— До сих пор не знаю, благодарить ли тебя за то, что ты отобрал у Келлана деньги. Но, черт подери, ты нарушал мои границы!

— Видишь, как неприятно, когда кто-то нарушает твои границы. А я ведь даже никому не рассказал о том, в какой сексуальной позе ты рисуешь картины. И не фотографировал. Хотя страшно хотелось.

Вот как завернул. Я хмыкнула.

— Новый урок?

— Я не теряю надежды, — улыбнулся он и приподнял бокал, приглашая чокнуться. Придушить бы засранца. Но я слишком сильно его хочу.

— Надеюсь, мы поскорее доедим и пойдем трахаться на большую кровать. Или в огромную ванну. — Я стукнула его бокал с мелодичным звоном.

— После ужина я планировал другое.

— Что?

— Кое-что похожее на то, о чем ты меня просила.

Оказалось, за ужином постепенно нашлись темы, из-за которых мы не ругались. Например, пятый сектор. Там мы оба выросли, оттуда сбежали. Дальше — творчество. Нас обоих в раннем подростковом возрасте потянуло выражать себя, создавать. И служение Духам. К Ирию и ко мне на десятилетие пришли обезьяны в шляпах. Ко мне белая с черной шляпкой и черными усами. К нему черная с белой шляпкой и белыми усами.

Духи приходят точно в тот возраст, когда ребенок еще верит в сказки, но уже может держать язык за зубами.

— Возможно, когда-то были случаи, что служители встречались и их союз плохо заканчивался? — предположила я, едва разделалась с третьей тарелкой острой лапши. Вкуснятина. Наелась.

— Начала задумываться о том, чтобы встречаться со мной? — Ирий откинулся на спинку кресла и взирал на меня с легкой улыбкой. Его черные волосы высохли, падали с косого пробора на скулы.

— Я только поинтересовалась! Твой Дух охотнее рассказывает о магии, служителях… Вон даже о стражах рассказал! Мой лишь треплется со мной о моей жизни и о погоде.

— Нет, мой Дух совершенно не охотный рассказчик. Все, что знаю, вытащил из него с трудом. И он не делился историями про служителей. Но я выбью из него причину запрета.

Своего Духа бить не буду, а спросить — спрошу. Я взяла палочками оливку из остатков салата и закинула в рот. Сочная.

— Пойдем в ванную комнату? — предложил Ирий.

— А разве для того, что я просила, не нужна кровать?

— Наоборот, кровать противопоказана.

Любопытство закололо в попу — я поднялась:

— Вот как? Пошли.

До белой двери три метра ковра с геометрическим орнаментом. В углу свалены погнутые железки — их концы расходились «розочками». Вот как скобы меня долго держали! Ирий вонзил их в потолок, после с помощью магии раскрыл концы, чтобы они вгрызлись в бетон. Сумасшедший. Мой взгляд упал на мою порезанную одежду, сложенную кучкой на диване.

— В чем я утром уеду?

Ирий приобнял за талию и прошептал на ухо:

— Перерисуешь халат в кимоно.

— Очень смешно. Дыры в потолке заклеишь жвачками и замажешь фломастерами?

— Это место, где не задают лишних вопросов. Просто стоимость ущерба добавляют к плате за номер.

— А если здесь труп бросить? Добавят к оплате десять тысяч и сами закопают?

— Кто знает?..

Видимо, Ирий в отеле Жааплеаль не впервые крушит имущество, поддавшись порыву страсти. Меня пробрало ледяной дрожью.

Ванная комната оказалась огромной, просторной, хоть катайся на роликах. Стены и пол мраморные, панорамное окно прикрыто ставнями с кованными узорами. На улице танцевала метель. У белоснежной тумбы стопка темно-синих полотенец. А ванна — громадный овальный сосуд — расположилась на мягком ковре. Нежно-сладкий аромат витал в воздухе.

Ирий прижался сзади, просунул руки по бокам и развязал мой пояс. Халат съезжал с правого плеча, пальцы бережно убрали волосы с шеи, губы коснулись кожи под ухом — теплый трепет разошелся по телу, заискрил в крови. Нежные, невесомые поцелуи опустились к плечу, расцвели алой страстью и мучительными шипами. Пока мои запястья не скованы, нельзя терять ни секунды.

Халат упал к ногам — я крутанулась в объятьях и встретилась глазами с Ирием. Черные пряди упали на лицо, пряча в тени его взгляд. Он пронзал до самых сокровенных мыслей, желаний, до самой сущности, до сердца, раздевал, оголял, делал беззащитной и обещал защиту. Он прошивал тело нитями и подвешивал как куклу.

Рвать их, рвать!

Я вскочила на носочки, обвила шею Ирия руками и впилась в его пухлые губы. Он отшатнулся, отворачиваясь, улыбаясь.

— Бесовка, ты не по сценарию.

— Да к чертям твои сценарии. — Я провела ладонями по мягкому ворсу халата на мускулистой груди. — Давай сначала потрахаемся.

Он едва поймал мои руки на своем поясе. Одну руку не поймал, и я нырнула под халат к паху. Там меня ждало полное согласие, без противоречий. Гладкий, как шелк, твердый, как сталь. Почему еще не во мне? Я взяла член в кулак и принялась медленно водить. Ирий довольно ухмылялся. Ровно пять секунд. И поймал вторую руку за запястье.

— Что ты сегодня нетерпеливая, моя бесовка?

— Тебе не нравится, когда девушка делает тебе приятно?

— Откуда ты знаешь, что мне приятно? Если я правильно понял, у тебя был лишь один партнер до меня. Нет никакой гарантии, что нам с ним нравится одно и то же. Верно?

Надувшись, я кивнула.

— Окей, что тебе нравится?

Ирий склонился ко мне и прижался своим лбом к моему.

— Мне безумно нравится придумывать сценарии, эксперименты, быть на волне вдохновения. Когда я на ней и ты проявляешь инициативу, я сбиваюсь с курса, раздражаюсь.

— Получается, я тебе нужна в качестве куклы?

— Нет, ты не поняла. — Он выровнялся и отпустил мои запястья. — Давай я объясню, пока буду делать тебе массаж. Забирайся в ванну.

У тумбы стояла бутылка с дозатором-лейкой, внутри янтарно-золотая жидкость. Странное вино. Не страннее, чем Ирий. Я переступила через бортик и уселась голой попой на холодное дно. В поле зрения въехала рука с полотенцем.

— Подложи себе и повернись лицом к окну — я пристроюсь сзади.

— Точно кукла, — пробурчала я, выхватывая полотенце. Уселась на него. — Сделай то, сядь туда, а что не так — привязать, приковать.

— Разве для тебя нет кайфа в том, что ты отдаешь мне контроль? Ты можешь расслабиться, просто получать удовольствие. Вместе с тем я не сделаю то, что тебе не нравится.

Похоже на золотую клетку. Страшно. Пробрал озноб — я обхватила себя руками, выжидая. Ирий не запрещал оборачиваться, я машинально сковывалась.

— Позволь связать тебе волосы. — Он умостился сзади, длинные ноги вытянулись по бокам от моих бедер.

— Попробуй. Только осторожно.

— Можешь мне довериться. Я это делаю довольно часто. — Пальцы аккуратно зарылись в волосы на затылке, собирая пряди в кучу. Мурашки разбегались по коже — приятно и щекотно. Ирий не туго завязал хвост и осведомился, не больно ли мне.

— Нет. Теперь еще сильнее похожа на куклу.

— У куклы нет права голоса, она не влияет на сценарии и никто не заботится о ее удовольствии.

Убедительный засранец.

— Но я все равно не имею права на прямую инициативу?

— Что значит, не имеешь права? Мы просто играем. Чуть наклонись, — попросил он и мягко надавил ладонью на лопатку.

Я подалась вперед. На спину упал теплый ручеек, побежал вдоль позвоночника. Я вздрогнула. Исток переместился влево, вправо, неспешно заливая плечи. Воздух наполнила медовая сладость.

— Откуда ты знаешь, что у меня нет аллергии на мед?

— Так получилось, что я читал твою медицинскую карту.

— Жутко. Мою биографию с пеленок ты тоже прочел…

— А то, что мне на работе приказали тебя поймать, не жутко? Но я в конце концов передумал. Работ может быть куча, а ты такая одна.

Жар затопил лицо, грудь, плечи, руки. Я от неловкости выкручивала пальцы. Келлан столько раз говорил «люблю», в ответ на что я чувствовала вину и пустоту. А Ирий… не признается в любви, но все приятные слова, что он наговорил, распечатать бы и повесить в комнате над кроватью. Отличное настроение с утра обеспечено.