Как Ладимир очутился под землёй? Что он делает в этом бункере? Зачем ему понадобилось его, Кима, спасать? Откуда у него блокнот?

Вопросов, действительно, многовато...

– Интересное, кстати, чтиво. – Лей водрузил на электроплитку видавший виды чайник и кивнул на потёртую книжечку. – Много толковых мыслей.

Ларго нахмурился. Что за мода, совать нос в чужие записи? Хотя... Наверняка Ладимир не первый, кто читал его блокнот.

Первым был Рион Штерн...

– Мне нужно ответы, – глухо сказал Ким, глядя на танец фальшивого огня в камине.

– Ты их получишь. – Старик уселся на высокий лабораторный табурет и закинул ногу на ногу. Один его тапок прорвался, и сквозь дырку виднелся большой палец с пожелтевшим ногтём. – Но сначала послушаю, к каким выводам пришёл ты сам.

– Зачем?

– Хочу понять, почему он так в тебя вцепился.

– Кто? – Ларго бросил на старика внимательный взгляд.

– Наш лидер, – просто ответил Ладимир.

– Лидер? – Ким нахмурился. Дед, похоже, выжил из ума, или всерьёз близок к этому. – Но лидер левых радикалов – это вы!

– О! Как зелен нынче виноград! – хохотнул Лей и качнулся на табурете, чуть с него не слетев. – Я всего лишь подставная фигура. Прикрытие. Красная тряпица, необходимая для отвода глаз. Благодаря мне, истинный предводитель нашей боевой организации сумел сохранять инкогнито долгие годы. Он, к слову, приказал тебе выжить любой ценой.

Как мило, – подумал Ларго, а вслух сказал:

– Кто он?

– Говорю, ты получишь ответы. – Ладимир сполз с табурета, нырнул в кособокий, лишённый дверок шкаф, и извлёк две замызганные чашки. – Все ответы, которые я смогу тебе дать. Но сначала – твоя версия.

– Моя версия... – эхом повторил Ким, раздумывая с чего начать.

В итоге он начал с самого начала. Рассказал о смерти Виктора Лессера и своих подозрениях. Поведал о Милосе Карре, и о жестокой судьбе его красивого голубоглазого любовника. Не упустил из виду загадочное исчезновение Реважа и в деталях расписал роковую ночь, когда в апартаментах комиссара случился пожар. Слово в слово передал беседу с Мануэлем Лопесом, но воздержался от подробностей собственного ареста.

– Их всех шантажировали, – сказал Ларго с нажимом. – Карра, Лопеса, Лессера... Уверен, что Хара и Токадо тоже не смогли избежать этой участи. Да и вы, по идее, тоже, но...

– Но? – Лей сверлил его бесцветными глазами. Казалось, старик чего-то ждёт.

– Мне кажется... – Ким сглотнул. – Мне кажется, всех членов правления объёдиняли вовсе не акции Кибериума. Точнее – не только они. Думаю, имелась какая-то тайна. Жуткая тайна, которая связывала их вместе и заставляла действовать сообща. Ну а потом... Потом что-то пошло не так, и единство треснуло.

– Хммм... – Ладимир задумчиво почесал затылок. – Похоже, наш лидер в тебе не ошибся. Ты действительно неглупый парень, хотя местами наивен до умопомрачения. И это в твоём-то возрасте! Ладно...

Старик проковылял к нему и уселся на край кровати.

– Ты заслужил свои ответы.

Лей глубоко вздохнул, собираясь приступить к рассказу, а Ларго навострил уши, но первое же слово заглушил пронзительный свист – на плите закипел чайник.

Чай оказался на редкость крепким и пах апельсиновой цедрой. Ларго сделал глоток и внимательно посмотрел на своего спасителя.

Прав был Лопес – Ладимир Лей и в самом деле чудак. Этот замызганный халат, бинокуляры, полосатый галстук, дырявые тапки... Нарочно не придумаешь.

Однако он, этот чудак из чудаков, выручил его, Кима, из беды.

Страшно представить, что сотворил бы Перец, если бы дед не вмешался... – подумал Ким и снова пригубил терпкий напиток. – А ведь когда-то именно мне поручили разыскать и арестовать Ладимира, да только авария помешала выполнить приказ...

– Как догадался про мрачную тайну? – спросил старик и добавил в чашку пару кусков подсластителя.

– Расклад показался слишком уж удачным. – Ларго отказался от фальшсахара, но подлил себе кипятка. – Идеальным даже. Токадо обеспечивал научную базу, Этингер – техническую. Милос Карр контролировал все транспортные артерии. Лопес, скорее всего, поставлял в Инкубатор какие-нибудь химикаты сомнительной юридической чистоты. Имре Хара надёжно прикрывал всё это дело. Вот роль Виктора Лессера пока до конца не ясна, хотя предположения имеются, и...

– Моя? – Старческие глаза лукаво блестели за толстыми стёклами.

– Да. – Ким сел поудобнее и вытянул ноги. – Вы обещали ответы, но пока я получил только чай и горсть намёков.

– Что? Не нравится чай?

– Чай отличный. – Ларго подался вперёд. – А намёки – мутные.

– Лессер обеспечивал нас материалом.

– Материалом... – глухо повторил Ким, и тут же вспомнил залитую неоновым светом ночь, кабинет на тридцать шестом этаже, щеголеватого управляющего имуществом и то, как блестели глаза господина Мирео, когда он выпалил: "Виктóр Лессер торговал людьми... Продавал подчинённых на опыты!". – Так значит... вы... проводили опыты над людьми.

– Да, – сказал старик тоном, словно отвечал на вопрос, любит ли он пироги. – Мы проводили опыты над людьми.

– Но... – Киму пришло в голову, что он поторопился с чаем. – Зачем?

– Знаком с теорией о сверхчеловеке?

– Допустим. – Ларго нахмурился. О чём-то подобном он читал в Главной библиотеке Образовательного Центра за пару лет до выпуска, однако помнил смутно и только в общих чертах. Но всё-таки... Если поднапрячь мозги...

– "Могущественная воля сверхлюдей направляет вектор исторического развития", – процитировал Ким. – Ну, или что-то вроде того...

– А ты молодец, – хмыкнул дед. – Не зря считался лучшим на курсе.

– Не надо уходить от темы.

– А я и не ухожу. – Лей взял очередной кусок подсластителя – крохотный серо-бурый кубик – засунул в рот и с хрустом разгрыз. – В какой-то момент мы осознали себя сверхлюдьми. Карр, Лессер, Лопес, Хара, Токадо, Этингер и я... Я ведь работал с Этингером ещё тогда, когда Кибериум производил механоидов для уборки помещений.

– Но... – Ким вскинул брови. – Это же было...

– Ещё до войны, – улыбнулся Ладимир. – Всё верно: мы зажились на свете.

Старику не меньше ста пятидесяти лет!

Огромным усилием воли Ларго заставил себя сосредоточиться на главном.

– Почему вы переметнулись к левым?

– Ждёшь, что скажу, будто осознал всю глубину наших преступлений?

– Надеюсь на это. – Ким внимательно взглянул на собеседника.

– Зря. – Лей допил остывший чай одним глотком. – Это Хара придумал.

– Придумал что?

– Сделать меня главой радикалов и...

– ...взять оппозицию под контроль, – закончил Ларго. – Хитро.

– Ещё бы! – усмехнулся Лей. – Я разрушал репутацию левых изнутри. Грамотно и последовательно, в полном соответствии с планом нашего обожаемого премьер-министра.

– Послушать, так полная идиллия. – Ким отставил опустевшую чашку. – Как же вас занесло в отнорки релидиевых шахт?

– О, это весьма любопытно. – Старик поднялся, хрустнув суставами. – Ещё чаю?

Ларго мотнул головой.

– А я, пожалуй, выпью. – Он проковылял к дальнему отсеку и притащил баклажку воды. – От откровений пробивает на жажду.

Ким едва не скрипел зубами: любопытство кипело, точно лава.

– Что за опыты вы проводили? – Ларго рискнул вернуть разговор в нужное русло.

– По оскоплению сознания и парализации воли, – глухо отозвался Лей. Он встал к Киму спиной и сжал в кулаки узловатые, покрытые старческими пятнами, руки. – "Сверхлюдям нужны сверхрабы", – так говорил Токадо. Вот и занялись мы созданием идеальных рабов, которыми господа смогут управлять ментально. Кучу людей в полуидиотов превратили. Жуткое дело... В какой-то момент я вдруг понял, что никакие мы не сверхлюди, а горстка старых пердунов, одержимых идеей тотального господства над миром.

– И тогда вы начали скрываться?