Таким предстал перед Никодимусом единственный на острове город — Кара.

Над террасными кварталами возвышался одинокий серый шпиль — святилище канониста Сабира, чья повелевающая камнем божественная сила позволила вырубить в утесах целый город. На заре становления Остроземья Сабир с Кейлой были союзниками, но вспыхнувшая между ними ссора ввергла Авил и Кару в непродолжительную войну. Однако теперь вот уже которое столетие два города связывали тесные дипломатические и торговые узы.

Над святилищем плясало на привязи несколько воздушных змеев. Навстречу подлетающей «Пике» ринулся белый прямоугольник с золотым солнцем на полотнище и пристроился справа по борту, распустив длинный хвост из флажков. Пилот приветственно замахал руками. Оглянувшись на корму, Никодимус увидел, что и «Пика» выбросила такой же флажковый хвост. Змей ушел в сторону и спикировал к святилищу.

Еще с четверть часа «Пика» летела над нагорьем, а потом, когда впереди обозначился южный мыс острова, Франческа показала на море. Никодимус глянул — и обомлел. Высокие и тонкие, как башни Звездной цитадели, соединенные изящными дугами мостиков, они вырастали прямо из воды.

Он слышал о них еще в детстве. Руины города, выстроенного двумя древними народами — морскими жителями пелагцами и человекоподобным населением острова Луррикара. Новосолнечная империя изгнала оба народа далеко в открытый океан, и от былой красоты осталось лишь вот это кольцо морских башен. Наверное, если подплыть на лодке, можно разглядеть их подводное продолжение, теряющееся в глубине.

А ведь сходство между башнями не случайно, сообразил Никодимус: пелагцы и безымянный народ Луррикары наверняка были такими же чадами Химеры, как и построившие цитадель хтоники. Отсюда и родство архитектурных приемов.

«Пика» подошла поближе, и стали видны длинные плюмажи ветроуловителей, стелющихся по ветру на каждом ярусе башен. Луррикарский сад ветров.

За милю до сада «Пика», заложив еще вираж, увалилась под ветер и подплыла к широкому мосту. Франческа показала на горизонт, где вздыбились черные и массивные, словно горный хребет, тучи, а потом протянула Никодимусу золотистую фразу. Тот неохотно перевел: «Будет буря?»

«Нверное».

«Если Сайрус не поторопится с рапортом, придется пережидать бурю здесь». Никодимус кивнул, но не ответил.

При ближайшем рассмотрении не все привязанные к башням змеи оказались ветроуловителями. Пять тканевых конструктов размером побольше остальных не были свернуты в трубу, и Никодимус несколько минут озадаченно хмурил брови, пока не догадался, что это военные корабли. Три из них, узкие, вытянутые, словно стрела или клинок, с экипажем из четырех-пяти воздушных магов, Никодимус определил как крейсеры. Два оставшихся, самых больших, отличались не только величиной, но и формой — округлой, почти шарообразной. На макушке этих шаров горбились паруса, а под ними — штабеля уложенных веером жестких тканевых пластин, в которых поблескивали на солнце вшитые металлические квадраты.

Никодимус, внутренне похолодев, почувствовал, как он мелок и глуп со своей тоской по женщине, которой даже коснуться никогда не сможет. Ревность к Сайрусу померкла, показавшись жалкой и ничтожной перед лицом смерти, которую сеяли эти громадины.

Франческа тоже потрясенно рассматривала грозные махины, а потом взглянула на Никодимуса, и тот, вопреки обыкновению, не отвернулся. «Что это?» — передала она ему.

«Первый рас вижу, но судя по тому что расказывал Сайрус, это авионосцы».

Франческа, прочитав, перевела взгляд на корабль. «Переносят боевых змеев?»

«Тысячами. Змеев можно вы пускать, даже когда корабль в полете. Чаше всего их на травливают на воздушный флот противника, но бывает, и на сухо путную армею, и даже на город».

«Осада Эррама?»

Никодимус кивнул. «Поли теисты сбросили всех змеев на гуше всего населенный монотеистами квортал. Конструкты зарезоли тысячи горожан при том первом налете, а потом еще десять дней кружжили по городу, кидаясь на любово кто высовывал ноз из укрытия».

Франческа, сглотнув, посмотрела на авианосец.

«Королевская пика» тем временем зависла над башенным мостом, на котором уже суетилось несколько иерофантов в зеленых мантиях. Сайрус с Иземом кинули швартовы, и наземная команда принялась крепить канат к гигантскому кнехту.

«А что это за блестящие металлические пластины?» — передала Франческа очередной вопрос.

«Кокти, — угрюмо ответил Никодимус. — Которыми змеи раз рывают вражыские паруса или самих врагов».

«Неужели власти готовы натравить их на Авил? На собственных подданных?»

Взгляд Никодимуса был красноречивее слов.

«Да, глупый вопрос», — с тяжким вздохом согласилась Франческа.

От бушующих ветров маяк в Холодном Шлюзе не спасало даже расположение в глубине узкого речного устья. Подкупив смотрителей, Лотанну с Вивиан пробрались на самый верх не особенно изящной, но крепкой трехэтажной башни.

Лотанну стоял, плотно обхватив себя руками — щеки и кисти горели от холода, а Вивиан, кажется, все было нипочем.

— Сколько теперь ждать ответа?

Вивиан только что отправила колаборис на ретрансляционную станцию в луррикарском саду ветров.

— Четверть часа.

На авильскую и карскую станции колаборисы обычно поступали с Эразмусова шпиля — корреспонденция между двумя городами осуществлялась исключительно при посредничестве Звездной академии. Насколько знал Лотанну, пересылать колаборис напрямую на такое дальнее расстояние еще не пытался никто — но если кому-то и удастся, то разве что Вивиан.

— Может быть, послать еще одно? — задумалась она. — Вдруг я промахнулась…

Море вдруг рассекла солнечная дорожка, и на маяк накатила золотая текстовая волна. От хлынувших в сознание фраз у Лотанну закружилась голова, и он, охнув, ухватился за стену. Когда ноги перестали подкашиваться, он оглянулся на Вивиан — что, если она не успела перехватить заклинание?

Вивиан спокойно скользила молочно-белыми глазами по золотистому свитку.

— У Луррикары шторм, — проговорила она рассеянно. — Оба авианосца пришлось поставить в док. Прогнозируют, что будет бушевать до утра, но как только ветер уляжется, они поднимут флот и начнут наступление.

— А нам пока что делать?

Вивиан протянула ему руку, и Лотанну осторожно повел седовласую волшебницу к спуску.

— А нам — лечь на дно и остерегаться Саванного Скитальца.

«Королевская пика» летела над расплавленным золотом закатных волн к темным секвойным лесам.

Франческа поерзала в люльке из мантии, накрепко вплетенной в крыло корабля. Никодимус висел где-то позади — приходилось то и дело одергивать себя, чтобы не оглядываться. И не смотреть вперед на Сайруса. Наломала дров, теперь мечись между двух огней… Ей хотелось всего лишь поддержки, участия, подсказки, как свыкнуться с неожиданным увечьем, а не любви и страстей. Впредь нужно быть осторожнее в словах и поступках.

Постепенно злость улеглась, и Франческа, прибегнув к испытанному целительскому приему, нацепила маску невозмутимости. Грозные корабли на Луррикаре вовремя напомнили о том, что поставлено на карту. Плотно смежив веки, Франческа старательно настраивала себя на хладнокровие и собранность, когда крыло «Пики» над ней вдруг пришло в движение.

Франческа открыла глаза. Расправляясь во всю ширь, корабль разворачивался носом к морю: Изем встраивал «Пику» в воздушный поток, чтобы тот отнес ее прямехонько на сушу. Внизу, как показал быстрый взгляд, протянулось длинное устье, теряющееся где-то в лесу. В сезон дождей и некоторое время спустя бегущая с гор река несла свои бурные воды прямо в море, мимо возвышающейся на уступе крепости под названием Холодный Шлюз. Прямоугольный городок площадью около двух квадратных миль окружали песчаниковые стены, от восточных ворот которых начиналась дорога на Авил.

Когда «Пика» зависла над доками, Сайрус подобрался по крылу к Франческе — ему предстояло лично доставить их с Никодимусом вниз.