Слова произвели должный эффект: в первый момент Уилла замерла, потом порозовела от ярости. Прежде чем она успела прошептать что-нибудь яростное, Бен снова закрыл ей рот поцелуем.

– Привыкай, – прошептал он и проворно отшатнулся. – Пойду принесу тебе что-нибудь выпить.

Оставалось лишь надеяться, что к тому времени, когда он вернется, Уилла поутихнет и не выплеснет содержимое бокала ему в физиономию.

Уилла и в самом деле всерьез раздумывала, не расцарапать ли ему наглую рожу, но тут к ней подошла Шелли.

– Надо же, а я и не знала, что вы с Беном… Он такой скрытный! – Она оттащила Уиллу в угол. – Рассказывай, когда у вас это началось? И поподробнее!

– Мне нечего рассказывать! Ничего такого не началось, – закипела Уилла, чувствуя, что сейчас лопнет от злости. – Сукин сын! Тавро он на меня поставил! Это он так сказал.

– Правда? – Романтическая Шелли схватилась за сердце. – Боже, а Зак мне никогда таких вещей не говорил.

– Еще бы! Иначе ты прикончила бы его на месте.

– Шутишь? Я была бы в восторге. – Увидев на лице Уиллы изумление, Шелли расхохоталась. – Да брось ты. Мужская наглость в небольших дозах очень сексуальна. Когда Зак начинает играть мускулами, я вся просто таю.

Уилла строго посмотрела ей в глаза:

– По-моему, ты слишком много выпила.

– Я вообще не пила. И я не шучу. Иногда Зак подхватывает меня на руки и перебрасывает через плечо. Теперь, правда, у нас ребенок, и это происходит редко. Но я ужасно это люблю.

– Ты – да, но не я. Терпеть не могу самоуверенных мужиков.

– Я знаю. Я видела, как неохотно ты ответила на его поцелуй, – насмешливо пропела Шелли, окунула палец в вино и облизнула. – С первого взгляда было видно, какое отвращение у тебя вызывает этот поцелуй.

Уилла хотела ответить что-нибудь едкое, но так ничего и не придумала, а потому прошипела лишь:

– Заткнись, Шелли.

– Наша командирша вся бурлит от злости, – сказала Тэсс.

– Бен любит ее злить.

– Мне кажется, он любит не только это, – сказала она, покосившись на Нэйта.

– Похоже на то. Кстати, в связи с этим у меня возникла одна идея.

Он наклонился и прошептал ей на ухо такое, что кровь бросилась ей в голову.

– Адвокат Торренс, не соблазняйте честную девушку.

– А что? Потихоньку выскользнем отсюда, поедем ко мне и отметим Новый год… более интимным образом. Никто и не заметит нашего отсутствия.

– М-да? – Она прижалась к нему своим пышным бюстом. – Нет, это слишком далеко. Встретимся наверху. У меня в комнате. Через пять минут.

Нэйт недоверчиво уставился на нее:

– А как же гости?

– У меня отличный засов на двери. Поднимаешься наверх, поворачиваешь налево, потом направо. Третья по счету дверь. – Она щелкнула его пальцем по подбородку. – Я буду ждать.

– Тэсс, по-моему…

Но она, бросив на него обжигающий взгляд, уже шла прочь. Нэйт почувствовал, как у него начисто отключается рассудительность. Он потянулся следом за Тэсс, но вспомнил, что следует подождать. Она просто сошла с ума!

Ну и что? Он тоже тронулся рассудком – с того самого дня, когда она нагрянула к нему домой. Его не пугало даже то, что он втрескался в нее, как мальчишка, а для Тэсс существовал лишь секс – не больше. Какое это имеет значение? Главное, что им хорошо вместе. Когда она была рядом, у него внутри все пело.

Надеясь, что не привлечет к себе досужего внимания гостей, он потихоньку прихватил со стола бутылку шампанского и два бокала. Однако на лестнице его застукал Бен Маккиннон.

– Интимная вечеринка? – спросил Бен и хмыкнул, увидев, что Нэйт краснеет. – Поздравь Тэсс от меня с Новым годом.

– А ты никого не собираешься поздравить?

– Собираюсь.

Бен подбирался к Уилле не спеша, точно рассчитывая время. Цель была такая: поймать ее в аккурат перед тем, как часы пробьют полночь. Он возник перед ней ровно за минуту до боя часов.

– Ты снова за свое? – прорычала она.

– Осталась всего минута, – жизнерадостно сообщил Бен. – Я всегда считал, что последняя минута года – она как бы не в счет.

. Уилла подозрительно насупилась, но Бена было уже не остановить. Обняв ее за талию, он продолжил:

– Последняя минута года – это ни то ни се. Вообще ничего. Между прошлым и будущим. Подари эти шестьдесят секунд мне. Ведь их все равно не существует. Обними меня. Это будет понарошку. Хорошо?

Уилла слышала только его голос, начисто отключившись от всех прочих звуков. Словно во сне, она подняла руки и обняла его за шею.

– Скажи, что ты меня хочешь, – прошептал Бен. – Понарошку.

– Да. Но только…

– Никаких «только». Ведь эта минута не считается. – Он провел ладонью по ее обнаженной спине. – Поцелуй меня. Ведь время остановилось. Целуй же. Один разочек.

Как загипнотизированная, она потянулась к нему губами, и поцелуй получился таким теплым, нежным, ласковым, что Уилла вся мелко задрожала. Она перестала чувствовать время.

Очнулась она от громкого гула голосов. Гости хором поздравляли друг друга с Новым годом. Секунды летели стремительно, а сердце ныло сладкой болью.

– Ты меня обманул! – воскликнула она. – Это не понарошку, это по-настоящему. – В глазах ее читался страх. – Да, по-настоящему!

– Увы, я тебя обманул. – Внезапно Бен поднес ее руку к своим губам и поцеловал. – С этой секунды отсчет времени идет всерьез.

Он обнял ее за плечо, притянул к себе.

– Посмотри-ка, какое милое зрелище.

Уилла должна была признать, что он прав: Адам держал лицо Лили в ладонях, а она сжимала пальцами его запястья.

Как они смотрят друг на друга, подумала Уилла. У нее дрожат губы, а он касается их едва-едва. Замерли и стоят – то ли перешептываются, то ли целуются.

– Он в нее влюблен, – сказала Уилла.

Ее чувства были в смятении. Как быть? Что делать? Что теперь будет?

– Я не понимаю, что происходит, – сказала она. – Все изменилось. Все усложнилось.

– Ты о них? Они счастливы друг с другом. Все очень просто.

– Нет, совсем не просто, – покачала она головой. – Неужели ты ничего не чувствуешь? Сейчас что-то произойдет! – Она передернулась, ибо ощутила приближение какой-то злой холодной и опасной силы. – Бен, я ничего не понимаю Тут и раздался крик.

Крови было немного. Полиция впоследствии определила, что девушку убили в каком-то другом месте, а на ранчо привезли уже мертвой. Лицо ее осталось почти нетронутым, если не считать синяка под правым глазом. Но никто из гостей девушку не узнал.

Волос на голове у нее не было.

Кожа была неестественно голубого оттенка. Уилла увидела труп, когда выскочила на улицу, услышав крики. Юный Билли пытался успокоить Мэри-Энн Уокер, которая в темноте чуть не споткнулась о тело. Девушка была совсем голая, вся располосованная ножом.

Запекшаяся кровь чернела на бледно-голубой мертвой коже.

Мэри-Энн выворачивало наизнанку, да и Билли вскоре последовал примеру своей подружки. Он изрыгнул все пиво, которым накачался перед этим в джипе, когда пытался стянуть с Мэри-Энн трусики.

Уилла отправила их обоих в дом, да и гостям, которые высыпали на крыльцо, велела убираться внутрь. Себе она приказала не раскисать. О мертвой девушке с голубой кожей, неизвестно откуда появившейся у самого порога дома, она подумает позже, не сейчас.

– Бесс позвонила в полицию, – сказал Адам, кладя руку ей на плечо.

Гости уходить в дом не торопились, все кричали, перебивали друг друга.

– Иди в дом. Уведи всех, – сказал Адам. – А мы с Беном побудем здесь, пока не приедет полиция. Справишься?

– Да. – Она вздохнула с облегчением, а тут и Нэйт сбежал вниз по ступенькам.

– Нэйт, пожалуйста, побудь с Беном и Адамом, – попросила она. – Снова началось…

Прочих гостей она увела обратно в зал. Стюарт Маккиннон уже выключил музыку и громким, звучным голосом успокаивал женщин. Уилла же стояла у камина и смотрела на портрет отца. С холста на нее глядели холодные голубые глаза. Можно было Представить, что сказал бы Джек Мэрси своей дочери в эту минуту. Сверху по лестнице спускалась полуодетая Тэсс, из гостиной выглянула Лили.