Григ прислонился к стене – силы стали покидать его тело. И в прямом и в переносном смысле. Внешняя энергия, заставляющая организм демонстрировать неисчерпаемые запасы выносливости, а мозг – чудеса эрудиции и дальновидения, вновь развеивалась. Другой же, внутренней, словно не существовало. Видения отступили. По мышцам пробежала судорога. Пульсирующая боль дала о себе знать в области солнечного сплетения и распространилась на спину, руки, ноги и голову. Глаза заслезились, отказываясь фокусироваться на ближайших предметах… Улыбнувшись собственной беспомощности, Григ сполз вдоль стены на пол, приземляясь на корточки.
– Григ?! – Дор разговаривал с караульными и не сразу увидел, что происходит с юным полководцем. Богатырь тут же оказался рядом, бросившись ощупывать молодого Отца, вероятно предполагая отыскать скрытую под одеждой рану.
– Все нормально… – Григ чуть отшатнулся – могучие руки чемпиона причинили ему физическую боль.
– Я вызову медиков!
Дор озабоченно заглянул ему в лицо, а Григ зажмурился от избытка активности, лучащейся из глаз доброго великана.
– Не надо…
– Ты когда в последний раз ел?
– Это не поможет…
– Что значит не поможет?! – Дор выпрямился, решив, что нашел подходящее объяснение наблюдаемым симптомам – юный Отец так заботился о других, что совершенно позабыл о себе. – Я сейчас!
– Стой! – Григ вцепился в руку чемпиона, заставляя того вновь наклониться и подставить ухо. – Говорю: это не поможет! Поверь мне, Дор…
– Но…
– Дор! Дело не в еде… Скоро само пройдет…
Лифтовая площадка поднималась. Григ еще не видел, кто стоял на ней, но караул Первого Уровня отдавал честь – значит, приехал Вик. Первого Брата окутывала дымка, он приближался словно из тумана.
– Что с ним? – спросил Вик у Дора.
– Не знаю. – Дор посмотрел на Первого с такой требовательной надеждой, что тот удивленно поднял брови. – Ты же Первый Техник, ты и ответь?
Григ поспешил остановить их. Несмотря на то что боль в животе усиливалась и всерьез начинала пугать его самого, юноша заставил себя улыбнуться, объясняя:
– Всего лишь издержки Отцовства… Я еще слишком молод, чтобы быть Отцом… Пройдет! Ты искал меня, Вик?
– Сообщения с пограничной территории. Как ты и говорил, Братья не смогут сдержать натиска противника. Их слишком мало.
Дор тяжело вздохнул – у него это получилось как стон раненого медведя.
– Что с больными в лазаретах? – спросил чемпион.
– Выздоравливают. – С хмурым видом Вик развел руками. – Им нужен не час и – не два. Мы наверняка потеряем пять укрепленных городов. Остальные не укреплены.
– А когда сможем взлететь? – спросил Григ.
Вик не ответил – какое-то время он молча злился. Дор посмотрел на Первого в упор, наверное думая, что, затягивая с ответом, тот оскорбляет юного Отца.
– Все, что мне осталось, – прошипел Вик, – это начать казнить своих техников! Не понимаю, что у них там творится! Трудятся так, что еле на ногах стоят, а спросишь: «Готово?» – пожимают плечами… – Он медленно выдохнул, чтобы успокоиться, и задал странный вопрос: – Ты разрешишь показательно обезглавить Грунка?
– Почему Грунка? – слабо удивился Григ.
– Он самый умный… А кого тогда?..
Вик нес какую-то околесицу – Григ не улавливал смысла его заявления насчет «показательной жестокости». Внутри организма юноши разрасталась боль…
– Русские наступают, – задумчиво сказал Вик. – Их все больше и больше. Демоны взяли на себя около миллиона, но те все равно прибывают… Григ, мы проигрываем войну?
Григ поднял голову – в подсознании мелькнула безумная мысль.
– Выход есть, – слабым голосом сообщил юный
Отец.
– Какой же?
– Захватить крейсер… Вик даже вздрогнул:
– Ты в своем уме, братец? Как?!
– Еще не знаю… Готовьте армию… Снаряжайте технику, лечите людей… Все, что способно преодолеть гравитацию Земли, должно быть готово к вылету… Все, кто может держать оружие, должны встать в строй…
Григ оторвался от стены, пересилил головокружение и побрел к лифтам.
– Это невозможно! – пробормотал Вик Дору. – Самоубийство…
– Он – Отец! – сердито напомнил богатырь. – С ним все возможно!
Дор поспешил за своим кумиром. Григ уже стоял на лифтовой площадке.
– Ты куда? – спросил Дор.
– Хочу напоследок посмотреть «Улей». – Юный Отец заглянул в серые глаза великана, надеясь найти там понимание. – Я давно не был дома…
Дор ничего не ответил, только уцепился рукой за стальной поручень, сжав его с такой силой, что металл изменил форму, – богатырь не мог спокойно смотреть на то, как страдает его бывший ученик, но и ничем не мог ему помочь.
Лифтовая площадка начала падать.
Второй Уровень встретил своей обычной восхищающей глаз суровостью: горные склоны, скалистые уступы, обрывы, пропасти с перекинутыми натяжными лестницами, небольшие озера, заменявшие Старшим бассейны, водопады ледяной воды. С лифта открывался вид на узкую долину. Внизу – небольшие одинокие дома рядовых Демонов, выше, на скалах – аскетические «виллы» командиров подразделений. Только на этот раз – нигде никого. Уровень словно вымер: кто-то из Первых сражался с русской армией в пограничных городах САДГ, кто-то охранял «Улей» снаружи, кто-то готовил к новому вылету истребители в порту, а кто-то выполнял постовые обязанности, как, например, девять мрачных богатырей в подсвеченных красным латах на выходе из лифтовых площадок – единственные живые люди в когда-то самом элитарном поселении. Тоскливыми глазами воющих на луну бойцовых псов эти девять Демонов провожали площадку с Григом, Дором и четверкой Синих с того момента, как та появилась у них над головой, и еще какое-то время – пока не исчезла из виду, провалившись в темноту лифтовой шахты. Их взгляды запали Григу в душу – если «Улью» суждено было исчезнуть, эти люди предпочли бы умереть первыми, а не стоять в карауле и ждать, чем закончится неравный бой, ведущийся снаружи их более удачливыми товарищами…
Напротив, Третий Уровень поражал движением. Самый комфортабельный и самый популярный жилой уровень «Улья». Город, в котором Григ провел лучшие и самые приятные годы своей жизни. А здесь право поселиться он завоевал собственным умением и отвагой – без привилегий, наравне с остальными претендентами. Трамплин, с которого Младший Брат взлетел на Олимп небожителей… Весь в тренажерных лесах, застроенный стадионами, бассейнами, амфитеатрами и дворцами состязаний, в сознании большинства Братьев «Улья» – от Маленького до Первого – Третий Уровень ассоциировался с чем-то романтическим, сказочным, веселым и азартным. Сейчас здесь шли приготовления к новой операции – стоило Григу только обронить: «Все в строй!», как приказ облетел по связи корабль, поднимая на ноги тех, кто был способен на них стоять. Если Второй Уровень уже давно опустел, то Третий готовился к запустению – ведь, если не брать в расчет Демонов, здесь обитали лучшие из всего племени героев.
Четвертый Уровень тоже торопился разбиться по сотням и бригадам – не чемпионы и не элита, но все же Братья – сегодня Григ рассчитывал на всех, для кого должно было хватить техники. То же можно было сказать и про Пятый Уровень – оба эти Уровня считались самыми густонаселенными, незначительно различались по степени комфорта и количеству развлекательных комплексов, и оба составляли основную силу Братства – единый кулак из тысяч и тысяч бесстрашных, неутомимых, натренированных воинов.
Когда под площадкой лифта открылся обзор на Шестой Уровень, Григ явственно почувствовал напряжение. Застроенный жилыми корпусами, простой и серый, этот Уровень напоминал бедный пригород Пятого или Четвертого этажа Братской крепости. Большей частью здесь жили Младшие Братья, еще Братья, никак не проявившие себя после получения личного оружия, – в основном молодежь от двенадцати до двадцати пяти лет. По этому Уровню пронесся слух, что Вик собирается отобрать лучших – даже из ребят, не прошедших Испытания. Такой слух был равносилен взорвавшейся бомбе – Братья и Младшие Братья не находили себе места, каждый мечтал оказаться в числе отобранных, каждый изнывал от возбуждения, каждый с неприязнью поглядывал на товарищей, оценивая свои и их качества и побаиваясь, что лучшим назовут кого-то, а не его. Резонирующие друг с другом, эти эмоции Братьев распространяли над Уровнем атмосферу надвигающейся грозы – растущего эмоционального напряжения, которое вот-вот могло разрядиться бурей. Даже лишенный сил Григ не потерял способности улавливать излучения окружающих, тем более когда все окружающие чувствовали и мыслили одинаково, – от переизбытка нахлынувших образов юный Отец схватился за разрывающуюся от боли голову.
