— А ты не свалишься? — поинтересовался Мишель.

— В детстве бегала на уроки верховой езды, — улыбнулась я.

Наверно, мама в жизни не потерпела бы, что я прохлаждаюсь с лошадьми, пока могла бы помогать по дому. Но судьба оказалась ко мне благосклонна: матушка закрутила роман с инструктором. Их лав-стори продлилась пару недель, но этого хватило, чтобы научиться держаться в седле.

Так что сейчас лошадка послушно тронулась с места. И вскоре мы уже неслись по пустыне, запорошенной черным пеплом. Вдалеке к закату клонилось алое солнце, и силуэты гор казались зловещими, как чьи-то клыки.

— А если ты — попаданка и ангел, то тебя казнят за первое или за второе? — по-детски наивно поинтересовался Мишель, иногда видевший у меня крылья в цветнике. — Или сначала повесят, а потом голову отрубят? Чтобы и за то, и за то.

Он задумчиво почесал лапой за ухом. Мотнув головой, я выдохнула:

— Черт бы побрал твой оптимизм!

А потом послала лошадь в галоп, пытаясь оторваться от собственных страхов. Неважно, что мы лезем в пасть ко льву!

— Главное, спасти Алисию, — я и не заметила, как пробормотала это вслух.

— И чтобы Эль тебя простил, да? — лукаво бросил Мишель, но не получил в ответ ничего кроме фырканья.

Когда мы добрались до города, солнце уже скрылось за высокими черными шпилями. Улицы постепенно пустели, лавки закрывались. От этого цоканье копыт по брусчатке казалось особенно зловещим. Как и дворец королевы, возвышающийся на скале за городом.

— Давай сюда! — раздался грубоватый окрик, но к счастью, не в мою сторону. — Если вовремя не привезем этих кур, у королевы не будет свежего паштета на завтрак! И она сделает паштет из тебя!

Послышался громогласный хохот. Я осторожно спешилась и повела лошадь в поводу. За углом двое мужчин укладывали на телегу всевозможные припасы: мешки с какими-то крупами, связки овощей, клетки с кудахчущими птицами.

— Пошли, еще соленья из погреба достанем!

Переглянувшись, «грузчики» скрылись в доме, чтобы вынести что-то еще.

«Это мой шанс!» — поняла я.

К счастью, прямо здесь стояла небольшая таверна. Лошадь недовольно фыркнула, когда я привязала ее рядом с другими. Ко мне тут же подбежал мальчишка в бедной одежде.

— Покормить лошадку? Напоить? Почистить? — зачастил он.

— Некогда объяснять! — рявкнул на него Мишель, высунув мордочку из-под моего плаща. — Посторожите просто!

Глаза мальчишки стали, как блюдца. А я уже бросилась к телеге. И пока никто не видел, юркнула между мешков. Сверху они были прикрыты грубой тканью, которая спрятала заодно и меня.

— Надеюсь, они вилами не тыкают каждую телегу, которая заезжает? — тихонько пискнул Мишель.

Я поспешно закрыла ему мордочку ладонью, чтобы не болтал. Ведь послышались тяжелые шаги. На телегу погрузили какую-то бочку. А через минуту колеса скрипнули, и мы направились к королевскому дворцу.

Вилами в телегу не тыкали. Стражники на воротах оказались уставшие и злые, как собаки. Лишь порычали и гаркнули пару раз, чтобы заезжали аккуратнее, не как в прошлый раз, не то сейчас все свалится… А потом телега снова тронулась с места.

Я осторожно приподняла ткань, которая скрывала меня и Мишеля. Сквозь небольшую щелочку удалось разглядеть двор, вымощенный черным камнем. Нас подвезли прямиком к входу для прислуги. Через неприметную дверь сновали туда-сюда служанки в аккуратных передниках. Так что сотни моих нервных клеток пали смертью храбрых, пока я дождалась, что рядом с телегой никого не будет. Казалось, вот-вот — и ее уже начнут разгружать. А тут я. Сюрприз! Как стриптизерша из торта.

Меня уже начало внутренне потряхивать, когда пространство рядом с телегой опустело. Я выскользнула из-под прикрытия мешков, стараясь не закряхтеть, как столетняя бабка. Ведь за время ожидания затекло все, что можно и нельзя. Мишель высунул мордочку из-под моего плаща, любопытно принюхиваясь.

— Дворец такой огромный… — пискнул котенок.

— Где же искать цветник? — словно вторя ему, пробормотала я, но все-таки прошмыгнула внутрь. Будем решать проблемы по мере их поступления.

— Жди здесь! Я все разведаю и вернусь!

Я только открыла рот возразить, но Мишель уже ловко спрыгнул на пол. И маленький серый комочек шерсти скрылся в ближайшей двери. Что ж, у котенка и правда было больше шансов незаметно узнать, где и что находится во дворце.

— Эй, ты — новенькая, что ли? — вдруг окликнул меня ворчливый женский голос. — Наконец-то притащилась из деревни… Давай на кухню! Бегом! Нужно картошки начистить!

Я решила, что лучше кивнуть и не привлекать внимания. А потом сбежать по-тихому. Вот только полная тетенька с полотенцем через плечо притащила меня прямиком к остальной прислуге. Женщины разных возрастов суетились среди очагов и котлов, бодро стучали ножи, и что-то ароматно скворчало.

— Ты чего плащ не снимаешь? — дернула меня одна из служанок.

Я дернулась, поправляя капюшон, чтобы не сполз. Не хватало еще волосы светить! Уж больно они у меня приметные.

— Да это… того… не отогрелась еще, — пробурчала я, изображая грубый деревенский говор. — На улице — холодрыга собачья!

К счастью, больше меня трогать не стали. Только всучили ведро с картошкой и грязный нож. А потом дернули на подай-принеси, когда поваренок куда-то запропастился. Я заметалась между столами, подавая то соль, то сахар, то…

— Ой! — сорвалось с моих губ.

Мешочек со специями выпал из рук. По полу рассыпались сушеные белоснежные цветочки.

— Да не то слово «ой»! — всплеснула руками ближайшая кухарка. — Это же… они же на вес золота! Их магией со времен войны хранят. Цветов больше нет, мы по одному в чай бросаем для королевы и самых важных гостей… Ох, что теперь будет?

Я испуганно присела, начиная собирать цветочки на ладонь. А заодно всех микробов с пола, похоже. Но к королеве у меня уже появилась стойкая неприязнь, так что ничего, не облезет. В чае все проварится! И микробы тоже.

— Ты что делаешь?! — на меня замахнулись полотенцем. — Да если королева узнает… у всех головы с плеч полетят!

Я юркнула в сторону, увернувшись от ярости кухарки. И поспешила прочь, слыша вслед гневные вопли. В узком коридорчике под ноги бросился Мишель.

— Я нашел! Нашел, где это! — пискнул он. — Побежали скорее!

Цветник охраняло двое стражников с алебардами наперевес. А еще арбалетами и мечами на поясах, которые я заметила чуть позже в трепещущем свете факелов. После чего желание высовываться из-за угла напрочь отшибло.

— И как мы пройдем? — прошептала я.

Мишель уже снова юркнул на пол. Не прошло и минуты, как в другом конце коридора послышался грохот. Кажется, рухнули рыцарские доспехи, стоящие у стены. Коротко переглянувшись, стражники бросились туда. А я — к дверям, украшенным рисунком в виде плетущихся шипастых лоз. Ручки были скреплены массивной цепью, на которой висел тяжелый замок. Таких размеров, что если им стукнуть по голове — мало не покажется.

Тихо чертыхнувшись, я потерла ладони друг о друга. Сейчас бы перышко-отмычку… или хоть какую-то магию. Руки слабо засветились белым. Я с готовностью припечатала их к замку, затравленно озираясь на голоса стражников. Те, похоже, ничего не обнаружили и теперь думали возвращаться.

Замок натужно заскрипел. С черного металла посыпалась пыль. Я едва успела отскочить, чтобы эта громадина не упала мне на ногу. Крылья-крыльями, но перелом в мои планы не входил!

Двери распахнулись, и я забежала внутрь. Взгляд метнулся по огромному залу. Никакого искусственного освещения. Только стеклянный стрельчатый потолок. Сквозь драные облака проглядывала луна, и внутрь падал холодный голубоватый свет. Он и позволял увидеть кусты роз. Они казались нарисованными углем: сплошь черные. И колючие стебли, и редкие листья, и крупные роскошные цветы.

Цветник был таким огромным, что у меня перехватило дыхание. Розы росли повсюду. Даже плелись по решеткам вдоль высоких стрельчатых окон.