!!
– Но так нужно!
– Там моя дочь!
– Да, но ты ведь подчинился приказу прибыть в столицу для дачи показаний, тогда как Тургаон, несмотря ни на что, остался там! Если там твоя дочь, Рилиот, почему же ты здесь?!
Рилиот потупил взор, борясь с сомнениями:
– Я здесь потому, что я – Первый Советник! Моя обязанность блюсти закон…
– Чушь! Сам же знаешь – почувствуй ты, что дочь нуждается в помощи, никакая сила не заставила бы тебя вернуться на родину!
– Может быть, и так…
– Объясни мне!
Глаза первого альтина неожиданно наполнились тоской и усталостью.
– Не могу, – болезненным голосом прошептал Рилиот. – Сам ничего не понимаю. Я не вижу Линти. Девятнадцать лет видел, а теперь вот не вижу. Все, что меня ведет, – спокойствие, какое-то глупое, пустое, бессмысленное… Убеждаю себя: раз не чувствуется тревоги, значит, с девочкой все в порядке. Будет в порядке. И это все! Но никакого будущего не видно. Там путаница. Там столько вероятных комбинаций, что не известно, какая из нитей распутает клубок событий, а какая затянет их в тугой узел. Впервые в жизни я не знаю, как правильно поступить, и вот – боюсь сделать малейший шаг, боюсь, что, оступившись, потеряю ту единственную ниточку, которая связывает меня с дочерью, – потеряю это свое дурацкое спокойствие! Я здесь потому, что беспомощен! Потому, что закон обязывает меня быть здесь, а не там! Но все равно, я не смогу просто так сидеть здесь и ждать! Или возьми меня под стражу, Литакон, запри, парализуй, заморозь… или отпусти назад, на Землю, к моей дорогой дочурке! Пусть я не стану вмешиваться, но я буду рядом…
– Ни то, ни другое, ни третье! Я не могу предъявить тебе обвинение и взять под арест, тем более запереть, парализовать, заморозить, – в моей власти только отстранить тебя от поста, занимаемого в Совете Лиги. И то – решением всего Арбитражного Суда. Пока ты – свидетель, не более… Но все же, Рилиот, настоятельно умоляю тебя не покидать воздушного пространства Бровурга!
– Хм! – Первый Советник с затравленным видом вновь опустился в кресло. На него нахлынули воспоминания. – А Леверсон действовал так, словно ему сказали: «Доставить живым или мертвым»…
– Он переборщил. Но ты правильно поступил, что прилетел. В отличие от Тургаона. Неповиновением Тургаон признал собственную вину. Для него оправдательный приговор невозможен. Он потеряет маршальский жезл.
– Иногда астральная связь между отцом и дочерью оказывается сильнее человеческой воли. У Тургаона оторвали кусок сердца. Я хорошо знаю маршала – он не думает, как наладить собственную жизнь или оправдаться в чьих-то глазах, потому что у него нет оправдания самому себе. И Тургаон не собирается возвращаться – ни на Бровург, ни к жизни…
– Но он ведь обязан прибыть на заседание!
– Оставь его в покое, Арбитр. Подумай лучше, что произойдет на Земле. Ты способен предсказать там развязку?
– Я? Как ты правильно заметил, клубок сильно запутан.
– Но мы оба чувствуем, что на Земле назревает нечто серьезное. На древней планете вновь созидается история человечества!
