— Капец, она уже все, вошла в резонанс, — и куда мне её теперь деть?

— А знаешь откуда пошло слово курорт, — неожиданно трезво спросила она.

— Откуда?

— От курей, — пьяно захихикала Атли и слегка выскочила из воды.

— А это мысль, — я крутанула пальцем втискивая её фигурку в кружевной комбинезон и дернула в сторону одной очень любимой таверны на великом Олимпе.

— Надо было сразу к Аполло её тащить, он что, пьяных девочек не видел.

Но сделанного не вернешь, и я толкнула дверь, вталкивая первой Атли.

— Приветик, родственнички! — пропела паршивка, а я с ужасом выглянула из-за её плеча, — фу, пронесло. Если они и были нашими родственниками, то очень дальними.

— Сиди здесь, — пристроила сестру за одним из столов и оглянулась в поисках хозяина.

— Гипнос, Атли, — донеслось из-за спины.

— Да что ж за подстава, — взвыла про себя оборачиваясь и испепеляя взглядом не к месту появившегося бога.

Уловив повышение температуры в непосредственной близости от собственного носа, он трусливо пискнул, — курочки мои, у меня срочное дело, — и успел еще подлец запечатлеть поцелуй на ладони мое поплывшей сестры.

— Сёкаи? — вопросительные нотки в голосе Аполло говорили о том, что он не ожидал меня увидеть так скоро.

Вознося молитву непонятно кому, я обернулась, надеясь увидеть его одного, и выдохнула, убедившись, что моя надежда осуществилась.

— Аполло, я решила принять твое предложение, — сказала прежде, чем поняла, что сболтнула совсем не то, с чем пришла.

— Да?!

Даже не знаю, чего в этом да было больше, радости или вопроса.

— И, я так понимаю, что ты сразу начала знакомить меня со своими родственниками, — скосил взгляд мне за спину. — Что бы я отказался?

Костеря на чем свет стоит себя за то, что произошло, резко повернулась и уставилась на Атли, взгромоздившуюся на стол и изображающую из себя покачивающуюся водоросль.

Тепло мужчины, обнявшего сзади и выдохнувшего мне в ухо — я счастлив, что ты решилась, — вдруг сделало не важным все остальное, будто сняло с моих плеч груз, который мне приходилось носить все это время одной.

— Я сейчас сварю ей чай, — продолжил он, целуя шею. — Думаю, что она не сможет от него отказаться.

11.1

Мечты об отдыхе.

Каждый человек в самые печальные моменты может вытащить себя из скатывания в депрессию посредством собственных воспоминаний об отдыхе.

Дождь за окном — а ты представляешь тропический ливень, и как после окончания этого ливня ты засядешь на пляже с экзотическим коктейлем в руке.

Метет снег — а ты представляешь лепестки отцветающих сакур в парке Японии, и то, что после этого пойдешь нежиться в теплых источниках.

Или, когда все валится из рук и тоска смертная, ты достаешь коробочку с чаем, завариваешь и вспоминаешь экскурсию на чайные плантации солнечного Цейлона.

Покинув храм Изначального, где последний жрец проводил поминальную службу по Ричи, мы с Хули — цзин и Рэном поспешили в туннель, ведущий в берлогу, как называл жилище бога медведь.

При приближении к резным дверям, в воздухе явственно зазвенело, Хули-цзин помотала головой и обронила, если бы не другая планета, то я точно бы решила, что это комар.

Вынырнув из-за очередного поворота, мы с удивлением рассматривали обновленную дверь.

Рэн тоже остановился, залюбовавшись искусной работой неведомого художника.

— Кицунэ, это я тоже так выгляжу? — спросил он, вглядываясь в красиво изогнувшегося кольцами морского змея.

— Один в один, — почему-то сипло ответила Мияко.

И девушки снова зависли, уже войдя в помещение.

— Знаешь, Рэн, — уже нормальным голосом сказала Кицунэ, — думаю, что ты не сможешь отвертеться от выполнения обязанностей — она замялась, искоса окинув меня с ног до головы изучающим взглядом, — почему-то это место решило, что теперь ты новый бог.

— Нет, мне что делать больше нечего? А отказаться нельзя как-то? Что за подстава?

Кицунэ потерла кончик носа.

— Нет, дорогой, уже никак. Видел дверь? Что бы ты уяснил величие момента, там была совсем

другая картина. Они были белоснежными, покрытыми тончайшей резьбой. Узоры складывались в мужское лицо с закрытыми глазами, расписанное ритуальными письменами и растительными орнаментами. А теперь там ты, значит все, отвертеться не получится.

Ну и конечно же как настоящая женщина я даже успела помечтать, что значит быть супругой бога.

— Только ты не обольщайся, — неожиданно в тишине раздался голос Хули-цзин, — работа эта очень нервная, и последние два кандидата отошли в мир иной преждевременно. Не иначе настоящие богини держат вас за заместителей.

Мысли из радужно-розовых моментально скатились к угрожающе-серым и любовь внутри меня сразу же оскалила клыки в желании защитить от свалившейся на голову обожаемого мужчины неведомой угрозы.

— Так, девушки, — раздался спокойный голос Рэна, — не будем нагнетать, будем решать проблемы по мере их возникновения. И дорогая, отпусти мою руку, можешь не переживать, никуда я от тебя не денусь. Лучше показывайте мои апартаменты.

Шли мы сюда исключительно для того, чтобы спуститься в мастерскую Изначального бога и найти выход наружу, который смогут использовать мастера синеволосых друзей Хули-цзин.

Изобретения, спрятанные в пещере, это то, что смогут использовать для развития общества.

И если Хули-цзин и не сильно вдавалась в рассматривание техники и была озабочена исключительно поиском выхода, то мы с Рэном с удовольствием провели ревизию.

А вечер подкрался очень незаметно, после всех открытий, которые мы сделали внизу. В конце концов, и выход мы нашли, правда за раздвижными дверьми в наступившей темноте были видны только дичайшие заросли растений, поэтому расчистку отложили на утро.

Как ни странно, но Рэн обзавелся собственным адъютантом. Мать Мынаша, ненавязчиво убеждала в собственной необходимости, вот и в момент, когда мы решали куда идти поужинать, она появилась перед нашей честной компанией с корзиной разнообразной снеди. И на нашу искреннюю благодарность она вдруг грустно улыбнулась: это такая малость, которую я могу сделать для вас.

Хули-цзин осталась ночевать в домике при складе. Сказала, что не хочет мешать и, хотя я и не требовала этой жертвы, но была благодарна ей за возможность остаться с Рэном наедине.

Ну конечно же, я заварила чай и пригласила его насладится последними лучами солнца с террасы.

Это было волнительно, наконец-то остаться одним. Взрослость накладывает на отношения налет спокойного отношения к близости. Нет, желания никуда не исчезают, но хочется растянуть удовольствие, продегустировав все аспекты, обострив ощущения до предела. Поэтому закат, — это один из прекраснейших моментов, ладонь Рэна, сграбаставшая мою ладошку — второй, пальцы, ласкающие запястье — третий.

— Так что там за выигрыш для Хули-цзин? — его хрипловатый тембр запускает в моем теле какую-то невероятную реакцию.

— Да так, — мы спорили, уходя отсюда на то, кто больше обведет людей вокруг пальца.

— Вокруг пальца? — он смотрит на меня ожидающе, не переставая поглаживать.

— Перехитрить, одурачить, развести, обмануть, провести.

— Да вы опасные рецидивистки, — тянет он.

— Да, мы такие, — облизываю губы, с которых он не сводит взгляда.

— И на что спорили?

— На отдых мечты.

— Я так понимаю, тебе организовывать?

Вздыхаю, если изначально я предполагала выиграть, то теперь даже была рада проигрышу.

Вот только на этой планете я видела не так много мест, которые подходили под организацию подобного мероприятия. И чудесное болото, думаю Хули-цзин не оценит.

— У тебя проблема, — вырывает меня из размышлений его голос.

Он еще ближе пододвинулся, и тепло мужского тела, разгоняет мою кровь и дурманит запахом разливающегося в воздухе аромата голубого лотоса.