Если ты спросишь, влияет ли близость с Йарой или Геей на способность человека к Чтению, то мой ответ - «нет». Однако сила убеждения так велика, что чем больше люди верят в свои способности, тем больше они их контролируют. Поэтому есть смысл в том, чтобы обучать всех в клане, что близость к Йаре и Гее усиливает их способность к Чтению.

— Но почему нельзя было рассказать всем правду и позволить им самим сделать выводы?

— А я и рассказывал правду. Просто иносказательно, через метафоры, через притчи, —отвечает Уит.

— И мой отец знал об этом с самого начала? — у меня запылали щёки, вся глубина предательства обрушилась на меня. Я отодвигаю миску с пастой. Не могу больше есть.

Уит грустно смотрит на меня.

— Да, как и некоторые из старейшин. Но спустя какое-то время в этот рассказ все поверили, что было решено так и оставить. Как говорил Маркс, «религия - опиум для народа. Жизнь становится проще, если верить в почти материальную богиню и иметь религиозный строй».

— Ну допустим, но если все наши способности – это лишь химическая реакция, почему тогда ты, моя мама и я можем Колдовать? Все же принимали один и тот же эликсир?

— По настоянию твоей матери, мы с ней первыми приняли эликсир. Твой отец дал его нам из одной партии. Он наблюдал за нашими телами, пока мы находились в смертельном сне. И только после того, как мы очнулись и прошли все тесты на невосприимчивость к болезням, твоя мама разрешила и отцу выпить препарат. Но она скорректировала параметры формулы, чтобы понять, можно ли избежать побочных эффектов в виде боли. Мы использовали меньше крови. И у твоего отца смертельный сон прошёл гораздо легче, чем у нас. Поэтому на этом варианте мы и остановились. А ты получила эти побочные эффекты от матери, принявшей ту первую партию Амрита, которую, полагаю, можно назвать «суперсильной».

Я отчаянно трясу головой.

— А я ведь всегда считала, что это врождённое, знак того, что мы рождены быть лидерами.

Уит закусывает губу.

— Жаль, что приходится тебе это говорить, Джуно, но всё сводится к науке. И нет больше ничего.

Я сжимаю виски и стараюсь утихомирить бурю, бушующую внутри меня.

— Хватит, — говорю я.

— Чего хватит? — уточняет Уит.

И вдруг что-то сдвигается внутри… выходит из дальних уголков души и вырывается на поверхность.

— Всего хватит! — ору я. — Всего! Убирайся отсюда, лживый ублюдок! Я больше не поверю ни единому твоему слову. Ты лгал мне с самого моего рождения. Вы превратили всю мою жизнь в сплошной фарс. Просто отвали от меня и держись подальше!

Я кричу так, что охранник Уита, подняв оружие, устремляется к нам, а из коридора возвращается О'Доннелл.

— Что тут происходит? — орет он, направляя на меня пистолет.

Уит отходит, подняв вверх руки.

— Всё в порядке, — отвечает он.

— Нет, не в порядке, — возражаю я, переводя взгляд с Уита на охранников и обратно. –Уже ничто больше не будет в порядке. И мы не будем в порядке. Никогда.

Я просматриваю случайные файлы на рабочем столе Эйвери, как слышу - за дверью раздаются шаги. Я соскакиваю со стула и прячусь за ближайшим кожаным диваном. Отчаянно жестикулирую По, чтобы тот спустился со своего насеста на книжных полках. Он меня замечает, но с места не двигается. Поворачивается дверная ручка, и в комнату входит один из охранников. Мне достаточно одного взгляда, чтобы узнать его: это тот парень, который схватил меня с Солт-Лейк-Сити, он был с Уитом.

Он подходит столу, садится на стул и набирает номер на своем сотовом. Он ждет. И я жду. По замер, так что даже если бы охранник и увидел его в темноте, тот легко мог бы принять за чучело.

— Да, это я, — говорит он. — Я был с Эйвери, поэтому не мог позвонить раньше. Девушка здесь. — Он замолкает. — Да, понял. Я включу огни на взлётной полосе.

Разговор закончен.

О чём это он, чёрт побери, говорил? Этот парень явно двойной агент.

Он что-то набирает на клавиатуре и не спеша щелкает мышкой ещё пару минут. Но как только со стороны кухни раздаётся вопль, сразу же вскакивает на ноги. Я тоже пугаюсь - неужели кто-то причинил вред Джуно, но она продолжает кричать, и я узнаю этот тон. Она явно в ярости, и я очень рад, что сейчас она злится не на меня.

Парень выбегает, хлопнув дверью. Я не высовываюсь из-за дивана еще минут пять, а потом медленно встаю в полный рост. Подхожу к столу и щелкаю мышкой – исчезает заставка: фотография Эйвери, стоящего на колене рядом с убитым львом. «Да этот человек просто помешан на убийствах», — думаю я. Появляется рабочий стол. Там открыто окно с заголовком «Центр безопасности клиента*** Пользователь: Администратор». Наверху тянется ряд иконок, а слева в углу список локаций с ссылками «Огни», «Забор» и «Ранчо». Остальное место занимает картинка видеонаблюдения.

Камера показывает взлётно-посадочную полосу, которую я видел, объезжая ранчо. На изображении она подсвечивается, а внизу горит последняя нажатая ссылка «Огни/Полоса». Значит, к тому моменту как Джуно отвлекла охранника, он уже сделал все, что хотел. А значит, возвращаться сюда не планирует.

Я щелкаю по ссылке «Забор» и проверяю каждую строку развернувшегося списка, рассматривая горевшие сектора ограждения. Все они мигают красными огоньками, потом я замечаю одну секцию с оранжевой меткой и ссылкой рядом. На ней написано «Юго-восточный угол», а устройство на верху забора не светится. Наверно, именно эту коробочку Джуно и вывела из строя, когда пробиралась к своему клану.

Интересно, сколько ещё таких систем существует? Скорей всего, ещё одна есть у главных ворот, и возможно, одна в казарме. Но гораздо важнее не это, интересно, следит ли за ними кто-нибудь. И если да, то может ли кто-то отменить команду этого компьютера, или только здесь есть доступ администратора.

Тот двойной агент явно считает, что никто не заметит, как он включил огни на полосе. Наверно, мне тоже стоит рискнуть, и одну за другой я нажимаю кнопки «Отключить» возле каждой секции изгороди.

То же самое делаю на странице «Ранчо», отключив тревогу и блокировки. И последним щелчком выключаю посадочные огни на полосе.

Я нажимаю на значок «Карта периметра» и передо мной появляется макет ранчо со всеми дорогами, оградой и постройками. Я увеличиваю восточную часть поместья, изучаю территорию вокруг особняка, казармы и чего-то, подписанного «Гостевая деревня». Наверно, там и держат клан Джуно.

Наконец, я снова открываю окно с видеонаблюдением за взлётной полосой на случай, если охранник все-таки вернётся. Тогда он увидит только изображение того, что смотрел последним, и если не будет щелкать мышкой, то и не узнает, что кто-то поэкспериментировал с изгородью.

Я беру ручку и лист бумаги и пишу Талли записку. Сложив её, поворачиваюсь к По, который всё ещё изображает чучело на книжной полке.

— Готов снова поиграть в почтового ворона? — шепчу я, аккуратно засовывая бумажку в мешочек на груди птицы. Я открываю окно (хорошо, что сигнализация уже отключена) и вылезаю на крыльцо.

Как можно тише закрываю окно, сажусь на крыльцо, держа птицу в руках, и закрываю глаза. Устанавливаю связь с Йарой и думаю о женщине с копной рыжих волос, затем подбрасываю По вверх, как это обычно делала Джуно.

Ворон взмахивает крыльями и скрывается в темноте.

Уже два часа я сижу в этой комнате, глядя, как мой охранник уставился в телевизор - худше пытки и не придумаешь. Эти чавкающие и хрюкающие звуки, которые он издает, смотря футбол или проверяя телефон, сводят меня с ума. Я уже начинаю думать, что лучше б меня пристрелили – но провести ещё шесть часов со смотрящим телевизор неандертальцем…

Что говорить, я сама виновата. Нас с Уитом разделили после того, как я на него набросилась. О'Доннелл сказал, что для меня приготовлена спальня, но когда он ясно дал мне понять, что останется там со мной, я отказалась туда идти.