– Упрямый мальчишка, – вздохнула Кристин.

– Я не мальчишка, – возмутился Бес – Я меченый. По лицу Кристин было видно, что она не приняла заявление Беса всерьез. Она и своего сына Ару все еще держит за младенца, что уж тут говорить о Бесе, который на целых два года моложе. Правильно говорит Чуб – если мы и дальше будем слушать своих мамочек, то будет у нас не Башня, женский монастырь.

– Пора нам выбираться из Ожского бора, – сказал Кон.

– Куда ты их поведешь? – Кристин недружелюбно покосилась на молчуна. – Почти тринадцать лет мы бегаем по лесу как зайцы, и стоит нам только высунуть нос из Ожского бора, как вся эта свора псов набросится на нас.

– Они уже способны дать отпор, – не согласился молчун. – Все равно вы не удержите их возле своих юбок.

– Об этом мы поговорим позже, – решила Данна, – а пока Бес сделает то, что я сказала.

Бес открыл рот, чтобы возразить, но, натолкнувшись на строгий взгляд матери, только рукой махнул.

– Вот уже и ему требуется женщина, – вздохнула Кристин, провожая Беса грустными глазами.

– Рано или поздно, это должно было случиться. – Данна решительно поднялась с лавки. – Тянуть больше нельзя. Король Гарольд вовремя приезжает в Приграничье. Для нас вовремя.

– Захочет ли он помочь? – покачала головой Кристин. – Его мать даже не откликнулась на мои письма.

– Королева Ингрид слишком нетвердо сидела на троне, чтобы решиться на помощь меченым. Гарольд – другое дело.

– Дай Бог, чтобы наши надежды не рассыпались прахом.

Расстроенный Бес бродил по крепости в глубокой задумчивости. Захочет ли эта девчонка остаться с ним добровольно? Если она согласится, то никто не вправе будет настаивать, чтобы он вернул ее отцу или какому-то там Гарольду. Кон сказал, что лесная жизнь не для Сигрид. Бес не знал иной жизни, но мать и Кристин не все время жили в лесу, и обе они согласились с Коном. Значит та жизнь действительно лучше? Бес не раз бывал в окрестных деревнях и ничего привлекательного в жизни смердов не находил – копаются в навозе с утра до ночи. Однако в замках он не был ни разу, а там, наверное, живут по-другому. Ему вдруг страшно захотелось посмотреть, где расцветают такие, как Сигрид, с нежной кожей на руках и бледными, нетронутыми ветром и, солнцем лицами. А были еще, если верить молчунам, большие города, в которых обитало не сметное количество людей. Чем занимались люди, согнанные на небольшой пятачок земли, Бесу трудно было представить. Но грязи они там развели наверняка немерено. Так неужели эти грязные города лучше, чем Ожский бор? Все-таки следует поговорить с Сигрид, пусть решает она. Бес нашел девушку на плацу. Сигрид с изумлением наблюдала, как три десятка юношей и девушек с упоением работали короткими узкими мечами. В другой раз Бес не медленно бы присоединился к этому хороводу, но сегодня у него были более серьезные заботы. Он осторожно тронул девушку за плечо, Сигрид обернулась и дружески ему улыбнулась.

– Нравится? – кивнул он в сторону плаца.

– Ничего подобного никогда не видела, – охотно призналась Сигрид.

– Я хочу, чтобы ты осталась.

– Зачем?

Бес смешался, все приготовленные к этому случаю слова вылетели у него из головы, и он только с досады хлопнул себя по колену. Сигрид, насмешливо улыбаясь, посматривала искоса на смешного угрюмого мальчишку, заимевшего претензию встать в один ряд с блестящим Гарольдом Нордлэндским. Она вдруг засмеялась. Бес вздрогнул.

– Я отвезу тебя домой.

Он повернулся и решительно зашагал прочь, проклиная себя в душе за дурацкую слабость. Вот до чего дошел он, меченый, – унижаться перед девчонкой! Бес скрипнул зубами и сжал кулаки. Зачем ему вообще сдалась эта кривляка, которая к тому же была дочерью злейшего врага меченых? А Ожский замок он себе вернет, и тогда посмотрим, кто будет смеяться последним.

Бес уверенно ехал по тропе, почти не оглядываясь на спутницу, которая скромно держалась позади. За несколько часов пути меченый не проронил ни слова, и все попытки девушки завязать разговор натыкались на его глухое молчание.

– Я устала, – сказала Сигрид, глядя в спину Бесу злыми глазами.

– Потерпишь, – бросил он ей, не оборачиваясь. «Устала она – двадцати верст не проехали! Конечно, путешествовать в седле не в пример труднее, чем в карете. А карету в крепости для этой королевы не припасли. Не доглядели. Таких неженок у нас до сих пор не водилось. Ничего, девка здоровая – потерпит».

Сигрид решительно натянула поводья коня и спрыгнула на землю.

– Я устала, – повторила она громче.

Бес остановился и бросил на нее презрительный взгляд. Конечно, молчун был прав, эта неженка не создана для лесной жизни. А он-то, Бес, вообразил, что она защитит в бою его спину. Он вспомнил свои мечты по этому поводу и покраснел от досады.

Сигрид не была расположена двигаться дальше, несмотря на недовольство, высказанное меченым. Упрямо надув губы, она решительно направилась к ближайшему дереву и уселась под ним прямо на зеленый мох. Бес огляделся: место для привала было выбрано неудачно – густой под лесок позволял даже неуклюжему деревенщине подкрасться с самой неожиданной стороны.

– Проедем еще с полверсты, и будет поляна, а за ней река.

– Нет, – Сигрид решительно замотала головой.

Бес зло сплюнул. До чего же упрямая девчонка, и угораздило же его с ней связаться. Меченый сорвал с седла сумку и бросил ей под ноги.

– Может, ты пожелаешь, чтобы я приготовила тебе обед, мой господин? – ехидно спросила она.

– По-твоему, я должен этим заниматься?

Сигрид только презрительно фыркнула. Совсем обнаглел несносный мальчишка: дочь владетеля Брандомского должна быть у него кухаркой!

– Сиди тогда голодная, – усмехнулся Бес.

– И буду сидеть, – гордо отозвалась она.

– Я бы на твоем месте все-таки поднялся, – насмешливо поглядывая на девушку, протянул Бес. Он не спеша расстегнул сумку и достал ломоть хлеба с куском холодного мяса. Жевал парень медленно, изредка бросая в сторону Сигрид хитрые взгляды, которые выводили ее из себя. Она даже отвернулась, чтобы не видеть его торжествующего лица. Бывают же такие невежи, прости Господи. Хотя, чего еще можно ждать от лесного дикаря.

– В лесу и садиться надо с умом, – сказал Бес, – это тебе не город.

– Много ты знаешь о городе, – скривилась Сигрид.

– Про город не скажу, – согласился Бес, – а вот садиться в лесу на муравейник не рекомендуется даже будущей королеве.

Сигрид вскрикнула и мгновенно вскочила на ноги. Большие рыжие муравьи ползали по ее позеленевшему платью. Она захлопала руками по бедрам и смешно закружилась на месте. Бес упал лицом в траву и захохотал, давясь непроглоченным куском – зрелище, что ни говори, было уморительным.

– Ой, – вскрикнула Сигрид и вдруг заревела в голос. Бес перестал смеяться:

– Снимай платье, я тебе помогу.

– Дурак, – сказала она сквозь слезы. – Боже мой, какой дурак.

– Ну как знаешь, – обиделся Бес.

Девушка нырнула за куст и стала торопливо расстегивать платье. Рыжие муравьи, надо признать, были злыми ребятами, особенно если их раззадорить как следует.

– Тебе помочь? – не удержался он от насмешки.

В ответ Сигрид только всхлипнула. Бес поднялся и решительно отправился за куст.

– Хватит тебе дуться, – сказал он примирительно, – Я помогу.

Однако справиться с завязками и крючками оказалось совсем не простым делом. Бес долго сопел и тихонько ругался. Платье наконец свалилось с плеч девушки, и Бесу вдруг пришло в голову, что его шутка с муравьями не такая уж удачная, как ему показалось вначале.

– Что ты там копаешься? – прикрикнула Сигрид. Бес вздохнул и принялся снимать муравьев с ее обнаженной спины, ну и ниже, конечно.

– Платье посмотри, – приказала она.

– Не командуй, – проворчал Бес, старательно отворачиваясь от ее обнаженного тела, которое прямо-таки лезло ему в глаза. Кто бы мог подумать, что оно так на него подействует. Сигрид уже перестала плакать и только мелко подрагивала от свежего вечернего ветерка, сидя на корточках и обхватив голые плечи руками.