Чем дальше шел Леон, тем громче становился шум, так что перед самой трассой Леон предусмотрительно свернул с дорожки в кусты и с опаской провел рекогносцировку местности на предмет выявления возможных угроз. По очень широкой дороге, сделанной из такого же серого материала, что и тропинка, неслись машины — Леон вспомнил рассказы жены, дополненные примитивными рисунками, которые она смогла нарисовать. Неслись аккуратно, не пересекая белых полос, нарисованных на дороге. А вдоль дороги по отдельной тропе шли несколько человек. Ура! Леон с самым невозмутимым видом пошел вслед за этими людьми, делая вид, что весь окружающий мир ему привычен и он тут — один из аборигенов. Пристально рассмотрев нелепые одежды людей, за которыми он маршировал, Леон понял, что совсем за аборигена ему сойти не удастся. Или у них так странно только нищие одеваются? Эти-то точно из голодранцев: брюки во многих местах порваны и бахрома с дыр свисает, никакого оружия при них нет и идут пешком — значит, точно бедные простолюдины. Правда, Ларочка говорила что-то о том, что понятия простолюдинов в ее стране нет… Ладно, пусть будут просто нищие. Тут один из «нищих» случайно обернулся и застыл, уставившись на Леона. Дернул своих товарищей, те тоже оглянулись, стали что-то лопотать и показывать на него пальцами. Бескультурие и невоспитанность! Понятия простолюдинов тут, может, и нет, но они сами никуда не делись. Леон гордо поднял голову и прошествовал мимо этих хамоватых индивидуумов, краем глаза заметив, что только два голодранца с короткими стрижками — парни, в вот третье чудо с полулысой головой и серьгой в ухе, одетое в такие же порванные брюки — девушка! Безумный мир!!!

За спиной Леона что-то тихо щелкнуло, он резко обернулся, вспомнив все известное о местном тихом огнестрельном оружии. Точно: в руках людишек подозрительные узкие коробочки и он уловил короткую красную вспышку. Это пистолеты! Леон выхватил меч, готовясь дорого продать свою жизнь.

Дикая троица при виде обнаженного меча восторженно завопила, девица захлопала в ладоши, а парни защелкали быстрее. Леон замер, не зная, что предпринять: щелчки этих плоских тонких коробочек никакого вреда ему не причиняли, все свои действия люди сопровождали веселыми улыбками и явно доброжелательно кивали ему головами и что-то лепетали на неведомом наречии.

— Я вас не понимаю, — сказал Леон по-картумски.

— О-о-о, интурист! — завопила девица, но Леон не понял ее слов. Девушка умоляюще сложила ладошки домиком и попросила: — Можно вместе с вами сфотографироваться? Вы такой колоритный!

Слов девушки Леон, естественно, не понял и совершенно опешил, когда эта дамочка в драных штанах подскочила к нему, обняла за талию и положила голову на плечо. Парни продолжили щелкать, а девица улыбалась какой-то шальной улыбкой, продолжала к нему прижиматься и что-то говорить. О, он понял: это местная доступная женщина! Видно, совсем нищая и клиентов зазывает прямо на улице.

Отстранившись от девушки, Леон сурово сказал:

— Простите, я женат, — и пожалел, что у него при себе нет ни одной монетки на милостыню (он же собирался по собственному поместью до храма пройтись, а не на Лискорскую ярмарку ехать!).

Девица опять что-то затрещала, но Леон покачал головой и быстро пошел по дороге дальше. Где-то же здесь должны быть нормальные люди? Его Лара родилась и воспитывалась здесь и стала образцом разумности и благовоспитанности, так что адекватное население в этом мире точно должно присутствовать.

Дорога вывела Леона к небольшой площади, окруженной с двух сторон высокими пятиэтажными домами. Вдоль домов шли приземистые одноэтажные торговые лавки. Леон глянул в витрину одной из лавок и остолбенел: в лавке продавали рваную одежду! Прямо в лавке! Рваную! Ну, дела… Если бы у них какой торговец вздумал бы облапошивать людей, сбывая такое рванье, то ему бы мигом голову отрубили на центральной площади! А за такие цены, что рядом указаны — еще и труп бы ногами попинали! Может, он не понял объяснений жены относительно их цифр и системы записи чисел?

Тут размышления Леона прервались — он заметил, что вокруг него собралась небольшая толпа неадекватов, тыкающих в него пальцами и держащих те же коробочки в руках, которые щелкали и иногда вспыхивали. Когда вперед выдвинулись три девицы с умоляющими выражениями на лицах и сложенными домиком ладошками, Леон мысленно взвыл. Ему срочно нужен те-ле-фон! Срочно!

Увы, никто из толпы не демонстрировал наличие телефона, никто не говорил в коробочку с цифрами. Люди щелкали коробочками, но не говорили в них — значит, это не телефоны, а что-то другое, рассудил Леон. Судорожно оглядевшись, Леон увидел говорящую коробочку с цифрами. Ура! Коробочка была большой, даже не коробочка, а увесистая тумбочка, но это точно был телефон: рядом с тумбочкой стоял парень, нажимал большие кнопки с цифрами, а тумбочка что-то говорила ему приятным женским голосом.

Радостный Леон подскочил к банкомату и встал за спиной парня, дожидаясь своей очереди «позвонить». Смотря, как на экране появляются надписи, Леон задумался, что женский голос-то говорит, а вот парень ничего не отвечает. Плюс, его насторожили размеры этого «телефона»: Лара рассказывала, что телефоны есть даже у детей, а такую тумбочку и ему тяжело нести будет. Тем временем говорящая тумбочка зажужжала и выдала парню ворох разноцветных бумажек, которые тот сунул в карман и отошел. Леон попробовал набрать заветный номер, но номер этот на экране не высвечивался, тумбочка молчала. Мысленно плюнув, Леон отвернулся от банкомата и тут же об этом пожалел: отошедшая было в сторону толпа снова прихлынула к нему. Впервые в жизни генерал Ардамас ощущал себя экспонатом королевского зверинца и ему это ощущение совсем не нравилось. Сумасшедший дом, а не мир!

На краю площади мелькнули два мужских силуэта в форменной одежде. Леон присмотрелся: точно, это были люди в форме! Слава тебе, Господи!

Леон бегом бросился к солдатам: в любом мире воин — это воин, и с другим воином он всегда найдет общий язык, всегда поможет и поддержит собрата по оружию!

Два полицейских, патрулировавших этот окраинный район города, с профессиональным интересом рассматривали собравшуюся на площади толпу:

— До туристического сезона еще далеко, а уличные актеры уже пытаются подзаработать, — сказал первый офицер, рассматривая Леона. — Смотри, какой шикарный мундир старинного покроя: весь увешан медалями и аксельбантами. И меч на боку блестит роскошный.

— Да вроде он денег не берет, — лениво заметил второй офицер, — три девицы за ним уже пять минут с купюрами в руках гоняются, а он только спиной к ним поворачивается.

— Может, ему мэрия платит, чтоб немногочисленным туристам возможность красивого селфи обеспечить. Э-э, а чего это он в нашу сторону чешет? Только не говорите, что у него с мундира цацку со стразами украли! Нам лишние висяки по кражам в отчете не нужны! Эту же бирюльку в ломбард не понесут, это же на сувенир стащили, как мы ее найдем?!

Леон добежал до солдат и выпалил:

— Здравия желаю, служивые! Помогите человека найти — у вас ведь тут волшебные средства связи и розыска имеются?

— Елки-палки, интурист потерялся, — понял, в чем проблема, первый офицер. — Ванька, ты английский знаешь?

— Хм-м, ну как тебе сказать… в школе учил, конечно… — Второй полицейский поскреб затылок и выдал: — Do you speаk English?

Леон разочарованно развел руками, сообразив, что к нему пытаются обращаться на разных языках.

— Тогда без вариантов, — сказал полицейский так огорченно, будто запомнившиеся ему со школы двадцать английских слов могли бы сильно изменить ситуацию к лучшему. — Придется в отделение его отвозить — там разберутся.

— Погоди отвозить, к чему эту писанину разводить! Видишь, он явно с какого-то театрализованного шоу — позвони Славяну, путь прогуглит, где какие культурные мероприятия с маскарадными костюмами проводятся или фестивали исторической реконструкции проходят.