Так и бежали мы до самого леса. Я, костеря на чем свет стоит, одного мохнатого и бесполезного черта, козел, зовущий своим колокольчиком стадо баранов и собаки, откусывающие от стада небольшие кучки запыхавшихся овец, и отгоняющие их в сторону предыдущей дислокации.

Добежав до леса, полез на первое дерево, которое обещало выдержать мой вес. Скакать по пням и зарослям ежевики не было ни сил, ни желания. Отдышусь, отдохну, а потом видно будет, решил для себя устраиваясь в развилке на высоте трех-четырех метров.

Открыв флягу, хлебнул из нее холодную воду. Второй глоток застрял в горле, закашлялся, до слез. Сверху наконец рассмотрел, почему козел так настырно трусил в мою сторону. На его спине, впившись в уши бедного животного, скакал мой адъютант, со всей силы хлопая копытами по бокам вожака стада. Казалось, он вошел в раж, и никого, не видя и не слыша, подстегивал ополоумевшего козла, задавая направление подергиванием его ушей.

— Он что, решил умыкнуть рогатого? — какие еще варианты подобной спец операции могли прийти в мой мозг.

Мынашу повезло, потому что псы, после нескольких попыток остановить обезумевшего вожака рассредоточились и достаточно профессионально проредили количество бегущих за козлом овец.

Набрав побольше воздуха в грудь, я заорал с дерева — Отставить катание на козле!

То ли Мынаш пришел в себя, то ли козел оглох или обосрался с перепугу, но он резко затормозил, заваливаясь на передние ноги. Уперся головой в траву и через его рога перелетело тельце седока, мягко улетая на бреющем в ежевичные кусты.

Козел встал, фыркнул мстительно в нашу сторону, развернулся и побрел в обратном направлении.

А я полез обратно на землю, вытаскивать из зарослей застрявшего.

Я даже не мог вспомнить, когда последний раз сдавал кросс подобный сегодняшнему. Ободранный адъютант с налитыми кровью глазами, непрерывно что-то бубнил себе под нос. Перспектива прыгать от одного козла к другому выглядела не сказать, что захватывающе, скорее я ощущал накатывающую обреченность и безысходность.

Зайдя поглубже в лес, расстелил на зеленой траве плащ и опершись о поваленное бревно обратился к Мынашу.

— Один раз — это случайность. Два раза — это совпадение. Три раза — это вражеские происки. Так почему козел, Мынаш?

И ёкаи начал рассказывать.

По достижении определенного возраста все ёкаи учатся ходить сумеречными тропами. Возможность перемещаться не только на большие расстояния в этом мире, но и на другие планеты, дарована им их богиней. Огненной Сёкаи. Самостоятельно ёкаи начинают путешествовать тогда, когд становятся большими. — Мынаш не в силах пояснить более конкретно, ткнул в меня пальчиком, — ну такими как ты. Мынаш родился в тот год, когда потух вулкан в Северных горах. Взрослые сказали, что Огненная Сёкаи ушла, оставив своих детей. Больше детей не рождалось. А Мынаш не смог вырасти. Оставался маленьким, несмотря на то что ему было больше ста пятидесяти лет. И в развитии он тоже остановился на уровне подростка. Его родители решили отправить его в обитель Изначального, в надежде, что там осталась магия и она пробудит их сына. Мать, которая провела его сумрачной тропой в спальню Изначального бога, оставляя его сказала, что сможет вырасти тогда, когда поглотит рогатого в себе, и найдет свой путь.

Я завис на секунду, понимая, что слова матери этого существа говорили совсем о другом. Уйти от своей животной сущности и отыскать свет в душе, не каждому по силам, особенно без поддержки. Съесть козла, чтобы стать большим и найти путь к дому, — хотелось обнять его и похлопать по спине, успокаивая и подбадривая.

Как я, оборотень, мог помочь этому взрослому, застрявшему в стадии куколки, глядящему на мир, сквозь призму естественных потребностей. И как донести, что сколько бы он не ловил козлов, рогатый в нем не уйдет. Дав ему последнюю лепешку, уложил на плащ. — Надо отдохнуть, — потом продолжим.

А сам погрузился в размышления, как дальше двигаться. Скачки зигзагом вдоль границы, хотя и не были прямой дорогой, но все же мы преодолели какую-то часть пути. Наличие козлов впереди, дарило надежду, что нам не придётся топать на своих двоих.

Довериться его компасу и надеяться, что следующая остановка будет более комфортной? Но уж слишком примечательную наружность имел Мынаш, и только безумная удача, что два раза нас никто не видел. Значит третий раз мы сегодня прыгнем в сумерках, и скрестим пальцы, что темнота будет нашей подругой.

Приняв это решение, улегся рядом с ним, нужно подремать, а то не понятно сколько сегодня еще придется бегать.

Перевалив через вершину второго холма, очумело уставилась на открывающуюся картину.

Между двух холмов над поверхностью болота раскинулась импровизированная площадка. Два мостика из тонких жердей соединяли ее края с холмами. По тому, который был ближе ко мне, плыла болотная красавица в моей циновке. На площадке однозначно намечалось какое-то мероприятие. Колоды, с пеньками, скорее всего представляли собой зону буфета, вон к той стороне из-под тины всплыло хлипкое строение, более всего похожее на огромный скворечник. Болотные огоньки осветили начинку, и стало понятно, что я не ошиблась. В открытую, со стороны болота дверь, прошлепал жабьими ногами белесый и водянистый упырь, смахнул пучком мха с барной стойки остатки ила, и принялся наводить порядок во вверенном объекте. На другой стороне из тумана выплыл кусок фрегата, как будто разрезанный огромной пилой. Внутри на палубах настраивали инструменты болотные музыканты. На самом верху несколько лягушек прочищали горло квакая по очереди. С двух сторон холмов полетели какие-то шары, умело запушенные в воздух. Присматриваясь, не поверила своим глазам, пауки, долетев до деревьев противоположного холма, побежали назад по проложенной паутине и встретившись на середине, заскользили по кругу, превращая небо над площадкой в шикарную сеть-паутину. На ее нитях один за другим начали вспыхивать светлячки, освещая площадку. Вот навстречу болотнице выскочила странная фигура. Ноги и клюв цапли, руки и лицо приближенно человеческие, рожки-ушки выглядывают из-под платка. Да и платье у нее до колена, почти человеческое. Вон и красные сапоги в руке тащит. Существо, что-то защелкало болотнице, та покрутилась, демонстрируя мою циновку и отправилось на распевку к музыкантам. Откуда-то из темноты, к площадке стали причаливать моховые кочки, скорее всего это диваны для вип-персон, почему-то прошелестела мысль.

Предстоящее мероприятие давало возможность посуху перебраться на третий холм, но для этого, нужно было уподобиться гостям этого действа. Нечисть невозможно обмануть иллюзией, и передо мной стояла поистине невыполнима задача, не только загримировать себя, но и спрятать свой рюкзак, чтобы никто ничего не унюхал.

Отползла обратно за вершину. Дождалась, когда мимо протопал пришедший в себя болотник. Повезло, что они включили сегодня иллюминацию, прислушиваясь к каждому шороху, начала дергать из ила корни рогоза. Неожиданно вспомнила, что существо, которое скакало с красными сапогами — это кикимора. Ну и у меня не так уж и много было вариантов, в кого я могу превратиться. Русалка или утопленница отпадали, в воду добровольно не полезу, а они скорее всего из болота появятся. Черепаший панцирь Каппы, как нельзя кстати подходил для маскировки рюкзака, но клюв и зеленую кожу даже подручными средствами изобразить было трудно.

Жэньюй — рыба с четырьмя ногами и человеческим лицом могла бы сослужить хорошую службу, но где взять что-то похожее на чешую. Да и до сирены тоже с подручными средствами не дотяну.

Так, водоросли, сгодятся на юбку, сплетая нити из корневищ, шустренько связала ними концы, добавляя стебли аира, мохнатые метелки хвоща и все что попадало под руку. Побольше объема, чтоб близко никто не совался. Маскировка рюкзака — либо на спине, либо на животе. Взвесив все за и против, решилась делать из него панцирь. Чуть магии, чуть ила и тины, несколько кусков коры. А вот шляпку, прикрыть волосы, соорудила из нескольких листьев кувшинки, да еще и бутон аккуратно вплела в венок, на котором эта конструкция держалась. Так, жабо из плакучего мха. Приготовления превратили руки в сизо-черные перчатки, тина и ил, скрыли сапоги, лицо подрисовала тонкой пленкой, покрывающей болотную воду. Тени позеленее как на веки, так и под них. Кажется все. Осторожненько потопала по тропе вверх холма. Главное молчать и перемещаться в сторону третьего холма.