– А ты из какой банды?

– Банды? – Куш глядит на Адама покрасневшими глазами. – Да я вроде как один тут.

И тут Куш наклоняет голову – чуть-чуть, почти незаметно. Еле уловимый жест. Но у Адама екает сердце.

Это сигнал!

Под капюшоном… его кожа… алебастровая бледность… губы цвета спелой сливы. Подведенные глаза.

Мертвец.

А Мертвецы не ездят по одиночке, они всегда…

ДЗЗЗИНЬ!

Адам вздрагивает. Камень свистит над его ухом, так близко, что он щекой чувствует ветер.

ВПЕРЕД!

Адам не теряет времени. Дает газ, разворачивает «дрифтер» и едет прямо на Куша. И слышит, как приближаются они. Остальные. Краем глаза он замечает их: они стремительно мчатся к нему с обеих сторон. Впереди стены из пыли.

В голове раздается голос Фрэнка.

В драке все средства хороши. Честных драк уже не бывает. Так что дерись как можешь.

Перед ним в панике мечется Куш, пытаясь предугадать, куда сейчас повернет Адам.

И ошибается.

Куш бросается Адаму под колеса. Тому даже нет необходимости размахивать пращой. Некогда. Байк сам решает. И едет прямо на Куша. Но Адам в последнюю секунду сворачивает.

Я не Кейн. И не Леви.

Куш издает сдавленный вопль и скрывается под колесами «дрифтера». Адам чувствует, как мотоцикл подпрыгивает. Раздается тошнотворный хруст. Колеса касаются земли, и Адам устремляется вперед. Оглядывается. Видит Куша. Помятый, хромой. Но живой.

Километров пять он едет с большим отрывом от погони. Их четверо. Теперь он видит, что это все Мертвецы. Вид у них знакомый. Наверно, те же, с которыми они столкнулись на равнине после того, как покинули становище накода. Мертвецы неотступно преследуют его – то ли хотят отомстить, то ли просто вывести Адама из игры. Какая разница?

Ландшафт меняется. Земля становится твердой и черной. В ней появляются трещины и расселины. Куда ни глянь – ни деревца, ни травинки. Вдалеке маячит черный конус горы. В небо над ней поднимается серый хвост дыма. Это не просто гора. Это вулкан.

Эль-Диабло!

Значит, финиш близко.

Адам оглядывается через плечо и видит, что Мертвецы неотрывно следуют за ним. «Дрифтер» быстрая машина, и он далеко ушел от погони, но этого мало. К ночи, когда байки начнут терять энергию, Мертвецы приблизятся на достаточное расстояние, чтобы напасть на него пешком.

Тут Адама осеняет. Он переехал Куша, не раздумывая ни секунды и ни капельки не боясь. И чернота его не поглотила. В любое другое время он бы отключился. Потерял бы сознание. И проиграл.

Но сейчас все иначе.

Ему не страшно.

Он ее непременно найдет.

Он сделает то, что нужно.

Станет тем, кем должен стать.

Гонщиком Стоуном. Тем, кто тверже камня.

Адам жмет на оба тормоза, потом отпускает передний, низко нагибается и бьет ногой по заднему колесу, так что его заносит, скользит и поворачивает, по инерции резко выпрямляется и останавливает мотоцикл, но уже лицом в другую сторону. Разворот на сто восемьдесят градусов.

Гонщики едут к нему навстречу, еле заметные точки на горизонте. С ревом катят по земле, рожденной из пламени.

Адам жмет на газ, и «дрифтер» вибрирует под ним. Божественный звук. Он отпускает тормоза, и мотоцикл рвет с места, да так, что Адама отбрасывает назад. «Дрифтер» летит стрелой, взрывая широкую колею.

Четверо гонщиков замечают Адама, но продолжают ехать вперед.

Он видит, как по мере приближения они вырастают, из точек превращаются в байки и гонщиков.

Ну и дураки.

Правой рукой Адам достает из-за пояса рогатку. Искалеченной левой крепче сжимает руль, чтобы удержать мотоцикл на курсе. Сердце его бьется спокойно. Плетеный жгут удобно ложится в ладонь. Так, словно ему там самое место. Будто он часть Адама. Они единое целое: байк, человек и рогатка.

Словно во сне, он бросает первый камень. Рогатка громко щелкает. Гонщик падает, пошатнувшись, катится назад, мотоцикл без ездока виляет вбок, подскакивает и переворачивается, взрывая землю.

Один готов. Осталось трое.

Над головой свистят камни, гудит перевернувшийся мотоцикл, Мертвецы изрыгают проклятия, но Адам не обращает на них внимания. Пригнувшись к раме, он бросается вперед.

Едущий прямо на него Мертвец сворачивает. Бледный от испуга, он не сводит с Адама широко раскрытых глаз. Адам стремительно несется вперед. Мертвец подает влево, жмет на тормоз и пытается развернуться.

Поздно.

«Дрифтер» наезжает передним колесом на упавший мотоцикл, и Адам взмывает вверх, оттолкнувшись от Мертвеца и его байка, как от импровизированного трамплина. В полете он размахивает пращой и швыряет еще один камень, и тот достигает цели.

Двое готовы. Остались еще два.

Адам гонится по остывшей лаве в противоположном направлении за двумя уцелевшими Мертвецами. Они жмут на тормоза и петляют. Адам повторяет их маневры, развернувшись с пробуксовкой, чтобы оказаться к ним лицом. Бьет по газам и устремляется к ним.

– НУ И ЧТО ВЫ МНЕ СДЕЛАЕТЕ? – орет он, бросая в противников камень за камнем. – ГОНЯЙТЕСЬ ЗА НАМИ СКОЛЬКО УГОДНО, ВСЕ РАВНО ВАМ НАС НЕ ДОГНАТЬ!

Каждый щелчок жгута напоминает ему про град ударов, который обрушился на Кейна. О том, как голова Фрэнка билась о ступеньки, когда он тащил его к могиле. О крике Сэди, которая умоляла его: «Адам! Да сделай же ты хоть что-нибудь!»

Мертвецы понимают, что Адам настроен решительно, замедляют ход, поворачивают вправо и несутся прочь по черной пустоши… подальше от Адама.

– Я НЕ ОДИН! – кричит он им в спину. – СЛЫШИТЕ? Я НЕ ОДИН!

Адам останавливается, выдохнувшись, сидит на байке и смотрит вслед Мертвецам. Сердце его бешено стучит от радости – запоздалый прилив адреналина. Но вместе с тем в его душу закрадывается неприятное ощущение. Отвращение. Ужас от собственной жестокости.

Он едет до самой ночи. С неба за ним равнодушно наблюдают дирижабли. Он не останавливается до тех пор, пока «дрифтер», израсходовав запас тепловой энергии, не замирает как вкопанный.

Чтобы не замерзнуть, он разводит костер и тычет себя в живот кулаком, чтобы отпустил голодный спазм. Запрокинув голову, глотает одну из последних гидротаблеток. Потом смотрит на «дрифтер», на серебристых боках которого пляшут блики от костра.

За игрой пламени он видит свое отражение. Оборванный нечесаный парнишка с оружием в каждой руке. В одном кулаке он сжимает рогатку. В другом – нож Ната. Кейн сунул его Адаму в лазарете.

Он смотрит вдаль, за мотоцикл, на залитую тусклым лунным светом равнину. В полумраке маячит тень горы. Точно черная дыра, вырезанная в ночи. Темная клякса Эль-Диабло.

С первыми лучами солнца, перед тем как пуститься в путь, Адам осушает флягу с водой и выбрасывает ее. Оглядывает мешок с припасами. Разбежавшись, швыряет прочь и его, подальше, насколько хватает сил. Ему не надо ничего. Только он сам, байк и рогатка.

Ничто не должно стоять между ним и его целью.

Адам не может думать больше ни о чем. Им движет лишь одно желание. Жажда мести.

Но, садясь на мотоцикл, он слышит голос, который предупреждает его, чтобы он был осторожен. Помнил, кто он.

Не потерял себя.

В тени Эль-Диабло протянулась последняя искусственная полоса препятствий – одно-единственное оставшееся испытание. Последняя проверка на прочность перед возвращением в Блэкуотер. Адам прикидывает: между ним и финишным флажком по меньшей мере полдюжины гонщиков. И среди них Сэди.

Что они с ней сделали? Связали? Заткнули ей рот? Избили?

Очертя голову, Адам мчится вперед. Его подгоняет гнев.

В небе над полосой препятствий парят грифы: ждут добычи. Адам поглядывает на дирижабли и мотодельтапланы, расположившиеся высоко на склонах вулкана. Они отбрасывают длинные тени. Им нет дела до его проблем. Им плевать на Сэди. Их интересует лишь одно.