Вавилонская богиня Иштар прервала ее:

— Что ты говоришь! Это моего младенца зовут Таммуз…

— Какие вы бесстыдницы! — возмутилась Исида. — Только я владычица земли. Я та, которая отделила землю от неба, кто изобрела земледелие. Я установила, чтобы родители любили детей. Я сделала справедливость ценнее золота и серебра. Все богини не имеют никаких оснований равняться со мной, ибо я — единственная и самая древняя мать истинного бога, рожденного на земле, солнечного Гора.

Исиду перебила другая египетская богиня:

— Ко мне приходил вестник бога Тота и возвестил, что у меня родится сын божий. К нему на поклонение явились три витязя…

— Мой сын родился двадцать пятого декабря, как считают римляне по своему календарю, — воскликнула мать греческого бога Диониса.

— И мой Митра, — произнесла иранская богиня Анигита.

— И мой Будда, — заметила индианка Майя.

Мария заломила в отчаянии руки:

— Я больше не могу молчать, слушая этих язычниц. Только мой сын Иисус Христос истинный спаситель мира. К нему приходили три волхва, их привела к нему на поклонение звезда.

— Эта звезда явилась ко мне, — сказала Майя. — Волхвы приходили на поклонение не к твоему, а к моему младенцу.

— Моего сына преследовали, — крикнула Мария. — Я вынуждена была бежать на осле.

— Именно так было со мной, — вспомнила Исида. — Я бежала с Гором в пустыню на осле. Мой сын пострадал за людей.

— Это мой сын пострадал, — в негодовании воскликнула Мария.

— Мой сын был принесен в жертву ради спасения людей, — возразила Астарта, родом из Сирии.

Особенно горячо спорили Майя и Мария.

— За пятьсот лет до того, как ты родила Иисуса, у меня в пещере родился ребенок, которого назвали спасителем.

— Нет, это мой младенец родился в пещере, — перебила Мария.

Майя продолжала:

— Через восемь дней после рождения мой сын был встречен отшельником Аситой и погружен в священный поток реки Найранджан своим предтечей Рудраки.

— Это моего сына на десятый день после рождения встретил в храме пророк Симеон, и крестил его отшельник Иоанн в реке Иордан.

— Моего сына искушал князь смерти, мой сын проповедовал на горе, ходил по воде. У него из двенадцати учеников один, по имени Деватта, оказался изменником. Когда мой сын умер, началось страшное землетрясение, солнце померкло, пламя охватило весь мир и с неба упала звезда.

— Нет, это Иисуса искушал сатана в пустыне. Мой сын проповедовал на горе, ходил по морю, аки посуху. Это у него из двенадцати апостолов один оказался предателем и звали его Иуда. Когда мой сын умер, померкло солнце и произошло землетрясение.

— Зачем чудеса моего сына приписываешь своему Иисусу? — возмущалась Майя.

Спорам не было конца, а в зале суда между тем появлялись все новые богини: фригийская Нама — мать Аттиса; сирийская Мирра — мать Адониса; японская Каннон с младенцем.

Мария продолжала упорствовать:

— Мой младенец божественней всех, ибо он воскрес из мертвых.

— И мой, и мой воскрес после смерти! — закричали богини.

Каждая богиня повторяла как эхо:

— Истинный бог — это мой сын. Истинный спаситель — это мой сын.

Зерван Акарана взмахнул небесным ключом, призывая прекратить шум. Он изрек:

— Пусть теперь скажет наша богиня Анигита.

— Мой сын Митра появился на свет еще тогда, когда о таком боге, как Иисус Христос, на земле не было и слуха, — сказала Анигита. — Я родила Митру раньше, чем Майя Будду. Митра чудесно родился в пещере. Рождению моего сына предшествовало появление звезды. Увидев ее, три мага пустились на поиски новорожденного с дарами: золотом, ладаном и миррой. Но первыми пришли на поклонение Митре пастухи, пасшие свои стада около пещеры. Они приветствовали спасителя как бога, отдавшего свою жизнь за счастье человеческого рода. Он явился с пылающим факелом в одной руке и с мечом в другой.

— Нет, о моем сыне говорится, что он принес на землю огонь и меч, — вскричала Мария.

— Не перебивай Анигиту, — строго произнес Зерван Акарана.

— Митра умер распятым на дереве и был похоронен в пещере, но вскоре ожил и вышел из нее. Он вознесся на небо, но явится, чтобы судить живых и мертвых.

— Все, что ты рассказываешь о своем сыне, — сказала Мария, — известно о моем сыне Иисусе.

Небесный ключарь Зерван Акарана ехидно прервал Марию:

— Почему надо верить в существование Иисуса Христа, а не верить в то, что был Митра?

Казалось, невозможно решить этот спор, так так выяснилось, что в древности у разных народов существовали очень похожие рассказы о страданиях, смерти и воскресении сыновей божьих — спасителей мира. Несмотря на это, каждая богиня требовала признать божественным толь ко своего младенца.

Зерван Акарана не пожелал ссориться с богинями и поэтому сказал:

— Пусть древнегреческие мудрецы решат спор.

Перед богинями явились три эллинских философа. Старший из них произнес:

— Философ Теаген Регийский (VI в. до н. э. — М. Ш.) учил, что боги — олицетворения сил и явлений природы. Каждый год на земле творятся одни и те же явления: холодные и мрачные зимние дни сменяются весной, умирающая природа воскресает, и после лета все снова погружается в оцепенение. Земледельцы видят в этом годовом кругообороте борьбу добрых и злых сил. Поэтому разные народы верят в богов-спасителей, изображают их в виде прекрасных юношей, рождающихся, умирающих и воскресающих каждый год.

Другой мудрец сказал:

— Существование одинаковых сказаний о небесных избавителях у различных народов объясняется тем, что у земледельцев вера в чудесное рождение и воскресение сынов божьих возникла из одинаковых представлений об увядании и расцвете растительности.

Младший из философов завершил спор:

— Тождественность сказаний различных народов о рождающихся и воскресающих богах доказывает, что никого из них нельзя считать наиболее божественным спасителем мира. Все сыновья божьи жили только в сознании своих почитателей.

Христианская церковь учит, что богородица — «мать всех детей на свете», их «защитница и покровительница».

— Кто научит девочек благонравию? — спрашивают священники и отвечают: — Только пример девы Марии. Она была смиренна, не огорчалась в нужде и нищете.

В капиталистических странах имеются организации подростков и детей имени Мадонны. Руководители их мечтают о том, чтобы подрастающее поколение всю жизнь оставалось на коленях перед статуями «королевы неба», которая учит безропотно переносить зло.

Церковное предание рассказывает, что еще до сотворения мира «пресвятая троица» избрала деву Марию матерью Иисуса Христа. Сын божий Иисус Христос — второе лицо троицы. Выходит, что он сам нашел себе мать.

Мы знаем о ней меньше, чем о Сооткин, матери Тиля Уленшпигеля, хотя первая женщина не существовала, как и последняя. Даже отцы церкви неоднократно жаловались на то, что им ничего не известно о богородице.

Первое упоминание о богородице имеется в книге «Откровение Иоанна» в 69 году нашей эры. Это крылатая женщина, «облаченная в солнце», «под ногами ее луна и на главе ее венец из двенадцати звезд». Она родила на небе сына, которого преследовал дракон с семью головами и десятью рогами. В более поздних христианских сочинениях богородица приобретает облик земной женщины, героини волшебной сказки. Отцом Марии назван Иоаким, происходивший из царского рода. У стариков Иоакима и Анны не было детей. Иоаким в горе удалился в пустыню пасти стада, а жена его молила бога о даровании ей ребенка. Наконец к ним является ангел и сообщает, что у Анны будет дочь. Так родилась Мария. В три года отец отвел ее в храм. Ангелы приносили небесную пищу и кормили девочку.