На этот раз не повторяя своей ошибки на поляне с насильниками, я не расслаблялся, держась на стрёме, пока обходил и проверял, всех ли добил. И явно не прогадал с осторожностью, так как, пока обходил их, заметил, что спальников было девять, когда я не без помощи других убил всего восьмерых.

И девятый не заставил себя долго ждать. По-видимому, тот был часовым и пришёл на крики и звуки боя. Я его заметил на едва заметной просеке с примятой травой, которая вела из лагеря. Не знаю, кто из нас увидел другого первым, однако я долго не думал, тут же начав забрасывать его ударами.

Для меня стало открытием, что, оказывается, летящий удар можно отбить другим летящим ударом. Поэтому бой на расстоянии выглядел немного странно, когда один атакует, а другой отбивает.

Но, видимо, понимая, что его погибшие товарищи аргумент в сторону того, что лучше не рисковать, мужик попытался убежать. Пришлось броситься за ним следом через лес, пытаясь настигнуть упырка. Я бегал по лесу минут десять, пытаясь его выследить, но с сожалением был вынужден признать, что девятый смог скрыться.

Что это за собой несёт?

Да вряд ли что-то особенное. Сюда он вряд ли вернётся, а всё подкрепление, что у него было, сейчас лежит на поляне. Единственное, что он мог, так это прибиться к другой группе таких же подонков.

Когда я вернулся запыхавшийся обратно, то застал следующую картину.

Под тентами на одном из спальников лежала Мэй, вокруг которой что-то там копошились Пинг с Ксу. А на другом конце поляны у тел убитых родителей сидела полураздетая девушка с мальчишкой, которые, обнявшись, рыдали навзрыд. Честно говоря, больно даже слышать их, хочется подойти и попросить заткнуться, что я делать, конечно, не буду. Даже приближаться не буду, вряд ли им есть дело до какого-то непонятного человека, который пусть даже спас их.

Вместо этого я подошёл к своим.

— Чё с ней?

Пинг лишь скользнул по мне взглядом, после чего вернулся к Мэй.

— Без сознания.

— Ну это я и так вижу. Хотелось бы немного подробностей. Разве она могла использовать Ци, когда отравлена?

— Мы сами источник Ци, и постепенно наша выдавливает Ци, которая отравляет наш организм. Медленно очищает его, замещая собой. Поэтому с каждым днём мне немного, но лучше, а Ксу очнулась. Поэтому да, мы можем использовать некоторые приёмы.

Ну я понял, организм очищает сам себя, и чем больше проходит времени, тем чище он становится, выдавливая грязную Ци чистой. Ну и, собственно, ту самую Ци, которую они и выработали, могут использовать. Только это значит откачать всё, что в тебе накопилось, оставив опять только грязную.

— И нафига было так делать?

— Она хотела помочь, — с упрёком взглянула на меня Ксу.

— Вы сами себе помочь не можете. И мне не нужна ваша помощь.

— Мы это уже поняли, Кинс. Просто она, видимо, хотела как лучше.

А получилось как всегда.

Я бросил взгляд на ревущих в стороне сирот.

— Мёртвых же хоронят? — закинул я удочку, проверяя, как здесь хоронят мёртвых.

— Да, а ты хотел похоронить убитых? — спросил Пинг.

— Не этих упырков, родителей тех детей, — кивнул я на них.

— Зачем? — спросила слегка удивлённо Ксу. — Они могут и сами это сделать.

— Вряд ли в таком состоянии, — но, видя их непонимание, я спросил. — Вам их не жалко?

— Жалко. Но разве это не путь, который они избрали? Сильнейшим и слабейшим свой удел. Разве не так строится путь по ступеням Вечных к Бесконечности?

— Да что с вами, люди? — с лёгким отвращением взглянул я на них.

— Мы последователи пути Вечных и не лезем не в свои дела, Кинс, — сказал Пинг. — Мирские дела пусть остаются мирскими, а дела пути Вечных — тех, кто по нему идёт.

Понятненько… Меня одно интересовало: они сами не боятся однажды обнаружить, что уже толком и не люди? Или путь по ступеням Вечных — это отказаться от всего человеческого, чтобы стать сверхсуществом выше остальных, которое будет на людей смотреть как на насекомых? Интересно, какие вообще цели люди преследуют, пытаясь стать сильными? Реально, ради того, чтобы смотреть на всех сверху вниз? Ну добьёшься ты огромных сил, а дальше-то что?

Я не стал с ними спорить. Пошёл, взял лопату, после чего направился к двум плачущим детям. Мне было по-своему знакомо то, что они чувствовали.

— Мне жаль, — сказал я негромко, остановившись рядом с ними.

Кажется, они даже не услышали, что я сказал. Они продолжали безудержно рыдать, содрогаясь, хотя слёз уже и не было.

Я же молча начал копать могилу, не уходя далеко. Дело даже не в том, что я пытался кому-то чего-то там доказать, просто что-то человеческое должно же в людях оставаться, даже когда все остальные тебе кажутся не более чем мусором.

И, признаться честно, я всё же ожидал от этого мира не такого. Не такой жестокости, если говорить честно. Возможно, я до последнего надеялся, что это будет какой-нибудь фэнтези мир, где разбойники водятся на дорогах, авантюристы ищут приключения и так далее на китайский манер. Однако…

Взгляд скользнул по телам.

…реальность всегда далеко от представлений.

Удивительно, но в лесу, где повсюду корни, выкопать яму мне не составило проблем. Видимо, сказывались силы, полученные при взятии стадии. А что будет, когда возьму уровень? Чёрная Лисица поговаривала, что нормой при взятии уровня считается умение срубить тонкое деревце или даже разрубить небольшой булыжник.

Пусть и тонкое, но деревце или небольшой булыжник! Одним ударом!

Глядишь, поднимусь выше и смогу и рельсу вместе с идущим по ней железнодорожным составом и бедным машинистом Потапом разрезать пополам.

Когда глубина могилы стала по пояс, я осторожно потормошил девушку за плечо, кивнув на яму. Она не сопротивлялась особо, когда я перетаскивал тела, хотя вот мальчишка звал маму и кричал как сумасшедший, вырываясь из объятий сестры, что неприятно резало по душе. Не было ни последнего слова, ни каких-то вдохновляющих речей. Девочка отобрала у меня лопату, хрипло прошептав:

— Я сама…

Что ж, имеешь право сама закопать.

Я же вернулся к своим.

— Собирайтесь, воспользуемся повозкой до ближайшей деревни.

— Мы могли бы доехать на ней до города, — заметил спокойно Пинг.

— Не наше. Сейчас им, — я глянул на детей, которые хоронили родителей, — она будет нужнее.

— Ты странный для последователя Вечных, — Ксу вновь смерила меня внимательным взглядом.

— Ну, если у вас идти по пути Вечных означает стать бездушной машиной, то… мне вас жаль. Честно.

— Каждому своё, Кинс. Они живут одной жизнью, мы — другой. И риски, с которыми мы встречаемся, разные.

— Считай как знаешь. Пинг, ты вроде на ногах уже? Идём, поможешь всё сложить обратно в телегу.

Через пару часов мы выдвинулись, покинув небольшую полянку среди леса, где оставили несколько трупов.

Дорога, на которую мы выехали, не была из тех, по которым я ездил до этого. Заметно поросшая с тремя колеями, она выглядела не как заброшенная, но как та, которой нечасто пользуются. Что-то типа объездной. Неудивительно, что здесь обосновались разбойники.

Теперь, кстати, будет легче рубить их.

Сейчас я находился на уровне обычного человека, который умеет чуть больше, чем ничего. Среднестатистический взрослый человек здесь был на второй стадии первого уровня, если он всю жизнь только и делал, что работал в поле. Чуть реже на третей, так как как-то надо было пробиться на новую стадию, и здесь требовалось хотя бы немного медитировать и знать основы. Но таких из простых людей, насколько знаю, встречалось тоже немало.

А вот самые обычные наёмники имели зачастую третью стадию первого уровня и первые две стадии второго уровня. Насколько мне известно, куда реже поднимались выше. Да, были солдаты и личная охрана императора, что служили трону, которые были и третьей стадии второго уровня, и даже третьего уровня с сформировавшимся ядром, но они скорее подтверждали правило, чем его опровергали.

Если так разделять, дети зачастую имели первую стадию первого уровня. Взрослые люди — вторую и третью стадию первого уровня. Те, кто воюет, убивает и занимается собой, имели третью первого уровня и первую, вторую и третью стадии второго уровня. На третий уровень поднимались редкие воины и последователи, которые специально качались ради этого.