— Хочешь прогуляться, Имори? Сразу на двух?

— Я переезжаю, — он кивнул на сумки, — спасибо этому дому, пойдем к другому.

Оказалось, пиво сделало свое дело. В монастыре Имори было смертельно скучно. К тому же, вчера он вернулся слишком поздно (его же никто не предупредил!) и Верба закатила скандал. И утром кто-то из старших прочел ему лекцию о равной неуместности размахивания оружием как перед церковью, так и перед больницей. Короче, совсем человека затретировали. Имори переезжал к Эрбу. По собственной инициативе и к моей великой радости.

— Ты простился с Этардой?

— Само собой. Она меня похвалила, сказала, это разумное решение. Ну, бывай, золотко!

— Эй, и я с тобой. Пригляжу, чтоб тебя удобно устроили. Мне самой в Долгощелье.

Я потрясла папкой.

— Села ты этому Сычу на шею, безобразница, — буркнул Имори, забираясь на лошадь, — Что ж, передавай ему привет от меня.

Стуро, светящийся от счастья, конечно, лучше, чем Стуро, при ходьбе спотыкающийся о собственную губищу. Вот только слова мои он не воспринимает практически одинаково что в том, что в другом состоянии.

— Ты пойми, — в который уже раз подступал я, — Она ведь может еще передумать…

— Нет, — Стуро улыбнулся. — Альса решила. Она пришла. Пришла, понимаешь? Мы теперь — вместе. Мы — семья.

— У нее своя семья есть, Стуро. Это мы с тобой — над Бездной, а ей к нам прыгать — от родни, от жизни налаженной, самой, по доброй воле… Ты ее спросил, хочет она этого или нет?

— Сейчас спросим, — Стуро, просияв, вскочил, чуть не сшиб свою кружку с молоком и выбежал за дверь.

В Бессмараг намылился?

Нет. Это Альса пришла, он встречать вылез. Вернулся, донельзя собой довольный, по-хозяйски обняв Альсу за плечи. И барышня вроде тоже не грустная, не задумчивая…

— Привет, Ирги. Вот, сплавила Имори к Эрбу. Он теперь там будет жить.

Стуро усадил ее на лавку, поставил третью чашку, взял кувшин.

— Тебе молоко с медом?

— Без, спасибо, — Альса улыбнулась, приняла щербатую кружку, как свадебный кубок.

Отхлебнула.

Я почувствовал себя немного лишним в осязаемой ауре их счастья. Идиллия, да и только. Семья. О боги… Ладно.

— Ладно, ребята. Что дальше-то делать будем? — Стуро открыл рот, — Помолчи. Не к тебе вопрос.

Стуро поджал губы.

— Надо подумать, — повернулась ко мне барышня. — Я и пришла, чтобы вместе обсудить.

Ну что, рискнем?

— Насколько я понимаю, в Итарнагоне сменился Первосвященник, — кинул я пробный шар.

Глаза Альсы распахнулись изумленно.

— Ирги! Откуда ты знаешь?

Попал, попал!!!

Я погладил себя по головке:

— Умница, Сычик. Умница. Возьми конфетку.

— Мы даже в монастыре об этом не знали! — всплеснула руками Альса.

Видишь, Рейгелар, что-то ты все-таки вбил в тупую мою башку. Поехали дальше.

— В связи с этим мы по-новому можем посмотреть на переселение в Итарнагон.

Альса неожиданно помрачнела, опустила голову.

— Да, ты прав. Дело оказалось намного сложнее, чем я предполагала.

Не понял.

Погоди.

Пусть сама расскажет.

— Но я уверена, все еще не настолько печально, — Альса погладила бок кружки, — Кальсаберитам нужно время, они только разворачиваются…

Кальсабериты?..

Не риналет, а кальсаберит!

Кальсаберитский Первосвященник!

Прости, Рейгелар. Я ведь даже не предусмотрел такую возможность… Пропускаю ход. Пауза. Сказать надо что-нибудь… Нейтральное что-то…

— Еще молочка налить?

— Нет, спасибо, у меня пока есть, — Альса отпила глоточек, собираясь с духом, — Так вот, я думаю, у нас имеется некоторое время. Отец все же отпустил меня в Бессмараг, хотя собирался увезти с собой…

Вот тебе и потепление, Иргиаро. Вот так лупят по носу зарвавшихся тупых щенков. Если папенька нашей барышни хотел ее «в мешок и домой»…

— У него чутье, Ирги. Если бы была серьезная угроза, он бы ни за что не позволил мне возвращаться к марантинам.

Боги мои, марантины-то тут при чем?.. Стоп. И марантины — тоже. Под ударом они, марантины. Ведьмы потому что.

— Я думаю, мы спокойно пересечем границы, — сказала Альса, вскинула глаза, — и в Генет не поедем. Поедем сразу в Треверргар, в наше поместье. Треверргар находится на окраине Мерлутских лесов. Этот край не очень заселен, там, к западу уже начинаются предгорья Кадакара, только южнее и с другой стороны. Кальсабериты туда вряд ли забредут…

Ах, барышня ты моя, барышня! Твоими бы, как говорится, устами…

— Не скажи, Альса, не скажи, — заговорил я медленно, — Все, что я о них слышал, свидетельствует как раз об обратном.

— Что они гуляют по лесам? — Альса попыталась улыбнуться.

Я ее шутку не принял.

— Что они доберутся куда угодно, если им будет нужно. Весьма и весьма упорные святые отцы. Хорошие вояки и игроки, каких поискать.

Не зря господин королевский советник опасается. А мне-то еще хуже, чем господину советнику. У него — всего-навсего дочь у ведьм в монастыре училась…

— Если бы он был человеком, — перешел я на лиранат, — Оборотнем, на худой конец… А махалки эти — куда денешь?

— А мы не будем их демонстрировать, — Альса говорила на найлерте. Чтобы Стуро все было понятно. Стуро же благоразумно молчал, потому что, сунься он сейчас… — Ведь не полезут они ему под плащ?

Не полезут под плащ? Альса, миленькая, да в уме ли ты?

— Ирги! — взгляд мой ей не понравился, — ты не хочешь мне помочь!

— Именно помочь тебе я и пытаюсь, — вернулся на найлерт, допил молоко, подавил желание вытащить из заначки бутылку, — Помочь понять, что в Итарнагоне рискуешь не ты. Не я. Мы будем — пособники.

Альсарена стиснула кружку обеими руками.

— Знаешь… Может, я смогу… остаться в Бессмараге… Летта сказала, что… ну, я изменилась… и, может, у меня есть шанс… стать марантиной… Не знаю… наверное, она так сказала… чтобы подержать меня… Я… приму послушание.

Вот это да!

— А отец? Как он посмотрит?

— Отец… Конечно, он не ожидает от меня ничего подобного. Ну, он прекратит присылать деньги… Увезти послушницу силой он не сможет…

Ах, Альса, Альса. Вот, значит, до чего довело тебя общение с нами. Послушницей стать — тебе, независимой… Ради парня? Да уж, нельзя тебе в Итарнагон. Не место тебе там, дружище.

— Что ж, — сказал я, — Оставим этот вариант на крайний случай. Для вас двоих. Потому что я здесь остаться не смогу.

— Почему?

— Пора место менять. Засиделся.

Может, не надо уточнять, а?

— Ты что-то можешь предложить?

Надежда в глазах. Боишься ты в Бессмараге оставаться. В кабалу идти не хочешь. Правильно, Альса. Правильно. Кабала — последнее дело.

— Андалан, — сказал я.

— Что?

— Ан-да-лан, — повторил раздельно, — Золотой Берег. Страна такая.

— Но… — Альса тряхнула головой, — Погоди… Это же другой материк… Это же почти Лираэна…

— Еще могу предложить Ингмар. Это ближе.

— Постой, — барышня схватилась за виски, — Какой Ингмар! Что ты плетешь! Ингмар какой-то. Андалан… Почему не Каорен?! И близко, и…

— Мне в Каорен ходу нет, — вздохнул я. — И вам — со мной — тоже.

Будь я один, может, и поехал бы. Именно в Каорен. А вас-то подставлять зачем?..

Пауза. Потом Альсарена кивнула.

— Понятно. А в Андалан, значит, возможно?

— Если не засекут до Иреи — да.

— Ты что, уже думал об этом? — удивилась Альса.

Я чуть не расхохотался. Уже думал! Совершенно случайно, мимоходом, подумал малость…

— Можно сказать и так.

— Ну и выкладывай!

Похоже, ее возмутило, что она тут, бедная, мучилась, придумывала что-то, а гадкий Сычуга сидел на придумках своих и молчал. Ладно.

— Через перевал, — сказал я. — Не доезжая Канаоны, лошадей бросить. Купить лодку. По рекам — до Убера. Там закупить провизию. Потом — до Ирейского Порта. Там — на корабль. Через Зеленое море — до Летеля. Там покупаем хороших лошадей и — в Аль. В Але покупаем дом. Небольшой. Я заключаю договор, устраиваюсь солдатом. Вас со Стуро — в лекарские помощники определим. На первое время.