Разбушевавшегося разрушителя удалось выпереть в подъезд с помощью веника, которым я ловко подправил траекторию его перелёта со шкафа на гардины. Из подъезда раздался стук ведра, покатившегося по гранитным ступеням лестницы, затем во дворе коротко и озадаченно протявкали собаки, заплакал ребёнок и загремело железо на гаражных крышах.

— Сначала прибираемся, пока мама не пришла, а потом начнём разбираться, что мы не так сделали, — предложил я юной волшебнице, оглядывая учинённый котярой разгром.

Конечно же, мы не успели. Нашей магией не заштопать порванную штору, не собрать пух из разорванной подушки и не собрать обратно разбитый цветочный горшок.

К счастью, ругать нас не стали. Смеющаяся женщина, вернувшись с балкона, рассказала нам о победном шествии нашего пациента на улице. Судя по её словам, по двору пронёсся не вылеченный котик, а скачущий чертёнок на реактивной тяге.

Разбираться с магией пришлось долго. Ольга явно плеснула котейке лишней Силы, но я почему-то не ощутил значительного её переизбытка, когда контролировал создание заклинания. Тем не менее котёнок вылечился очень быстро, и превратился в ураган.

Когда-то давно, совсем в другой жизни, одна знакомая студентка-целительница рассказывала мне про "эффект Вельмины". Высочайшие проявления Сострадания позволяют опытным целителям дотягиваться до бесплотных сущностей Древних Хранителей, заимствуя у них частичку мастерства. Заклинания исцеления становятся в разы сильнее, и приобретают новое качество идеального исцеления.

Скорее всего Ольга прилично "страданула", жалея котика, и эйфория животинки от рвущейся наружу энергии превзошла даже знаменитый эффект валерьянки.

От воспоминаний меня оторвало демонстративное покашливание Виктора Николаевича. Видимо я опять ненадолго ушёл в себя, и не назвал даты возвращения. Впрочем, у меня это уже входит в привычку. Иногда помогает выбрать верное решение.

— Итак, мы остановились на вопросе про послезавтрашний день. Сможешь успеть поставить Юру на ноги? — напомнил мне задачу Виктор Николаевич.

— Мне надо позвонить Анастасу Ивановичу. Без его разрешения один из вариантов не осуществить, — проговорил я, стараясь, чтобы это прозвучало как можно твёрже и весомее. Без решения Микояна я никому про Олю и слова не скажу.

Виктор Николаевич какое-то время разглядывал меня прищурившись, словно диковинную зверушку, но потом согласно кивнул головой. Мы пошли в один из кабинетов на этом же этаже.

— Подожди меня в коридоре, я сначала сам объясню Анастасу ситуацию, — скомандовал он, открывая дверь своим ключом.

Спустя несколько минут я тоже переговорил со старшим Микояном, терпеливо дождавшись, пока Виктор Николаевич не оставит меня с ним один на один, выйдя в коридор.

— Он согласился? — спросил он у меня, запирая дверь.

— Да, — ответил я.

Мы вернулись в фойе.

Там я слегка прокашлялся, готовя речь. Ещё незабвенный Королёв, отец советской космонавтики, выработал необходимые требования к объяснениям проектов перед партийной элитой. "Чтобы было понятно даже шестиклассникам" — говорил он своим сотрудникам.

Оба варианта: один мой сольный, а второй с участием Ольги, я изложил коротко и понятно. Скрывать слабые стороны, неизученность приёмов и возможные последствия тоже не стал.

— Значит, внучка Микояна… Понятно теперь, что он так за тебя переживает. Уверен, что можешь держать её лечение под контролем?

— Постараюсь. Полной уверенности нет, но хуже точно не сделаем, — пообещал я и направился ближе к электричеству. Начнём лечение часа через два, поэтому я договорился о "подзарядке" около местной трансформаторной станции.

— Откуда здесь дети? Почему шум в коридоре? Немедленно покиньте помещение, — уже с минуту бушевал перед нами забавный толстячок в белом халате, периодически топая ногой и тараторя с такой скоростью, что я не успевал вставить ни одного слова в его нескончаемый словесный поток.

Анастас Иванович и Виктор Николаевич ушли что-то "организовывать", хотя я думаю, что они просто собрались обсудить сложившуюся ситуацию подальше от любопытных глаз и ушей.

Мы с Олькой устроились у телевизора в фойе, и смотрели очередной выпуск "Ну, погоди", смеясь над проделками зайца и комментируя неудачи волка. Тут-то на нас и налетел этот крендель, и сходу начал нас строить. Я встал с диванчика, и сделал полшага вперёд, прикрывая девочку. Впрочем, сердитый врач девчонку не испугал. Она пристроилась у меня под рукой и боевито выглядывала оттуда время от времени.

— Бу-у, — услышал я её голос, и одновременно увидел высунувшуюся из-за меня руку. Девочка негромко щёлкнула пальцами, выпятив указательный в сторону врача, словно пистолетик. И наступила тишина…

Орущий недавно врач беззвучно пошлёпал губами, постучал себя по. горлу и с ужасом уставился на девочку.

— Это я на Сашке Игнатьеве натренировалась. Та-акой дура-ак. Думает, раз у него дедушка генерал, так и он на всех орать может. Правда здорово? — спросила Ольга, дёргая меня за рукав.

— И надолго ты его права голоса лишила? — любуясь притихшим врачом, поинтересовался я у девочки.

— Сашке на всю перемену хватает, — пожала плечами юная хулиганка.

— Здорово, — восхитился я, глядя, как мужик делает ещё одну попытку для проверки своего звукоизвлечения, — Научишь?

— Я не умею так же, как ты показывать. Давай я на него чуть помедленнее ещё раз бумкну, а ты посмотришь, — сделав невинные глазёнки, предложила мелкая хитруля.

Врач, догадавшись, что ему уготована роль безмолвного манекена, начала наших экспериментов дожидаться не стал. Резко стартанув с места, он покинул зону конфликта весьма бодрой рысцой. Сообразительный попался.

От перевозки Андропова в хирургическую палату мы отбрыкались с трудом. Мне там мешает свет, а Ольге не дотянуться до тела, лежащего на столе. После недолгого спора со знакомым хирургом мы нашли компромиссный вариант. Повязки с больного снимут, но наружные отверстия ран будут до последнего момента закрыты стерильными накладками. Такой вариант нас полностью устраивал, да и девочке рановато ещё раны рассматривать.

— Смотри, как я буду делать и запоминай, — наладив Контакт, я стал транслировать Оле действие заклинания диагностики, — Начнём мы с самого донышка. Я формирую шарик заклинания, а потом подвожу его к нужному месту. Теперь, чтобы вылечить весь участок, я немного сожму его в лепёшечку. Тебе хорошо видно?

— Да. Па-аш, а почему ты не хочешь сразу обе плёночки вылечить? — спросила Ольга, рассматривая транслируемую картинку, на которой повреждённые участки выглядели, как плёнки разного цвета и толщины.

— По одной надёжнее, да и где мы потом найдём такого доброго дядю, чтобы потренироваться. Опять придётся на кошках учиться.

— Да уж… — протянула девочка, и с сомнением посмотрела на Андропова, — Надеюсь этот потом не станет по шкафам носиться.

— Первую плёнку лечу я, а вторую ты. Смотри, как я это делаю, — я ненадолго замолчал, и использовав заклинание, показал, как затягивается ранка.

— Теперь ты. Формируй заклинание, а я его сфокусирую. Так. Можешь запускать, — Оля махнула правой рукой, продолжая левой держаться за меня, — Нормально получилось. Ты как себя чувствуешь, Силы хватает?

— А мы сегодня только этого дядю лечить будем? — поинтересовалась юная целительница.

— Да, а что?

— Пф-ф. На этого у меня и одной Силы хватит, — гордо повела она плечиком.

— Ой, кто-то у нас похоже похвастаться любит, — подбодрил я Олю обычным нашим трёпом, — Ладно. Теперь снова моя очередь. Тут у нас мышца повреждена. Видишь, как её искромсали, когда пулю вытаскивали. Значит заклинание мы вытянем вдоль разреза длинненьким язычком.

Потихоньку, слой за слоем, мы закончили с обеими ранами. Моего запаса Силы не хватило и пришлось немного позаимствовать из накопителя, а Ольга работала спокойно. В отличии от меня она почти всю операцию простояла с закрытыми глазами, сосредоточившись на картинке диагностики. Поэтому вряд ли заметила, что слушая наши разговоры Андропов нет-нет да и сдерживается, чтобы не расплыться в улыбке. Больно уж губы у него подозрительно подрагивают.