Меч подлетел в воздух, крутанувшись пару раз, и воткнулся в землю в паре метров от нас. И пока тот потирал ушибленную руку и бежал за мечом, я бросился в атаку на первого. Практически сразу перехватил инициативу, оттесняя его назад, пока…

— Осторожно! — сирена Люнь опять сработала вовремя, и я обернулся в тот момент, когда второй уже наносил удар.

Парирую.

Его клинок со звоном скользит по моему до самой гарды, целясь в голову, но я успеваю отклонить свою черепушку — остриё оставляет у меня лишь царапину на щеке. Делаю шаг вперёд и со всей дури с левой в рожу отправляю его на землю.

И вновь разворачиваюсь, уворачиваясь от ударов меча, который свистел в считаных сантиметрах от меня, буквально убегая задом наперёд, пока не получается взять ситуацию под контроль.

И снова пользуюсь той слабостью, которая отличает многих начинающих моего уровня — ближний бой. Даю противнику возможность перейти полностью в атаку и забыть о защите, после чего вновь сокращаю дистанцию и повторяю ровно такой же приём, как и с тем разбойником в лесу.

Роняю свой меч, хватаю за руку с его клинком, разворачиваюсь спиной и перекидываю через себя на землю, продолжая держать его за руку с оружием. Стоило ему рухнуть на землю, как я тут же наступаю ему на лицо, выдираю меч и втыкаю ему в ключицу, прибивая к земле.

Это оказалось проще, чем…

— Юнксу!!!

Я едва увернулся от удара, который едва меня не обезглавил, и не успел выдернуть свой меч. Увернулся от второго удара, от третьего, а позже и вовсе от меча, который копьём пролетел мимо меня, подняв небольшое обла…

Так, стоп, это же техника!

Я слишком поздно сообразил об этом, когда из поднятого облака выскочил парень. Естественно, что его реакция была чуток быстрее, да и он был готов к этому, потому я просто не смог увернуться. Он вогнал меч мне в живот по самую рукоять с какой-то мстительной улыбкой.

Когда тебя пыряют в живот, одни вообще ничего не чувствуют и могут ещё убежать, а кто-то валится от боли не в состоянии даже двинуться — зависит от количества адреналина.

Видимо, адреналина мне не доставало, так как я относился ко вторым. От прошедшего через живот меча согнулся, сразу почувствовав, как по телу пробежалась слабость и жуткая боль, как от попадания в солнышко, заставляя скручиваться. А ещё я почувствовал его мягкие глазные яблоки, когда вскинул руки к его лицу и мои пальцы вошли в них с чавкающим звуком и его криком.

Парень отшатнулся, держась за глаза и крича, пока из-под его ладоней текла кровь, а я сам падал на колени с мечом в животе, согнувшись в три погибели.

Сука… как же больно…

— Тебе надо закончить бой! Юнксу, вставай!

Ага, как же…

Я лишь мог на четвереньках поползти куда-нибудь, пока один был прибит к земле и дёргался от боли, пытаясь встать, а второй, вереща, держался за глаза.

И в этот момент я почувствовал холод, который скрутил весь живот, приглушив боль. Именно это я чувствовал, когда Люнь проходила через меня, но не думал, что это может приглушить боль.

Но думать времени не было.

Я дёрнулся вперёд и кулаком ударил тому в шею, теперь уже заставляя задыхаться, после чего свалился обратно на колени. Боль вернулась с новой силой, и тут уже даже холодные ручки Люнь во мне не помогали.

Ну?! Где гонг?!

— Встань! Вставай! Ты должен быть на ногах! Ну давай же! Ради сладких булочек и шанса поспать на кровати! Иди и ударь последнего, чтобы он успокоился!

Вот ты эгоистичная сучка! Всё о себе и о себе!

Но тем не менее, пересиливая боль, я медленно встал с торчащим в животе мечом. Крови было немного, а значит, что артерии мне не задели и время есть. Но боль была жуткой, до слёз, которые я и не пытался сдерживать.

Медленно, прихрамывая, я направился к тому, что был прибит к земле. Он истекал кровью, под ним уже была целая лужа, но до сих пор сопротивлялся, что не давало закончить бой. Поэтому я сделал одолжение и ему, и себе.

Наступил ему прямо на лицо. А потом ещё раз и ещё, под громкий хруст, пока он не перестал вырываться.

И в то же мгновение ударил гонг, обозначавший завершение боя.

Если эти суки дадут мне ничью, лично поднимусь и убью их нахрен. Или буду ссать им в супы всю оставшуюся жизнь.

Сегодня должно было быть пять наблюдателей, однако по определённым причинам один из стульев пустовал.

— Что скажете? — мужчина, чьи волосы уже вовсю трогала седина, а лицо начинали сильнее испещрять морщины, поглаживал бороду, глядя на парня с соломенной шапкой на голове, которую он не снял даже в бою. — По мне, очень перспективный юнец.

— Никто вроде и не спорил, — женщина лет тридцати могла сказать, что это было одно из самых интересных сражений за последнее время. — Посмотрим, пройдёт ли он второй экзамен. Мастер Поющий Ветер, что вы скажете?

Седовласый старик, так похожий на мудрецов, что восседают в позе лотоса и пишут великие трактаты, лишь махнул рукой.

— Пусть проходит дальше. Не вижу причин его не пропускать.

В отличие от всех присутствующих, он был единственным не просто из внутреннего круга, а из главенства секты. Так проходил каждый экзамен — четверо из внешнего круга секты и один из главенства.

Но вот четвертая особа, присутствующая на экзамене, задумчиво глядела на юношу, постукивая пальцем по подлокотнику стула.

— Тебя что-то беспокоит, Янлин? — спросил старец.

— Я… нет, ничего.

— Если ты хотела что-то молвить, продолжай. Это экзамен, твоё мнение может решить его судьбу.

Девушка несколько секунд молчала, глядя на то, как слуга даёт ему пилюлю исцеления, и как он собственноручно выдёргивает меч.

— Его стиль фехтования… он не идеален, но чувствуется рука мастера, в отличие от всех тех, кто был сегодня.

— Юноша, что сражался с ним, тоже имел хорошо поставленные удары, — не согласился мужчина.

— Да, и всё же этот работает мечом гораздо точнее и умеючи, нежели тот, кого он победил. Того обучал хороший учитель, не спорю, но здесь видна рука мастера своего дела.

— Тем лучше, разве нет? — спросила женщина.

— Да, но… стиль. Он очень знакомый, я видела его, но не могу вспомнить… очень схоже… — она вздохнула, бросив взгляд на пустующий стул. — Жаль, она не пришла. Я мастер по печатям, не по клинку. Она бы точно сказала, что это за стиль.

— Она отпросилась с первого экзамена, — ответил старец. — Тогда пусть юноша проходит на второй экзамен. Она как раз будет на нём присутствовать.

Она могла объяснить свой интерес — это было подобно тому, когда ты забыл слово или последнюю мысль, и отчаянно пытаешься её вспомнить, так как она кружит в голове и не даётся, словно надоедливый комар ночью.

— Да, достопочтенный Поющий Ветер. Уж Лунная Сова точно скажет, откуда он мог его узнать.

Да, ядрёно-зелёные пилюли действовали явно лучше, чем обычные, но взамен они жгли рот, словно я сожрал красного перца. Но скажу так, когда ты истекаешь кровью с мечом в животе, подобное становится наименьшей проблемой, которая будет тебя беспокоить.

Сейчас я стоял в стороне, глядя на то, как утаскивают тело одного из участников. Того самого, которому я ударил в горло — бедняга просто не смог проглотить пилюлю из-за этого.

— Если бы мы обладали целительством, то смогли бы спасти его… — вздохнула Люнь.

Но не мне ей объяснять, что, во-первых, они оба были против меня, что не совсем честно, а во-вторых, меня самого пытались убить и не сильно страдали по этому поводу. С чего я должен тогда волноваться?

Хотя, признаться честно, что-то в душе всё равно ёрзало, что типа можно было бы и по-другому же, можно было обойтись без убийств…

И я гнал эти мысли прочь. Была возможность — я не убивал. Здесь я просто сражался даже не за победу уже, а за собственную жизнь, как будущую, так и текущую.

— Поздравляю вас, последователь Мо, — поклонилась чуть-чуть девушка, сложив на животе руки. — Вы прошли на второй экзамен.