Насмешливая улыбка заиграла на губах степняка:

– Я понимаю тебя, почтенный Кархадашт, твоя дружба с Варом известна всем.

Кархадашту стало нехорошо от этих слов и улыбки:

– Моя дружба с посвященным Варом закончилась давно, после его обвинений в мой адрес перед посвященным Геронтом.

– Обоснованных обвинений, – отрезал Халукар. – Ни кому не дозволено безнаказанно терять священное оружие Храма. Кажется, Геронт так и не успел принять решение по этому делу?

– Оружие было возвращено в тот же день, – Кархадашт повел шеей, словно узкий ворот форменной куртки мешал ему дышать. – Храм не понес ущерба. У каждого бывают неудачи.

Халукар небрежно согласился с доводами командира гвардейцев:

– В этот раз, почтенный Кархадашт, неудачи быть не должно. В случае необходимости тебе помогут дружинники ярла Хаарского.

Щит Великого не считал помощь северных варваров необходимой, более того, бесцеремонное вмешательство чужеземцев во внутренние дела Храма покоробило его, но слишком уж нетвердо сидела голова на плечах Кархадашта в этот день, чтобы устраивать дискуссии с посвященным Халукаром.

Халукар хмуро смотрел в спину удалявшегося Кархадашта. Почтенный напуган и сегодня сделает все как надо, ну а завтра следует подумать, как облегчить ему путь в чертоги Великого. Посвященный Чирс, да продлятся дни его вечно, прав – жестокость и еще раз жестокость. Во время пущенная умелым хирургом кровь убережет организм от полученных потрясений. Многое изменилось, когда сердце Храма остановилось, жаль, что ни посвященный Вар, ни почтенный Кархадашт так и не смогли этого понять.

Вар оторвал взгляд от бумаг на столе, поднял голову и прислушался. Треск огненных арбалетов Храма нельзя было спутать ни с чем другим. Чирс, похоже, торопился сам и решил поторопить старого друга.

– Началось? – спросил Бес у старого жреца.

Вар в ответ только пожал плечами. Все и так было предельно ясно: со двора доносились громкие крики атакующих. Бес метнулся к двери, но остановился и обернулся к посвященному. Тот протянул ему лист бумаги:

– Вот плата за Айялу, помни об этом, Ахай.

Бес взял бумагу, но уйти не успел. В комнату ворвался человек в разодранном черном плаще, бледное лицо его было перекошено не то бешенством, не то страхом. Бес с трудом узнал в нем Дагара, сына Вара, и поспешно отступил в тень. Дагар не обратил на гостя внимания, видимо, ему уже не было дела до опального жреца Ахая. Ствол огненного арбалета подрагивал в изящных холеных руках молодого горданца.

– Нужно уходить, отец, – хрипло выкрикнул он, – гвардейцы уже во дворе. С ними варвары. Нам не продержаться.

– Посвященному Вару бегать не пристало. – Голос старика звучал спокойно.

– Я укажу тебе дорогу. – Дагар словно не слышал отца. Вар жестом остановил шагнувшего к нему сына:

– Твое место там, где сейчас гибнут наши люди. Лицо Дагара дрогнуло, губы зашевелились, но он ничего не сказал и, круто развернувшись, вышел, тяжело ступая негнущимися ногами.

– Чирс мог бы подождать. – Вар говорил это скорее для себя, чем для меченого. – Я бы ушел сам.

Старый жрец поднял хрустальный бокал и посмотрел его на свет – вино плеснуло на его белую руку. Вар с сожалением, как показалось Бесу, вылил его в камин.

– Может быть, это и к лучшему, – вскинул голову по священный. – Воин должен умирать в бою.

Он подошел к стене и снял с золотых гвоздей тяжелый меч. Вытащив его из ножен, Вар взмахнул им над головой – сила в руках старого полководца еще была.

– Идем, – Вар первым шагнул в открывшуюся потайную дверь, – я покажу тебе выход.

Шум наверху становился все громче. Судя по всему, люди Вара уже пришли в себя после неожиданного нападения и теперь дорого продавали свои жизни. Дом посвященного горданца – это настоящая крепость, и взять его даже вооруженным огненными арбалетами гвардейцам Кархадашта будет не так-то просто. Бес не слишком беспокоился за свою жизнь, он был почему-то уверен, что обязательно выскользнет из этой не для него расставленной ловушки. Старый жрец, не оборачиваясь и не ускоряя шага, уверенно шел вперед, безошибочно находя дорогу в бесчисленных коридорах старого дома. Для него жизнь заканчивалась, время замедляло свой бег, чтобы остановиться уже навсегда. И мысли посвященного были, вероятно, где-то очень далеко.

Вар внезапно остановился и указал меченому на черный провал в стене:

– Про этот ход не знает никто, даже посвященный Халукар. И помни, Ахай, я заплатил.

Бес молча скользнул вперед. Стена с глухим стуком сомкнулась за его спиной, отрезая и от посвященного Вара, и от гибнущих в устроенной почтенным Кархадаштом бойне.

Чирс зябко передернул худыми плечами и протянул руки к священному огню. Халукар неодобрительно взглянул на наместника Великого – в возрасте Чирса рано нежиться у огня в разгаре лета. Хотя, быть может, посвященный просто пытается скрыть от чужих глаз охватившее его волнение. Все-таки Вар был его другом, а у горданцев такие человеколюбивые сердца.

– Итак; все кончено? – негромко спросил Чирс. Халукар кивнул головой:

– Судьба посвященного Вара послужит предостережением другим, чьи длинные языки в последнее время доставили нам немало хлопот.

Чирс оторвался от огня и в задумчивости прошелся по залу. Эта привычка посвященного раздражала Халукара, но не станешь же делать замечание наместнику Великого, которому заботы не позволяют сидеть на месте. Кроме всего прочего, Чуткое ухо Храма не был уверен, что зреющий заговор подавлен со смертью Вара, а потому и пребывал не в лучшем настроении.

– Никто не уцелел?

Халукар замешкался с ответом, и это обстоятельство не ускользнуло от Чирса, он удивленно вскинул брови и пристально посмотрел на соратника.

– Кто-то был у Вара ночью, но среди убитых мы чужаков не нашли.

– Быть может, он ушел до начала штурма?

– Исключено. Мои люди стерегли дом Вара днем и ночью.

– Но он все-таки туда вошел?

– Да, убив при этом четырех гвардейцев.

Чирс удивленно присвистнул. Такая реакция наместника Великого позабавила бы посвященного Халукара, если бы ситуация не была столь серьезной. Впрочем, Чирс не стеснял себя в присутствии степняка, и тот ценил это доверие посвященного.

– Жаль, что вы его упустили, судя по всему, это личность незаурядная.

Оба думали об одном и том же человеке, но ни тот, ни другой не стали произносить его имени вслух. Чирс снова прошелся мимо сидящего Халукара, которому приходилось без конца вертеть головой, следя за перемещениями наместника Великого, и это утомляло.

– Ты думаешь, что он опять объявился в Хянджу?

– Его визит к Вару неслучаен.

Чирс с этим был согласен, он даже догадывался о цели визита: почтенному Ахаю нужна ниточка, ведущая к по священному Чирсу. И из этой ниточки он постарается сплести хорошую удавку. Интересно, что рассказал ему старый жрец, стоя на пороге смерти?

– У Ахая есть и другая приманка в городе, не менее желанная, чем мы с тобой, посвященный, – Халукар без труда угадал мысли Чирса, – появление в наших краях Ульфа Хаарского наверняка не прошло мимо внимания нашего старого друга.

– Ты думаешь, что у Беса есть свой осведомитель в Хянджу?

– И даже не один. В Храме хватает людей, для которых Ахай может показаться весьма желанным союзником.

– Ульфу следует быть настороже, – задумчиво произнес Чирс.

– Тебе тоже, посвященный, даже здесь, в Чистилище. У почтенного Ахая есть поразительная способность появляться там, где его меньше всего ждут.

– Я не думаю, что Вар способен на предательство.

– За час до смерти? – Халукар бросил на собеседника удивленный взгляд. Гордость горданцев иногда переходила в глупость даже у таких разумных людей, как посвященный Чирс, их претензии на исключительность Халукар считал если и не безосновательными, то, во всяком случае, сильно преувеличенными. Люди – это всего лишь люди. Вар был достойным человеком, но отнюдь не святым.