Присмотревшись повнимательнее, я замечаю в комнате кое-что необычное. На стене рядом с кухней висит прямоугольный кусок белой ткани, а на нем огромными буквами написано «ДЖУНО». Заинтригованная, я пытаюсь разглядеть надпись.

«КОСТИ БОРЕГАРА СКАЗАЛИ МНЕ, ЧТО ТЫ БУДЕШЬ СМОТРЕТЬ. ПТИЦА ПО ТЕБЕ СКУЧАЕТ. Я ТОЖЕ. БЕРЕГИ СЕБЯ».

Я широко улыбаюсь. Как это похоже на Талли: написать мне послание после того, как прочла сообщение по костям своего опоссума. Она для меня словно приемная тетушка. Самая лучшая тетушка – хотя и немного сумасшедшая. Она скучает по мне. И По скучает.

Как же хочется сейчас его позвать. И стоило только этой мысли проскочить у меня в голове, как ворон начинает взмахивать крыльями и резко вскрикивает. Талли отрывает взгляд от книги и осматривается, будто чувствует, что я здесь. Хоть это и невозможно, я это точно знаю. Но на какое-то мгновение связь становится такой мощной, что я почти ощущаю тепло ее камина и запах сосновой смолы.

— И ты береги себя, — шепчу я.

Я позволяю связи с Йарой распасться, и вновь вокруг лишь ночная тишина.

Когда я, наконец, направляюсь к палатке, костер уже почти потух. Ложусь на землю, но сон не приходит. Хочется лечь в кузов грузовика, рядом с Майлсом, но я боюсь его разбудить. Ему нужно поспать. То, что он так быстро открыл глаза и заговорил, - добрый знак. Он и так поправляется быстрее других, прошедших Путь. А если мы хотим убраться как можно дальше от Уита, мистера Блэквэлла и его людей, Майлсу надо поправляться еще быстрей, а значит, не стоит нарушать его отдых.

Тело устало, но мысли прыгают и шипят, словно капли воды на раскаленной сковороде. Я вылезаю из палатки, подбрасываю пару веток в костер, раздуваю огонь и дожидаюсь, пока пламя не начинает лизать дерево. Взяв толстую палку, я достаю нож и начинаю счищать кору. Пока работаю – напеваю под нос послеобрядовую песню, которую дети поют у своих юрт. И надеюсь, что слова и мелодия достигнут разума Майлса и облегчат его выздоровление.

Я возвращаюсь в свой сон, тот, что снился мне в пустыне у Вегаса. Передо мной на заснеженной равнине стоит Джуно, с ног до головы облаченная в шкуры и меха. Ее длинные черные волосы водопадом спускаются по плечам до середины спины. Из маленькой коробочки, которую она протягивает мне, вылетают золотые искры и ползут по моей коже струйками раскаленного металла, прожигая до костей. Я не могу пошевелиться – меня парализовало.

— Джуно! — кричу я, надеясь, что она закроет коробку и остановит поток золотой жидкой лавы, но она лишь улыбается. Как она красива. Безмятежна.

— Ты и Йара – одно целое, — произносит она. Золотистый поток достигает моего горла и начинает выдавливать из меня жизнь.

Я в огне. Я – пылающая золотая статуя, и снег вокруг тает от жара этого пламени. Джуно с раскрасневшимися от огня щеками медленно наклоняется вперед и целует меня. Я рассыпаюсь миллионами крошечных искр, взлетающих ввысь и рассеивающихся в ночном звездном небе.

На этом в прошлый раз сон закончился. Но теперь эти маленькие искры устремляются обратно к земле, складываются по дороге, словно мозаика, и вот он я, снова стою на земле, невредимый, отливающий золотом. Постепенно свечение исчезает, и я превращаюсь в обычного человека, Джуно берет меня за руку и начинает смеяться.

— Теперь ты такой же, как и мы, — говорит она. — Твоя жизнь принадлежит Земле, и Земля будет оберегать тебя. Теперь ты – дитя Геи, и ты защищён от болезней.

Я опускаю взгляд на кисти, на плечи, и вижу все элементы. Я создан из воды. Из земли. Из огня и воздуха. Я больше не являюсь собой.

И с этой мыслью я просыпаюсь. Открываю глаза и гляжу в ночное небо, усыпанное миллионами звезд. Я пробую поднять руку, хочу понять, был ли этот сон кошмаром или это все реальность, но могу пошевелить лишь пальцами.

И тогда я вспоминаю. Я умер. И Джуно меня вернула. Меня охватывает паника. Во что же я превратился? Я хотя бы остался человеком? Как я могу быть уверен, что Обряд Джуно на меня подействовал так же, как и на членов ее общины? Я ведь не хиппи. И даже не защитник окружающей среды. Меня в детстве не учили разговаривать с растениями и Видеть будущее.

«Джуно», — напоминает мне сердце. — «Девушка, ради которой ты все бросил. Девушка, которую ты ... о которой беспокоишься больше, чем о ком-либо прежде. Если ты не можешь доверять ей, то кому тогда верить?!»

И, хотя меня не покидает ощущение, что сейчас я задохнусь от ужаса и неизвестности, сон все же снова затягивает меня. И прежде чем полностью провалиться в беспамятство, в голове вновь возникает мысль.

Я больше не тот, кем был раньше.

Меня будит какое-то жужжание. Махнув пару раз рукой перед лицом, чтобы отогнать назойливых насекомых, я заставляю себя открыть глаза — надо мной небо оттенка спелой дыни. Я сажусь и понимаю — начало светать. Над горизонтом виднеется край солнца.

Я уснула рядом с успевшим уже остыть костром. Возле меня на земле куча опилок и четыре гладко выструганных прута с насечками, теперь я могу сделать два арбалета. Они будут ничуть не хуже, чем мой предыдущий, осталось только натянуть тетиву и установить самодельный прицел. Сделать это несложно – все необходимые инструменты у меня всегда с собой. А в рюкзаке еще остался приличный арсенал арбалетных стрел. Больше мы не безоружны.

Жужжание стихает, но ему на смену приходит какой-то механический гул. Это что, мотоцикл? Что-то вроде тех байков для гонок по пустыни, которые сдавал мужчина, поменявший мне машину? Я разворачиваюсь и внимательно осматриваю горизонт. И тут замечаю — на север летит небольшой аэроплан. Он пока еще слишком далеко, чтобы заметить нас, но мне все равно удается разглядеть символ у него на борту: чёрный круг с буквами «БФ» и змеей, овившейся вокруг жезла. Я вздрагиваю, словно внезапно похолодало. Символ мне хорошо знаком – Блэквел Фармасьютикал. Точно такой же был на самолете, на котором меня доставили в Лос-Анжелес, и на машине, в которой везли, и на здании, где удерживали против воли.

Я заглядываю в кузов грузовика. Майлс спит под одеялом, которым я укрыла его прошлой ночью. Я легонько касаюсь его спины:

— Майлс.

Веки дрожат, и он открывает глаза. Майлс поворачивает ко мне голову, от взгляда на меня выражение неуверенности на его лице сменяется тревогой.

— Что-то случилось? — спрашивает он.

— Нам нельзя долго задерживаться на одном месте, — отвечаю я. — Я только что видела самолёт «Блэквел Фармасьютикал». Они направились на север. Но если они прочесывают местность, то скоро вернутся и могут засечь нас.

Майлс сжимает кулаки и с усилием приподнимает голову над своей импровизированной постелью. Пару секунд ему удается удержаться в таком положении, но потом он со стоном падает обратно.

— Я по-прежнему не могу двигаться, — произносит он.

— Я могу нас замаскировать, — отвечаю я, — но если они обыскивают этот район, то мне придется либо держать Заклинание часами, либо накладывать его каждый раз, как мы услышим их приближение. Но лучше нам действительно убраться подальше отсюда.

— А нельзя просто накрыть меня одеялом? А сама ты спрячешься в палатке, когда они будут пролетать тут следующий раз? — спрашивает Майлс.

В ответ я лишь качаю головой.

— Самолет летит слишком низко, и они не пропустят подозрительную выпуклость в форме человека в кузове пикапа. Придется спустить тебя с грузовика погрузчиком.

Решение принято, и я начинаю действовать. Откинув задний борт грузовика, я залезаю в кузов и тяну спальный мешок. Майлс крепко зажмуривается, пока я подтаскиваю его ближе к металлическому пандусу. Крепко хватаюсь за пандус, пытаясь вытянуть его из креплений ... и ничего. Дергаю ещё раз. Но он даже с места не двигается.