Я подскочил на диване и выронил смартфон из рук — тот приземлился на пушистый синий ковер. Пульс застучал в висках. Я смотрел на экран, как на призрака.

Келлан, мразь, вылез из норы. Только очухался или ждал удачного момента? Хотя мой номер наверняка непросто достать.

«Да ладно?», — печатал я ответ. — «Почему не прислал фото, где она связана и с кляпом во рту?»

Дух Беатрисы не позволил бы кому-либо издеваться над своей служительницей. Если бы застал, конечно.

«У меня теперь тоже есть пистолет, круто, правда? Я ее не связывал, и не затыкал рот. Зачем? Просто наблюдаю за ней из окна. Она как раз читает книгу в кресле. Интересно, она откроет дверь, если позвоню, или лучше дождаться, пока она ляжет спать, и отпереть замок отмычкой?»

Я почти засыпала с книгой в обнимку, как противный звонок ворвался в мой сонный мирок. Пришли пьяные гости к соседям и вновь ошиблись квартирой?

Снять жилье в тихом месте денег пока не хватало. Зато беруши дешевые — я всунула их в уши и сосредоточилась на странице книги. Где я читала до того, как навалилась дрема?

На углу поля зрения замигал смартфон — звонил незнакомый номер. Я выждала минуту, разглядывая цифры, и вернулась к книге.

Звонок повторился. Ошиблись номером? И квартирой? Кто-то дорывался до меня? Ирий? Если бы… Вряд ли он захочет меня увидеть, разве что ради того, чтобы я компенсировала ущерб. Страшно жалею о том, что сотворила с его квартирой.

Смартфон коротко мигнул. Сообщение?

«Открой, пожалуйста, дверь. Я с миром»

Меня пробрало ледяной дрожью. Келлан… Он не улетел на другую планету? Я отложила книгу и беруши, подхватилась на ноги и поспешила в прихожую. Камера передала зернистое изображение коридора: высокий широкоплечий парень, в толстовке с капюшоном, медицинской маске и квадратных очках. Облачение прятало красивые черты, но сомнений нет — за дверью стоял Келлан.

Слезы на радостях подобрались к глазам. В груди разливалось тепло. Он не улетел! Вернулся мириться! Глупо бросаться на него с объятьями, ведь я не простила. Из-за его выходки меня чуть не поймали.

— Я слышал твои шаги, пусти, прошу.

Во мне все смешалось: злость, нежность, любопытство.

— Я не требую, чтобы ты меня прощала. Лишь дай шанс с тобой поговорить.

Без него я могу поставить крест на мечте. На продажах картин я не заработаю столько, чтобы улететь из Калинидикса. А другой заработок мне не светит — весь сектор кишит моими фото.

Я открыла дверь. Ссутулившись, держа руки в карманах, Келлан смотрел на меня через толстые стекла виноватыми глазами. У меня сердце сжалось.

— Беа…

— Тише. Заходи скорее.

За ним я заперлась и предложила чаю. Нужно занять чем-то руки — они похолодели и дрожали. На кухоньке едва втиснулся столик из пухоблока и два стула. Я включила электрочайник, достала два пакетика черного чая. За спиной заскрежетали ножки стула о старый линолеум, твердый, как бетон. Возможно, Келлан сел за стол. Я не оборачивалась, пока не закипел чайник, а затем разлила кипяток по чашкам и повернулась.

Келлан сидел без капюшона, маски и очков, расстегнул толстовку. Каштановые волосы в беспорядке, на щеках и подбородке недельная щетина, под глазами залегли тени. Я выглядела тоже помятой — плохо сплю все время, как избежала задержания. Снятся кошмары.

— Слушаю тебя, — сказала я и уселась на стул. Руки обхватили горячую чашку, пофиг, что печет. Зато отвлекает от того, как внутри все переворачивается.

— Я хочу быть с тобой честным. Только дослушай до конца, не перебивай, хорошо?

В ответ я кивнула, уставившись на его руки, тыльную сторону которых расчерчивали крупные вены.

— Я к тебе перегорел уже давно. Еще до того, как мы бежали из пятого сектора. Но продолжал делать все то, что раньше, лишь бы ты ничего не заметила. Быть нежным, заботливым. Потом мы переехали, наконец-то занялись тем, к чему готовились два года, и я загорелся вновь. Это были уже не те первые милые чувства, это было что-то дикое. Я каждый день боялся тебя потерять. Потому что ни на грамм не чувствовал тебя своей.

Глоток чая обжег язык. Я отставила кружку и сложила руки на груди, засунув ладони под подмышки. Взгляд переполз с рук Келлана на искусственное карликовое деревце, которое я вчера от скуки протирала два часа.

— Ты никогда не говорила, что любишь меня.

Я закусила губу, чтобы не перебивать. Уйма слов вертелась на языке.

— А потом у тебя появился странный блеск в глазах. Ты витала в облаках, когда мы занимались сексом последний раз, затем и вовсе отталкивала меня. Ясное дело, у тебя кто-то появился. На вечеринке ведь случилось что-то, что ты от меня утаила?

Губа болела — так я силилась удержать поток слов.

— Ты унесла сейф. И тогда я подумал, что ты можешь уйти от меня, парня, с которым была только ради заоблачной мечты. На горизонте нарисовался кое-кто другой, да? Тот, с кем интереснее. Ты среди ночи пошла к Ирию Нордли. В твоем смартфоне жучок. Дома срабатывала сигнализация, когда ты отдалялась на сто метров. Он детектив. Я решил, что вы спелись. Можете свалить все на меня, а деньги оставить себе. Но потом я понял, что ошибся. Ирий пришел ко мне и забрал деньги.

У меня зенки от шока вылезли из орбит. Я таращилась в красивые карие глаза, переставая дышать.

— Через некоторое время я ушел из гостиницы, где жил, и проследил за тобой. Раз ты не купаешься в деньгах, торчишь на захудалой окраине с редкими вылазками на помощь духу, то явно Ирий с тобой не поделился.

Я не выдержала:

— Откуда он узнал про деньги?!

— Разве не ты ему рассказала?

— Нет. Я что, совсем дурная, по-твоему? И ты себе много лишнего надумал!

— Я предлагаю быть полностью честными друг с другом. Нашим отношениям конец, тут без сомнений. Я измен не прощаю. Поэтому тебе больше не нужно передо мной изображать…

— И не собираюсь, — перебила я его. Распустила ядовитый цветок обида. На что я рассчитывала? Что Келлан будет ползать передо мной на коленях, умоляя вернуться? Я потупилась, воззрилась на мужские кроссовки. — Ты прав. Отношениям конец. Я правда… изменила. Но это вышло скорее случайно, нежели намеренно. Хочешь честности? Между нами вспыхнула искра, да. Но мы толком ни разу не поговорили о том, что значит это для нас. Мы, ну, утолили желание и все, как бы.

Еще я ему через день разнесла квартиру, нарисовала на стене картину. Вернулась домой опустошенная, запретила себе читать новости, смотреть прямые трансляции и сидеть на страницах фан-клубов в соцсетях. Боль постепенно затихала.

— И все же наш миллиард сейчас у него.

— Честно, не могу поверить. Ты бы улетел, если бы он его не забрал?

Келлан посуровел.

— Мысли были. Мне просто понадобилось побыть одному, подумать, что делать дальше. Деньги я забрал, сама догадываешься почему. Я если бы не ушел, сделал бы тебе больно. — Он сжал руку в кулак. — Я хотел тебя ударить. Мне надо было остыть, понимаешь?

На меня словно опрокинули ушат холодной воды. Я ринулась в спальню, сгребла с кресла плед и завернулась в него.

Келлан пошел за мной и теперь стоял в дверях.

— Это вряд ли что-то изменит, — произнесла я, дрожа. — Но… прости меня.

Он закивал, разглядывая комнатушку. Односпальная кровать с серым покрывалом, кресло, шкаф.

— Я, возможно, должен был смс написать, не знаю. Боялся, что одной смс не ограничится, завяжется разговор и все сорвется.

— Мне очень хочется тебе верить…

— Но?

— Но я не могу отделаться от мысли, что ты заранее все спланировал. Все две недели я думала, что ты прикидывался, будто любишь, а сам мечтал избавиться от меня.

— Ничего обиднее в жизни не слышал.

— Прости. Лучше заткнусь. — Я села на кровать, зажав рот ладонью. Всхлипы рвались наружу. Слезы запекли под ресницами. Я забралась с ногами на постель и сильнее закуталась в плед, словно он защитит от жестокого внешнего мира.