С сомнением посмотрев на платье, Лара решила, что заползать в него и оборачиваться прямо в одежде — неразумно: особо широкие места при обороте могут прийтись на зауженную талию платья, и тогда оно лопнет. А это плохо: и платья другого тут нет, и стоит это платье как полконя. Так что оборачиваться нужно в уголке за закрытой дверью, а потом быстро одеваться, пока солдаты опять в чулан не нагрянули.

Сказано — сделано, Лара не меньше мужа дорожила своим временем. Сосредоточившись, она представила себя девушкой: две ноги, две руки, идет прямо, хвостом не машет.

Тут-то именно хвост и дернулся. Эх, не получилось!

Представила еще раз. Без толку! Ситуация сильно напомнила Ларе ее попытки стать кошкой: такие же безрезультатные. Лара села прямо и обвила лапки хвостиком:

«Не поняла?! Этот дурацкий супер-бонус опять заклинило?!!! Высшие Силы, вы надо мной так извращенно издеваетесь?! Господи, чем я так Тебе не угодила?!»

Лара судорожно анализировала исход прошлого эксперимента: оборот не удалось в первый совершить сознательно, он произошел только спонтанно. Сейчас она опять пытается сделать осознанный переход в другую ипостась, но это, видимо, невозможный вариант. Что же делать?! Делать-то что?! Появление мышки поспособствовало появлению кошки — все логично, а что поможет проявиться человеку? Лара лихорадочно перебирала варианты, но и вариантов было как-то негусто, и состояние у нее было слишком нервное, чтоб верную идею вычленить.

«Кошка, ты хоть помоги! Подскажи чего-нибудь! Леон же там с ума сходит от переживаний за меня! А я тут в кошачьей шкуре мыкаюсь».

Кошачья сущность поворочалась, повздыхала и сконфуженно призналась:

«Ничего придумать не могу! Люди такие престранные и алогичные, что вариантов у меня нет. У вас даже охотничьи инстинкты отсутствуют, что же тут можно придумать? Может, обратного хода вообще нет? — тут Кошка встрепенулась и повеселела: — Не переживай! Вернемся в королевский дворец, найдем того потрясающего серого котика и заживем…»

«А-А-А!!! Кошка, выбрось немедленно из головы эти мерзкие фантазии! Все! Теперь у нас навечно одно тело на двоих, и кот у нас будет один-единственный — Леон! Хвост тебе отгрызу, если еще хоть раз о чем-то подобном подумаешь!»

«Не тебе, а нам отгрызешь, — напомнила Кошка. — Да ладно, это я так, напоследок вспомнила. Леон, так Леон. Котятки только будут без когтей и плоскозубые, как им, несчастным, на мышей охотиться-то сложно будет! Ой, да не вопи так громко, всех солдат переполошила!»

Действительно: в чуланчик опять гурьбой ввалились солдаты и уставились вопросительно на Лару. Меж плечистых воинов протолкался Огаст:

— Ты чего тут застряла, Кошка? Воешь чего так жалобно? Генерал на улице, пойдем со мной, — парнишка протянул руки и хотел схватить Лару, но она вывернулась и зашипела.

Подскочив к туфлям и ухватив одну туфлю за каблук, Лара подтащила ее к Огасту. Прыгнула за второй.

— Брось, Кошка, не до нарядов сейчас! — попробовал отмахнуться парень.

Лара взвыла негодующе:

«Не до нарядов?! Да такие туфельки в ваших южных провинциях днем с огнем не сыщешь — столичный эксклюзив! Быстро забрал! И платье с сорочкой забрал, их по моим зарисовкам шили, тут одно только платье полтора золотых стоит!»

Лара рычала и зубами за штаны тащила упирающегося Огаста к атласной кучке на полу. Солдаты покачивали головами. Огаст сдался и поднял платье. Из платья белым облачком выскользнула шелковая сорочка. Вслед за ней: кружевные панталончики. Оруженосец генерала свернул в узел и платье, и сорочку, и панталончики, и тонкие чулочки, которые аккуратно, носиком, чтоб не порвать, подтолкнула к нему Лара. В другую руку взял туфли. Генеральская Кошка угомонилась и все дружно пошли на выход.

Солдаты что-то тихо обсуждали промеж собой, но Лара не вслушивалась: она в очередной раз распекала кошачью сущность:

«Ты чего так из-за одежды всполошилась? Опять на мои чувства и мысли исподтишка влияешь?! Надо Леона утешать и успокаивать как-то, а ты не об этом — ты о нарядах беспокоишься! Тоже мне, философ липовый!»

«Философию не трожь! Не для твоего ограниченного ума такая наука, как философия! Сама говоришь: на всю жизнь у нас теперь тело общее, которое и человечком обратиться может. А человеческое срамное тело прикрывать надо! Шутка ли — полконя платье стоит! Полконя — это ж сколько мяса!»

Лара опешила от такого интерпретации стоимости платья:

«Так о половине коня я не думала».

«Узко мыслишь, я всегда в тебе это замечала! — пренебрежительно фыркнула Кошка. — Надо шире смотреть на всякую задачу. Думаешь, муж тебя поблагодарит, если ты сломя голову его успокаивать кинешься? Поверь, его «спасибо» будет куда более искренним, когда он поймет, сколько сэкономил на твоей неторопливости! Хватит скакать шальным зайцем, итак доскакалась уже дальше некуда, даже Я не знаю, как из этой заварушки выкрутиться: кот у нас теперь единственный, но с нами опять несовместимый! Всю весну даром профукали, и лето так же пролетит».

Лара устало покачала головой и сосредоточилась на происходящем вокруг нее. Связанные и крепко побитые солдатами (сопротивление при задержании — законный повод) бандиты испуганно жались к скале, а над ними нависал Леон, страшно сверкая налитыми кровью глазами и потрясая кулаками над головой:

— Где моя жена? — шипящим голосом, четко выговаривая слова, рычал он.

— Не ведаем! Вот-те крест, не ведаем! — вопили бандиты. — Убегла она незнамо как! Шум услышали, дверь открыли, а ее и нетути!

Дригор решительно дернул Леона за пояс: лорд развернулся и яростно уставился на него, но разведка не дрогнула.

— Они говорят правду, им просто смысла нет сейчас лгать: их все равно на ближайшем дереве повесят, — внятно объяснил Дригор взвинченному до предела генералу. — Кроме того веревки, найденные в чулане, не просто развязаны, а перерезаны маленькой пилочкой: такие у всех женщин есть. Вы сами посмотрите, как концы веревок измочалены, будто их когтями драли. Это точно леди их перепилила. И сбежала. Леди у нас умница, вполне могла убежать!

— Как?! Из чулана нет другого выхода, кроме двери!

— Как — не знаю. Найдется — сама расскажет.

Леон обреченно ссутулил плечи:

— Думаешь, найдется?

— А то!

Леон осмотрелся: все лица десятки его лучших солдат выражали полную уверенность в том, что их леди с любым затруднением шутя справится.

Солдаты, спустившиеся с холма вместе с Огастом и Ларой, послушали разговор начальства, и один из них решился высказать одну замеченную ими странность:

— Ваше высокородие, мы по поводу платья леди Ардамас чего сказать-то хотим… Никогда мы не видали, чтоб платье так снимали, что в нем даже сорочка внутри нетронутой осталась. И само платье — оно лежало, будто только из шкафа вынуто: все пуговки на спине застегнуты, воротничок брошкой заколот, даже поясок на талии крепко завязан: каким это образом так платье скинуть можно?! Непонятно…

— Может, его специально так разложили, чтоб голову вам заморочить! — рыкнул Леон.

— И сорочку внутрь просунули? Зачем? — покачал головой Еремий. — Эй, чего молчим? Говорим, что знаем! — рявкнул он на бандитов.

— Да ничего не знаем! Будто испарилась она из этого платья и этого чулана! Женка ваша — колдунья, вот кто!

За такие слова шибко говорливый мерзавец получил от Еремия кулаком по голове и примолк.

Леон начал верить, что разбойники в самом деле ничего не знают о пропаже его жены, но решил попробовать в последний раз:

— Тому, кто скажет, где леди Ардамас, подарю жизнь. В тюрьму Лискора отправлю, казнить не стану.

Бандиты взвыли, но сказать ничего не смогли. М-да, действительно не знают.

— Прочесать всю местность, предупредить все поселения, что о любой появившейся незнакомой девушке нужно немедленно доложить патрулям, которые в каждой деревеньке быть должны. В каждой! Жена наверняка напугана, может прятаться в любой яме, дупле, где угодно! Надеюсь, она в реку не сунулась, — Леон прикрыл на миг глаза, потом распахнул их и скомандовал: — Еремий, распорядись! Дригор, бери первую десятку и тщательно обыскиваем лес вокруг холма!