Бетанна схватила ее за руку:

– Мне рассказывали, что беднягу разрезали на куски. – Она i отпила шампанское, облизнула мокрые губы. – Буквально на мелкие кусочки! – Острые коготки впились Уилле в руку. – И еще с него содрали скальп, да?

Тошнотворнее всего была радость, звучавшая в голосе Бетанны. Уилла знала, что эта женщина в принципе абсолютно безвредна, просто любит поболтать и посплетничать. И все же Уиллу передернуло от отвращения.

– Его убили, Бетанна, и убили жестоко. Жалко, у меня не было с собой видеокамеры, а то я могла бы вас поразвлечь.

Сарказм на Бетанну не подействовал. Она подошла еще ближе, дохнув Уилле в лицо вином и дорогими духами.

– Говорят, убийство мог совершить кто угодно. Любой из нас. Подумать только – возьмут и прирежут в собственной кровати среди ночи. Я вот Бобу по дороге обо всем этом рассказывала, вся прямо изнервничалась.

Уилла выдавила улыбку:

– Теперь мне будет легче, раз уж вы так переживаете. Бетанна, у вас шампанское кончилось. Бар находится вон там.

Она нырнула в толпу гостей, чувствуя, что больше не вынесет. Захотелось на свежий воздух. Как можно находиться в помещении, где такая прорва народа?

Уилла выскользнула из гостиной и распахнула входную дверь. Там она столкнулась лицом к лицу с Беном.

Он уставился на нее, разинув рот, и Уилла смутилась. Однако! тут же взяла себя в руки и шагнула на крыльцо. На улице было холодно, изо рта вырывался пар, а по коже пробежали мурашки. Но зато воздух здесь был свежим, а именно в этом Уилла нуждалась больше всего.

Бен взял ее за плечи, повернул лицом к себе.

– Праздник внутри, а не здесь, – процедила она сквозь зубы.

– Я только хотел проверить, не мираж ли это.

Нет, это не мираж, подумал Бен. Обнаженная кожа чуть подрагивала под его пальцами. Огромные глаза стали еще больше, ещё темнее. Платье поблескивало в свете звезд, идеально облегая фигуру. Длинные, стройные бедра были открыты до половины.

– Господи, Уилл, ты так хороша – просто проглотить хочется. Я только боюсь, ты себе попку отморозишь.

Он распахнул пальто, прижал Уиллу к себе и закрыл от холода.

– Немедленно выпусти меня! – забарахталась она, но Бен был сильнее. – Я вышла всего на пять минут, подышать воздухом.

– Надо было надеть что-нибудь теплое, – рассудительно ответил Бен.

Он был очень доволен создавшейся ситуацией. По-собачьи принюхавшись к ее волосам, он сказал:

– Хорошо пахнешь.

– Эта идиотка Тэсс обрызгала меня какой-то дрянью. – Но Уилла уже не брыкалась. – Представляешь, размалевала мне всю физиономию.

– Получилось здорово.

Бен не выдержал и ухмыльнулся – уж больно жалобный у нее был вид.

– Что вы за болваны такие, мужчины? Почему вам нравится всякая дребедень? Ведь знаете, что вся эта красота не настоящая. Она берется из тюбиков и флакончиков.

– Что поделаешь, Уилл, мужчина слаб. А также глуп и неприхотлив. Давай целоваться.

Он пощекотал ей губами шею, и Уилла против воли рассмеялась.

– Маккиннон, ты просто кретин. Немедленно прекрати.

Но ее руки сами обхватили его за талию. Уилла уже не помнила, что еще пару минут назад пребывала в скверном настроении.

– Ты почему опоздал? Твои родители давно приехали, Зак и Шелли тоже. Я уж думала, ты вообще не появишься.

– Застрял по дороге. – Он быстро поцеловал ее, пока она не успела увернуться. – Скучала по мне?

– Нет.

– Врешь.

– А если и вру…

Уилле не понравилась его самодовольная улыбка. Из ярко освещенных окон доносился смутный гул голосов.

– Ненавижу подобные мероприятия, – сказала она. – Все стоят и треплют языком. Какой во всем этом смысл?

– Обмен социальной и культурной информацией. Кроме того, отличный повод приодеться, бесплатно напиться и посплетничать. А также полапать баб. Я вот, например, непременно тебя полапаю. Только не на холоду. Можем, конечно, забраться на сено в конюшню. Там я в два счета сниму с тебя это платьице.

Вообще-то предложение показалось Уилле достаточно заманчивым, но она не подала виду.

– Другого варианта нет? – спросила она, надменно приподняв бровь.

– Почему же, есть. Можем забраться ко мне в джип. Только там тесновато.

– Почему мужчины могут думать только о сексе?

– Потому что мысль – это первый шаг к деянию. Слушай, у. тебя под этим платьем что-нибудь надето?

– Если бы. Мне пришлось чуть ли не маслом намазаться, чтобы втиснуться в это кошмарище.

Бен поморщился и застонал.

– Зачем ты мне это сказала? Ладно, пойдем-ка внутрь, будем трепать языком.

Бен выпустил ее, и Уилла тут же задрожала от холода. Но у двери она все же остановилась и спросила:

– Слушай, Бен, с чего это тебе вдруг захотелось снять с меня платье?

– И вовсе не вдруг.

Он открыл дверь, протолкнул ее внутрь. В прихожей Бен вел себя как дома – снял пальто, небрежно бросил его на спинку стула. В отличие от Уиллы, он любил всяческие празднества – шум, гам, запахи. На ступеньках лестницы сидели гости и, уплетая угощение с тарелок, вели оживленный разговор. Кто-то бродил по залу, а некоторые даже пустились в экскурсию по дому. Каждый здоровался с Беном, перекидывался с ним парой слов. Бен сиял улыбкой, но Уиллу не выпускал – держалка руку, что-бы не сбежала.

Он знал, что она при первой же возможности улизнет, но предоставлять ей такую возможность не собирался. Пускай все видят, чья она подружка. Один год закончился, другой начинается. Самое время, чтобы расставить все по своим местам.

– Отпусти-ка меня на минутку, – прошептала ему на ухо Уилла. – Я хочу…

– Я знаю, чего ты хочешь. И не отпущу. Привыкай к моему обществу.

– Это в каком еще смысле? – возмутилась она, но Бен уже затащил ее в зал, где устроили танцы.

Подхватив на ходу бутылочку пива, Бен с удовольствием наблюдал, как его родители отплясывают тустеп.

– Глядя на то, как люди танцуют, можно о них многое сказать.

– Например, что? – спросила Уилла.

– Вот посмотри на моих стариков. Они знают друг друга досконально. И любят друг друга. Или взгляни на эту парочку. – Он кивнул в сторону Нэйта и Тэсс, ритмично раскачивавшихся чуть в стороне от остальных танцующих. – Они друг друга знают пока еще не очень хорошо, но процесс взаимного узнавания доставляет обоим удовольствие.

– Да она просто использует его. Для секса.

– По-моему, он ужасно от этого страдает, нет? – Бен усмехнулся и отставил пиво в сторону. – Пойдем-ка.

Уилла в ужасе попятилась, чуть не споткнувшись на высоких каблуках.

– Я не могу. Не хочу. Не умею.

– Пора научиться.

Он уверенно взял ее за талию, другую руку положил ей на плечо.

– Я не танцую. Все знают, что я не танцую. Не слушая, он положил ее руку себе на шею.

– Главное, держись за меня, и все будет хорошо.

Он ловко развернул ее, и Уилла поневоле отступила – иначе она просто шлепнулась бы на пол. Она чувствовала себя безнадежно неуклюжей и была вся напряжена.

– Расслабься, – прошептал Бен ей на ухо. – Это совсем не трудно. Вон, посмотри на Лили. Раскраснелась, волосы растрепались, просто загляденье. Брюстер учит ее танцевать тустеп, и оба довольны.

– Да, вид у нее веселый.

– А Джим Брюстер в нее прямо влюбился. Ничего, пригласит на танец другую – тоже влюбится. Такой уж он парень. – Отвлекшись от своих страхов, Уилла стала двигаться свободней. – В том и прелесть танца. Ты наедине с женщиной, трогаешь ее, вдыхаешь ее запах.

– А потом приглашаешь другую, да?

– Иногда приглашаешь, иногда нет. Смотри-ка, что сейчас будет.

Она заинтересованно обернулась к нему и едва успела ахнуть, как в следующую секунду он крепко поцеловал ее в губы. Поцелуй был медленным и обстоятельным, что дисгармонировало с быстрым ритмом танца. Сердце чуть не выпрыгнуло у Уиллы из груди.

Задыхаясь, она спросила:

– Зачем ты это сделал?

Бен ответил с предельной честностью:

– Чтобы все, кто на тебя пялится, знали, чье на тебе тавро.