Я начинаю его раскачивать в надежде, что получится освободить пазы, но он застревает лишь еще сильнее. Я наклоняюсь и замечаю, что один из штырей погнут. Тут понадобится молоток или что-то вроде рычага, чтобы выпрямить его и высвободить пандус.

Вдруг где-то вдалеке вновь раздается звук летящего самолета. Постепенно гул становится все громче, и мое сердце чуть не выпрыгивает из груди. Руки начинают трястись, и тут я понимаю, насколько сильно напугана. Стоит только вспомнить о вертолетах, похитивших мою общину, и свой неудачный опыт полета на личном самолете мистера Блеквэлла, как меня тут же начинает трясти. Меня прошибает холодный пот. Даже если я решу замаскировать нас, не уверена, что у меня получится установить связь с Йарой в таком состоянии.

Я снова дергаю пандус, а сама мысленно начинаю перебирать имеющиеся у меня в наличии инструменты. Может, кое-что в моем наборе и сможет помочь. Надо только добежать до палатки за рюкзаком. Но гул самолета становится еще громче, и меня вновь охватывает ужас.

Заставляю себя сдвинуться с места и бежать к палатке. Нахожу свою сумку, но тут же понимаю – я не успею воспользоваться инструментами. Вместо этого, хватаю подушки и одеяла, бегу со всех ног к грузовику и раскладываю их на земле у открытого заднего борта.

Аккуратно двигаю Майлса к краю и ложусь на него сверху, крепко прижимаясь грудью и обвив его руками и ногами. В его глазах появляется беспокойство.

— Джуно, что ты пытаешься... — начинает он, но я его перебиваю.

— Просто заткнись и постарайся расслабить те мышцы, что уже заработали, — говорю я в ответ. И изо всех сил отталкиваюсь правой рукой и ногой, мы с Майлсом переворачиваемся и падаем с кузова грузовика. Долю секунды летим вниз и приземляемся, Майлс оказывается сверху.

Одеяла и подушки смягчили падение, но у меня все равно перехватило дыхание, поэтому мне приходится приложить немало усилий, чтобы спихнуть Майлса в сторону и сесть. Несколько долгих ударов сердца, и я, наконец, могу вдохнуть.

Самолет приближается – звук доносится откуда-то совсем рядом. Я затаскиваю Майлса под грузовик. Его ноги оставляют на песке глубокие борозды. Утащить Майлса и спрятаться самой. Утащить Майлса и спрятаться самой. У грузовика довольно высокая посадка, так что мне вполне хватает места, чтобы я могла, скрючившись, продолжать тянуть его дальше.

Рот забит песком, я подхватываю Майлса подмышки и последним рывком затаскиваю его под грузовик. Потом забираюсь сама. Самолет уже прямо над нами: этот шум, похожий на жужжание насекомых, заглушает все звуки вокруг, а затем двигается дальше на юг.

Я лежу еще где-то с минуту, стараясь отдышаться. Начинаю кашлять и тут же чувствую песок на языке. Поворачиваю голову в сторону Майлса – вот он, лежит рядом, в нескольких дюймах, его тело слегка развернуто в мою сторону, руки безвольно лежат вдоль туловища. Все лицо в песке, а на лбу красуется огромная ссадина. Он смотрит на меня широко открытыми глазами и облизывает высохшие губы.

— Ты в порядке? — интересуется он.

— Кажется, да, а ты? — спрашиваю я, тяжело дыша.

— Я-то в порядке, — отвечает он. — Ведь это я только что всем своим весом свалился на тебя. Хорошо, хоть не раздавил.

Говорить мне трудно, поэтому просто киваю, закрываю глаза и прижимаю руки к груди. Мы молчим, гул летящего самолета становится все тише и вскоре замолкает совсем.

Постепенно мое дыхание восстанавливается, а сердце больше не собирается вырваться из груди. Но тут шею пронзает боль, а перед глазами появляются ярко-красные круги. Сегодня вечером мне явно будет очень плохо!

— Джуно? — слышу я голос Майлса.

— Да? — отвечаю я, поворачивая голову.

— Ты удивительная, — благоговейно шепчет он. — Поверь, ты без сомнений самая упрямая и решительная девушка, которую я когда-либо встречал. И, вообще-то, это комплимент, так что надеюсь, ты больше не станешь сбрасывать меня с грузовика.

К нему вернулась привычная насмешливая улыбка, и от одного взгляда на нее меня переполняет такое счастье, что я забываю и про болевшую спину, и про полный рот песка. Теперь мы сообщники. Нет, мы команда. Мы вместе.

Я улыбаюсь, протягиваю к нему руку и провожу по волосам.

— Обещаю больше не сбрасывать тебя с грузовика, если ты пообещаешь мне больше не попадать под пули.

— Договорились, — шепчет он и закрывает глаза.

Прихожу в себя. Так… я на переднем сидении пикапа и крепко пристегнут ремнем безопасности, чтобы мог держаться в вертикальном положении.

Джуно пристально смотрит на дорогу, и золотая звездочка в ее глазу блестит на солнце. Ее короткие волосы испачканы в грязи и топорщатся в разные стороны. Красноватая глина засохла на руках, и теперь они покрыты причудливым рисунком. Сейчас она очень напоминает девушку из того самого постапокалиптического мира, в который верила еще несколько недель назад. Такой жутко грязный приятель Безумного Макса^[3].

Я опускаю глаза вниз и замечаю, что на мне нет рубашки, только забрызганные кровью джинсы и кеды. Догадываюсь, что моя рубашка вся испачкана кровью, и вряд ли я ее еще когда-нибудь смогу надеть. Сосредотачиваюсь на своих ногах и пытаюсь пошевелить пальцами. Не выходит.

— Где мы? — задаю я вопрос, и Джуно от неожиданности подпрыгивает. Голос у меня настолько хриплый, что похож на звук перекатывающегося гравия, я откашливаюсь и снова повторяю вопрос.

— Мы едем вдоль реки Колорадо, сейчас пересечем ее и будем в Аризоне.

Мы проезжаем знак с надписью «Шоссе Нидлс» и выезжаем на мост, пересекающий широченную реку с водой бирюзового цвета.

— Как я оказался в машине? — спрашиваю я.

— Я высвободила крепление пандуса и подняла тебя лебедкой, — отвечает Джуно, не сводя глаз с дороги.

Наблюдаю за тем, как она уверенно ведет пикап, а ведь впервые села за руль на прошлой неделе.

— Есть хоть что-то, чего ты не умеешь? — спрашиваю я, стараясь, чтобы было похоже на шутку.

Она задумывается.

— Я много чего не делала в своей жизни. Не управляла самолетом, например. Не разговаривала на китайском. Но думаю, если придется, то смогу с этим справиться.

— Ага, также как и с затаскиванием восьмидесятикилограммового мужчины на переднее сидение грузовика, — усмехаюсь я.

— Точно.— Она дарит мне улыбку и вновь возвращается к наблюдению за дорогой.

Вот так. Просто. Нет слов. Эта девушка так уверена в себе. И талантлива. Да и легко надерет задницу кому надо. Интересно, что она во мне нашла?

— Ну, может потом, когда я перестану быть парализованным, я тоже смогу произвести на тебя впечатление своими безумными навыками геймера, — продолжаю я.

Джуно смеется.

— Да ладно, должны же быть у тебя и другие таланты!

— Что-то еще кроме умения очаровывать цыпочек своим остроумием и сражать их наповал симпатичной внешностью? — спрашиваю я и выдаю свою фирменную улыбку – всегда так делаю, когда хочу кого-нибудь очаровать. Теперь же она мне кажется абсолютно нелепой. Джуно в ответ закатывает глаза, я смеюсь.

— Так... таланты... Ну, я могу поднять одну бровь, засунуть кулак целиком в рот и поздороваться с человеком на двадцати трех языках.

Джуно как-то недоверчиво смотрит на меня, а потом начинает хохотать.

— Ладно... как говорится, сам себя не похвалишь… раньше я отлично играл в лакросс. Фактически, я был капитаном запасного состава команды университета.

И тут же поясняю:

— Это значит, я был главным.

— Лакросс? Я что-то читала об этом в «Энциклопедии Британника», — задумчиво говорит Джуно и тут же начинает цитировать по памяти:

— Соревновательный вид спорта, современная версия североамериканской индейской игры баггатауэй. Игра проходит между двумя командами игроков с использованием клюшки, похожей на ракетку с длинной рукояткой и называемой «стик», чтобы ловить, пасовать и забрасывать мяч в ворота противника.