Но кто я такая, чтобы осуждать их традиции? Им нравится, и это самое главное.

Ворота не закрывались, дорогие автомобили медленным потоком въезжали на территорию деревни. Со всех сторон звучали тосты и пожелания молодым. Столы ломились от икры, колбас и рыбы, миски с фруктами чередовались с дымящейся горячей картошкой и огромными кусками запеченного на углях мяса. Молодежь под разносторонний музыкальный плейлист зажигала на импровизированной танцплощадке. Только женщины и остались готовить на летней кухне обслуживать столы.

Со вчерашнего дня я даже и не присела. Думала, что хотя бы посплю нормально. Но нет, Сюзанна пришла за мной в час ночи и разбудила, потому что работы много. Мысленно я корила себя за опрометчивое желание помочь цыганам с подготовкой к свадьбе.

Ноги, руки, спина… да у меня все тело гудело от усталости. Несколько минуток отдыха, и я опять возвращалась на кухню.

Но это касалось только женщин. У мужчин на цыганской свадьбе была совсем другая задача — напиться и отлично повеселиться.

Пока я виртуозно заматываю рис с мясом капустой, Демьян не менее ловко опрокидывает в рот рюмки с водкой в компании гостеприимного Рустама и паренька, лет восемнадцати. Одну за другой. Одну за другой. Еще пару минут такого застолья, и бывший муж, как в лучших традициях народных свадеб, уснет лицом в салате.

Когда наши взгляды пересекаются, я ребром ладони чиркаю себе по горлу, показываю, что уже хватит, но Демьян смотрит на меня затуманенным взором и шлет воздушный поцелуй. А потом еще складывает из пальцев кривое сердечко.

Мда… в “Крокодила” я бы с ним играть не стала, читать по жестам он совсем не умеет.

Я вытираю руки от прилипшего риса и, быстро кинув главной поварихе, что сейчас вернусь, выхожу из летней кухни.

Общая атмосфера праздника мне очень нравится. Наряженная в длинное пышное платье я бы и сама пустилась в пляс. От всей души пожелала бы молодым счастья, любви и много чего еще. Выпила бы за их здоровье фирменной настойки дяди Рустама…

Наверное, потому что у меня собственной свадьбы не было. Ни с первым мужем, ни со вторым.

С Демьяном мы скромно расписались в компании наших родителей и свидетелей, потому денег не было. Да и заметный животик на четвертом месяце беременности особо не способствовал полноценному празднику. Меня постоянно мутило. От всего. Невинный запах или вкус вызывал тошноту.

Ну а с Глебом… с Глебом я даже в Загсе не была. Он сам все проделал. И развод с Демьяном без его присутствия, и новый брак. Не знаю как, честно. Через пару дней после выписки из отделения недоношенных детей он принес документы, где печатными буквами значилось, что я его жена. А мои уставшие мозги, после родов неспокойной двойни и пропажи любимого мужа, не смогли подсказать, что так не должно быть. Слишком подозрительно и неправильно.

Сквозь огромную толпу веселящихся гостей я стараюсь незаметно добраться до Демьяна. Остается каких-то пару метров как двое старых цыган тут же берут меня в плен. Ну не совсем плен — захват с условиями. Спустя двадцать минут я их выполняю и пьяной походкой двигаюсь дальше.

Потому что маршрут от летней кухни к столу, за которым пил Демьян, стоил мне четыре рюмки водки, в два раза больше пошлых частушек и полного отсутствия трезвого сознания.

Перед глазами все плывет, приятное тепло разливается по всему телу, освобождая мою голову от назойливых мыслей.

Свадьба? Отлично! Будем веселиться!

Как знак, с колонок звучит попсовая песня, популярная лет десять назад, и я подобрав полы платья, присоединяюсь к танцующему кругу цыган. Я искренне смеюсь, наслаждаюсь жизнерадостной компанией и стараюсь ни о чем не думать. Никаких душевных терзаний и мытарств. Сегодня все проблемы остаются за металлическими воротами цыганской деревни.

Когда я все же добралась до бывшего мужа, то молча уставилась перед собой, пытаясь вспомнить, что я от него хотела.

Демьян, судя по философскому выражению лица, тоже дошел до стадии, когда телом еще здесь, но мыслями парит высоко над землей. Мы некоторое время смотрим друг на друга. Я растерянно оглядываюсь по столам, и Демьян спасает неловкую ситуацию банальной фразой:

— Потанцуем?

— Вообще-то, молодой человек, — я игриво начала, накрутив локон волос на палец, — я замужем. И мой муж до чертиков ревнивый собственник.

Язык от выпитого заметно запутывался, но я старалась придать лицу невозмутимый вид. Типа, так надо.

Но Демьян не оценил мою шутку. Он подскочил на ноги и посмотрел на кого-то позади меня.

Его лицо застыло перекошенной гримасой, а на лбу выступили капельки пота. Казалось, он увидел там собственную смерть.

— Да, Юль, муж у тебя до пиздеца ревнивый, — звучит знакомый металлический голос.

— Глеб… — я беззвучно шевелю губами, содрогаясь от пронизывающего понимания, что это и правда он.

Тело мгновенно покрылось мурашками, а воздух застрял в горле и никак не хотел проталкиваться ни в легкие, ни наружу. Это мне показалось?

Я оборачиваюсь, как в замедленной видеосъемке, всей душой желая, чтобы это был пьяный аудиоэффект. Но уверенность, трусливым солдатом покидает моё тело, когда я натыкаюсь на потемневший от злости взгляд Глеба.

Дыхание снова застряло в моей груди. Мое ранее спокойствие затрещало по швам. Будто я босыми ногами ступила на раскаленные угли.

Глеб не двигался, с нескрываемым пренебрежением скользил по мне взором. Его губы искривляются в страшной ухмылке.

— Соскучилась, женушка?

Прошли несколько суток от нашей последней встречи с Глебом, а кажется, будто мы не виделись целую жизнь. Еще позавчера он смотрел на меня с обожанием и любовью. Может, и умело наигранной любовью, но все же… А сегодня в его пристальном взгляде плещется нескрываемое отвращение. Словно перед его взором находится противное надоедливое насекомое, и он прикладывают много усилий, чтобы его не прихлопнуть. Желваки ходят волнами по лицу мужа, крылья носа широко раздуваются, но он продолжает смотреть на меня, ожидая ответа или объяснений. Под нахлынувшим адреналином выпитый алкоголь моментально улетучился из моего тела, оставляя мне в подарок трезвый рассудок.

— Какими судьбами, Глеб? — я не удержалась от издевки, скрестив руки на груди. Зная всю правду, что он скрывал. Все то зло, что сотворил за восемь лет, я не позволю ему сейчас сделать меня виноватой. — Тоже на свадьбу захотел?

Язвительность — моё все, особенно, когда боюсь. Острый язык иногда компенсирует мою физическую слабость. Хотя в случае с Глебом, я не была в этом до конца уверена. Да и чего скрывать? Мне до чертиков страшно возле него.

Глеб вернул мне взгляд полный ненависти и презрения, так что я слегка отпрянула.

— А это такой большой секрет? — со смешком парировал он. Его непринужденная поза, язвительные ухмылки — все это заставляло меня дрожать. Словно я попалась в лапы хищника, который одним рывком оторвет мне голову.

— И все же? — я придала притворной уверенности своему голосу.

— Стас подсказал, где ты спряталась, — Глеб холодно ответил.

Я нахмурилась и поджала губы. Конечно, кто же еще.

Муж взял меня за плечи и с легкостью отодвинул в сторону.

— Вот про Демьяна он, почему-то, забыл упомянуть. Сто лет не виделись, Друг, — с акцентом на последнем слове протянул Глеб

Я напряглась от плохого предчувствия. Россыпь мелких мурашек холодом пощекотали спину. Его напускная приветливость и спокойствие пугали больше, чем открытая агрессия.

— Глеб, давай мы спокойно поговорим, — резко протрезвев, произнес Демьян, пытаясь утащить его за локоть подальше от веселящихся гостей. — Не надо портить людям праздник.

Глаза Глеба сузились, а губы превратились в тонкую линию. Он склонил голову набок, словно тщательно раздумывал что-то.

— Я и не собирался портить людям праздник, — закатывая рукава на кипенно-белой рубашке, с усмешкой протянул муж. — Но как говорят: “Какая свадьба без драки?”, — он довольно обнажил ряд зубов и молниеносно зарядил кулаком Демьяну в нос.