– Я люблю его. – Лили сняла колечко, надела его на палец. – Я люблю его всем своим существом… Смотри-ка, а кольцо впору, – воскликнула она. – Адам сказал, что оно будет впору. Откуда он знал?

– Да, смотрится здорово, – согласилась Уилла. – Пойди, поговори с ним. А я тут приберу.

Машина неслась по пустынной дороге. Тэсс картинно потянулась, зевнула.

– У тебя очень довольный вид. Даже не верится, что ты несколько минут назад проиграла пари.

– Чувствую себя просто шикарно. Сама не знаю почему.

Тэсс огляделась по сторонам, посмотрела на покрытые снегом горы, на бескрайний простор.

– Вокруг творится черт знает что. Бродит какой-то маньяк, убивает всех подряд. Я два месяца маникюр не делала. А теперь готова петь от счастья – и только из-за того, что еду в какой-то паршивый городишко за покупками. Ну и жизнь!

– Ты полюбила сестер, – сказал Нэйт. – Вы теперь заодно. Я видел вас там, на стрельбище. Вы смотрелись как одна команда.

– Просто у нас общая цель, вот и все. Мы должны защитить себя и наше наследство.

– Чушь.

Тэсс насупилась, скрестила руки на груди:

– По-моему, Нэйт, ты собираешься изгадить мое чудесное настроение.

– Видел я вас, женщин рода Мэрси. Вы любите друг друга. и вам вместе хорошо.

– Женщины рода Мэрси? – Она расхохоталась, потом подумала, что это звучит не так уж плохо. – Что ж, я отношусь к Уилле лучше, чем прежде. Но только из-за того, что она научилась ко мне приспосабливаться.

– А ты к ней?

– Это еще зачем? Я с самого начала была нормальная. – Тэсс как бы между прочим положила руку ему на бедро. – Или ты со мной не согласен?

– Абсолютно нормальная. Только склочная, заносчивая и упрямая, – процедил он сквозь зубы, и в следующую секунду Тэсс покарала его весьма чувствительным щипком.

– Я вижу, ты от меня в восторге.

Словно охваченная внезапным озарением, Тэсс быстро начала расстегивать куртку.

– Что, жарко? – Он потянулся, чтобы прикрутить регулятор печки.

– Нет, но скоро будет, – пообещала Тэсс и сдернула через голову свитер.

– Что ты делаешь? – Он чуть не вылетел с дороги на обочину. – Немедленно оденься.

– Ну уж нет. Тормозни-ка.

Она картинно расстегнула застежку спереди на лифчике, и высвобожденные груди колыхнулись ему навстречу.

– Это же шоссе! День на дворе, опомнись!

Она расстегнула «молнию» у него на брюках и обнаружила, что Нэйт вполне готов к действию.

– Что ты сказал?

– Ты сошла с ума. Вдруг проедет кто-нибудь? Господи, Тэсс. – Она придвинулась к нему и закрыла ему рот поцелуем. – Осторожно, ты нас угробишь!

– А ты затормози, – повторила она, но уже безо всякой игривости в голосе.

Ее пальцы нетерпеливо обрывали пуговицы на его рубашке.

– Господи, скорее же! Я хочу, чтобы ты наполнил меня изнутри. Быстрее!

Джип накренился, колеса завизжали, и Нэйт лишь каким-то чудом сумел выровнять руль. Он резко нажал на тормоз, трясущимися руками расстегнул ремень безопасности. В следующую секунду он уже срывал с Тэсс джинсы.

– Нас арестуют, ей-богу, арестуют, – пыхтел Нэйт.

– Рискнем. Давай быстрее.

– Мы с тобой… Ой! – Оказалось, что под джинсами на ней ничего нет. – Ты же себе все застудишь! – сказал он, стаскивая с себя брюки. – Как ты можешь ходить без кальсон?

– А я полоумная.Тэсс изгибалась ему навстречу, хрипло постанывая. Их тела слились в могучем встречном порыве.

Шумное дыхание, крики, стоны. Стекла машины запотели, кожаное сиденье отчаянно скрипело. Правда, очень быстро все это кончилось – любовники кончили в унисон и затихли.

– Вот это да, – пробормотал Нэйт, чувствуя себя совершенно обессиленным. – Кажется, я сошел с ума.

Тэсс приоткрыла глаза, расхохоталась так, что у нее заболели ребра.

– О почтенный адвокат, соль земли, как вы объясните людям – откуда взялись следы женских сапог на потолке вашей машины?

Нэйт посмотрел вверх, тяжело вздохнул.

– Это еще что. Как я объясню, что у меня на рубашке не осталось ни единой пуговицы?

– Я куплю тебе новую рубашку, – пообещала Тэсс и принялась застегивать лифчик.

Потом наскоро провела щеткой по волосам, натянула свитер.

– Ну все. Поехали за покупками.

– Уилл, у тебя есть минутка?

Она оторвалась от бумаг и цифр, все еще думая: семена в этом году жутко подорожали, но все же нужно закупить их поскорее. Вес новорожденных телят по сравнению с предыдущим годом… Она тряхнула головой:

– Извини, Хэм. Я тебя слушаю. Какие-нибудь проблемы?

– Не совсем.

Он сел в кресло, тиская в руках шляпу. Зимний холод пробирал его до костей. Просто кости у меня старые, подумал он. С каждым годом переносят холод все хуже.

– Я съездил, посмотрел на корма. Вроде все нормально. Встретился там с Бо Рэдли – ну, который с ранчо «Высокие ручьи».

– Я помню Бо. – Уилла встала, подбросила поленья в камин, потому что знала – Хэм все время мерзнет. – Ему, наверное, уж лет восемьдесят.

– Говорит, весной исполнится восемьдесят три. Старый болтун – как начнет трепаться, слово не вставишь.

Хэм уложил шляпу себе на колени, принялся барабанить пальцами по подлокотнику.

Он чувствовал себя очень странно. Сколько раз за минувшие годы сиживал в этом кресле, но тогда по ту сторону стола была не Уилла с чашкой кофе, а старый Мэрси с бокалом виски.

Ох и здоров же он был пить!

Уилла нетерпеливо передернула плечами. Она знала: если Хэм затеял серьезный разговор, то это надолго. Беседы с ним были похожи на перемещение ледника: поколения рождались и умирали, а ледник едва двигался с места.

– Так ты говоришь, Хэм, что встретил Бо Рэдли?

– Ну да. Его младший парнишка переехал в Аризону. Уж лет двадцать прошло, а то и двадцать пять. Его так и зовут – Бо Младший.

Уилла подумала, что «парнишке», должно быть, лет шестьдесят.

– И что дальше?

– Ну вот, а хозяйку Бо зовут Хэдди. Хэдци Рэдли. Она здорово умеет мариновать дыни, они всякий раз на ярмарке получают первый приз. Бо говорит, его старуха сильно артритом мучается.

– Жалко старушку.

Уилла подумала, что если весна начнется рано, может быть, Лили захочет заняться огородом. Ей это будет интересно.

– Весна в этом году холодная, – сообщил Хэм. – Все не кончается. А ведь уже телята вовсю пошли.

– Я знаю. Думаю, не построить ли еще один коровник.

– Хорошая мысль, – вежливо кивнул Хэм и принялся сворачивать сигарету. – Так вот, Бо продает ранчо и переезжает к своему парнишке, в Аризону.

– Вот как? – насторожилась Уилла.

Ранчо «Высокие ручьи» славилось прекрасными пастбищами.

– Старик заключил сделку с каким-то застройщиком. – Хэм облизнул языком бумагу, слегка сплюнул. Трудно сказать, то ли соринка в рот попала, то ли это был комментарий к слову «застройщик». – Собирается продать землю по кускам. Там будет какой-то липовый курорт. Бизоны и все такое.

– Контракт уже подписан?

– Бо говорит, что тот тип заплатил ему в три раза дороже, чем стоит земля. Ох уж эти шакалы городские.

– Значит, ничего уже не изменишь. Мы такие деньги все равно не собрали бы. – Уилла вздохнула, провела ладонью по лицу, но тут ей пришла в голову новая идея. – А оборудование? Скот? Табун?

– Вот я к этому и подбираюсь.

Хэм выпустил струйку дыма, посмотрел, как она медленно поднимается к потолку. Уилла терпеливо ждала. Хэм молчал, а тем временем строились новые города, рождались новые звезды, рушились миры.

– У него новая сенокосилка. Всего три года ей. Вуд не отказался бы от такой. Что касается табуна, то он у них неважнецкий. Зато в коровах Бо толк знает. – Хэм опять надолго замолчал, затягиваясь сигаретой. – Я сказал, что мы бы заплатили по двести пятьдесят за голову. Он вроде не обиделся.

– А какое у него стадо?

– Примерно двести голов. Хорошей херфордской породы.

– Ладно. Я согласна.