– Слишком громкое заявление! На самом деле мы ничего не знаем, чтобы утверждать наверняка.

– Одно все же можем: Леверсон последний, кому стоило доверять историю всей Галактики.

– Да нет никакой истории! Леверсону поручено произвести арест и прибыть на Бровург – ни больше ни меньше. И ты…

Первый Советник грустно улыбнулся, прерывая Арбитра на полуслове:

– Литакон, кому ты это рассказываешь? Ты побоялся отправить на Землю человека, способного повлиять на ход истории. Ты отправил туда пустышку, чтобы не помешать Естественному развитию событий, как я – послушался твоего приказа, чтобы удержать самого себя от непредсказуемого поступка. Только вся беда в том, что, будь твой актер бездарь или гений, – Леверсону досталась главная роль в этом спектакле. А играя такую роль, нельзя отсидеться в тени кулис!

Русский граф не переставал удивлять Леверсона.

Во-первых, он предложил идеальные место и условия для приема оборудования с военных крей­серов. Разгрузку молекулярных шаблонов для заводских синтезаторов русских производили на севере страны, в условиях полярной ночи и сорокаградусного мороза, с соблюдением высочайших требований секретности – не включая сигнальных огней, закрываясь низкоэнергетическими силовыми щитами и подгадывая погодные условия, называемые здесь «пурга». В разобранном виде в контейнерах русским доставлялись также космические перехватчики и тяжелые штурмовые машины на антигравитационных подушках. Погрузчики Лиги опускались в сопло вулканообразной трубы, едва поднимающейся над дрейфующими льдами в Ледовитом океане и уводящей глубоко под землю, к ангару, более всего напоминающему законсервированный не так давно секретный космический порт. Благодаря высочайшей автоматизации всех операций разгрузка в этом порту занимала считанные минуты: погрузчик едва успевал достигнуть посадочной площадки, как к нему уже пришвартовывали направляющие гравитационного конвейера. Дальше груз буквально уносился в бесконечную даль подземных тоннелей.

Во-вторых, выяснилось, что сеть секретных подземных тоннелей пронизывает всю Россию, а каждый тоннель заканчивается пустующими, но вполне функциональными ангарами и базами, местонахождение которых, по странному совпадению, было выбрано невдалеке от границ с соседними государствами, а точнее, практически на самих границах. Размеры ангаров и баз позволяли сосредоточить в них многотысячные летные дивизии; организованные по принципу скоростных магнитных магистралей, тоннели быстро перебрасывали тонны грузов из одного ангара в другой, а специальное геомагнитное покрытие на стенах подземных укреплений исключало проникновение туда лучей-щупов разведывательных зондов.

В-третьих, отбирая инструкторов для «самоучек» графа Владимира, Леверсон ожидал увидеть небольшие и только что сформированные отряды из «сырых», неопытных полицейских. Вместо этого граф продемонстрировал настоящую армию прекрасно подготовленных легионеров, прошедших и летную школу, и школу рукопашного боя, и школу выживания. Два миллиона солдат, разбитых на подразделения и строго соблюдавших субординацию, уже знали, как управлять истребителем, прекрасно владели колюще-рубящим оружием, показывали неплохие результаты в стрельбе из узконаправленных излучателей.

В итоге подготовка к вторжению на территорию САД Г началась и продвигалась намного быстрее, чем в самом смелом плане, который мог бы только вообразить себе генерал Лиги.

Любой нормальный человек на месте Леверсона заинтересовался бы причинами, побудившими русских заблаговременно принять такие странные для миролюбивого государства меры. И даже неопытный наблюдатель пришел бы к выводу, что русские готовились к интервенции в соседние страны еще задолго до падения на Землю корабля Братьев. Но Леверсон принял факты нарушения Россией международных конвенций не только спокойно, но и как должное – его меньше всего беспокоила политическая обстановка на планете: как офицер Арбитража, Леверсон занимался лишь поиском и арестом высокопоставленных чинов Лиги и считал наиболее для себя разумным не выходить за сферу интересов, ограниченную условиями получаемых заданий. В данном случае генерал должен был разобраться с кораблем пиратов и не имел никаких инструкций, как реагировать на поведение тех или иных землян в тех или иных обстоятельствах. Кажущаяся твердолобость Леверсона на самом деле была выработана годами и являлась результатом накопившегося опыта – охотясь за людьми, которые завтра вновь могли встать у руля истории, генерал ходил по лезвию бритвы и защищал свою карьеру и репутацию только тем, что в любом своем действии ссылался на соответствующий пункт полученных сверху инструкций. Затаенный милитаризм русского графа для исполнителя службы безопасности Арбитража означал только одно: сокращение расходов и времени на подготовку к решающему удару по кораблю преступников. Что он означал для Земли или Лиги в целом, должны были решать совсем другие люди…

Одновременно с тем как русский граф стягивал войска к границе САДГ, Братья и вся Северная Азия интенсивно готовили космический город к отрыву от поверхности планеты. Несмотря на гениальный ум техников «Улья» и широкие возможности промышленности САДГ, поставленная задача каждый день открывала новые аспекты ее решения и порождала очередные сложности. Основной проблемой стали двигатели – мнения технического персонала разделились: одни Братья предлагали перенастроить уже имеющиеся внутренние генераторы «Улья», другие требовали установки внешних, заявляя, что внутренние понадобятся, чтобы избежать общения с крейсерами, едва корабль оторвется от притяжения планеты…

Вокруг космического города все кипело. Уходящая в бесконечную высоту небес громадина «Улья» была оцеплена невероятным количеством летающей и наземной гражданской техники. По всей площади корабля ползали роботы-ремонтники. Братья-техники контролировали работу механизмов как из центра управления «Улья», так и из космических ботов, в которых зависали на некоторой высоте и собственными глазами изучали оперативную обстановку. Еще больше работ велось внутри города – тысячи Братьев-техников настраивали и ремонтировали приводы и генераторы, заряжали батареи, разрабатывали схемы для подключения внешних двигателей и источников энергии.

Задача по превращению демократической Азии в тоталитарное государство много времени не потребовала. Старшие техники почти сразу выяснили, что экспериментальная когда-то программа «накопления рейтингов» так и сохранила гриф «опытной», а поэтому имела доступную функцию отключения, которой сразу же и воспользовались. Все работы проводились исключительно Братьями – ни один житель САДГ даже не заподозрил, что его личное неприятие к тому или иному согражданину больше не имеет никакого значения, а датчики эмоционального фона превратились в бутафорные радио-маячки. Чтобы отсутствие динамики в так любимых азиатами диаграммах собственного и чужого рейтинга не привлекло к себе преждевременного внимания, Братья запустили другую программу, генерирующую случайные плюсы или минусы для каждого человека страны, за исключением, конечно, самого президента.

Разместив вокруг «Улья» живой щит из созванных со всех близлежащих городов полицейских катеров, Григ таким образом избавился от необходимости защищать корабль силами Братьев-воинов. Оставив на борту «Улья» около тридцати тысяч лучших из лучших, всех остальных молодой Первый разослал по городам и по всей приграничной территории Севере-Азиатского Государства. Длительное автономное пребывание вдали от «Улья» потребовало от воинов экономить энергию боевых машин и запасы собственных лат-скафандров. Было решено, что Братья разместятся в городских зданиях, начнут использовать в пищу местную продукцию, дышать неочищенным городским воздухом, а в патрульные рейды выходить с нерегулярными интервалами по разработанному командирами расписанию.

За двое суток, прошедших с момента вступления на президентский трон САДГ, Григ ни разу не вышел из состояния «Бога». Находясь в каком-то трансе, молодой Отец каждую секунду что-то проверял, кого-то учил, с кем-то спорил. Ни один штрих на корабле или за его пределами не делался без участия юноши. Григ почти не ел, ни разу не спал, не отдыхал, не расслаблял внимания, не посещал собственных покоев.