Габраэл невольно хмыкнул, представив, как бы к ним в спальню ворвалась взбудораженная толпа. И как бы на это отреагировал Иранн. Жаль, что мальчик столь категоричен в своем нежелании встречаться. Но, может, еще успокоится? Королю действительно понравилось с ним. Но на нет и суда нет. Хотя… если мальчишка примет присланные деньги, то есть надежда на продолжение. Если же нет, то лучше оставить его в покое и обратить свой взор на других Дарующих, что не будут выкобениваться, желая попасть в постель повелителя.

— Возвращаемся, — приказал король своей гвардии. — Хочу сам пообщаться с Эссеритами, прежде чем отправить всех на плаху.

…Какое-то время Арэль продолжал стоять, прислонившись плечом к стене и прижимая к себе несчастное покрывало. Из него словно весь воздух выпустили вспышкой ярости.

Давно уже стихли шаги короля внизу, отдалились и исчезли голоса его свиты (кто бы сомневался, что она появится!). А юноша все еще не мог прийти в себя от злости, унижения и непонятного разочарования.

Нет, то, что его приняли за шлюху, закономерно. Ну, что еще мог подумать тот, кто всю свою жизнь прожил в тепле и холе. Кого никто и никогда не насиловал. Король ведь был искренен в своем желании помочь. И он не насиловал Арэля. Даже сумел найти в себе силы уйти. Юноша сам предложил себя и не пожалел. Ар даже не предполагал, насколько хорошо может быть в объятиях Защищающего! Хотя для того, чтобы он это понял, Гирр-Эстегу потребовалось немало времени. И тем более горько было услышать предложение перепихиваться и дальше!

А ведь он ничего не просил. Достаточно было простого спасибо.

И коротких встреч в лесу… и разговоров ни о чем…

И сияния золотых глаз бегущего рядом с тобой волка.

Ничего этого больше не будет.

Отлепившись, наконец, от стены, Арэль, волоча за собой позабытое покрывало, спустился в подвал, где располагалась маленькая купальня. Потеряв у порога несчастный кусок ткани, волчонок добрел до простой каменной купели, в которой струилась проточная вода. И опустился в нее, тоскливо скорчившись и обняв колени.

Прозрачный поток закрыл его тело да самого подбородка, смывая следы неистовой ночи. И парочка домашних духов тут же засуетилась вокруг, пытаясь привлечь внимание хозяина. Но только когда в купель вывалился амулет, отвечающий за нагрев воды, Арэль очнулся, со слабым удивлением поняв, что все это время просидел в ледяной воде, ничего не чувствуя.

Схватив кусок мыла, он принялся яростно отмываться, глотая злые слезы, что прорвали вдруг стену его равнодушия. Вымывшись и одевшись в принесенную духами одежду, юноша решительно поднялся в дом и наткнулся Лямруша, что ждал его в кухне. Ар, не обращая внимания на кота, попытался было что-то делать… начать готовить. Но плюнул и просто сел за стол, уронив гудящую голову на скрещенные перед собой руки.

— Король? — Уточнил менестрель, присаживаясь рядом с подавленным волчонком. Арэль только кивнул, все еще глотая слезы. — Я поднялся в спальню. А еще вокруг крутились егеря и гвардейцы…

— Так было нужно… — попытался хоть как-то объясниться волчонок. — Понимаешь…

— Ничего не говори, малыш, — кот ласково обнял маленького Посредника и прижал к себе, слегка укачивая.

— Что тут у вас? — Заглянул на кухню наг с корзиной свежей выпечки. Лямруш мрачно покосился на мужа.

— Ползи отсюда, дорогой, — зафырчал он, — потом объясню.

Рихшан понимающе покивал и выскользнул наружу.

— Почему ты так себя изводишь, Ар? — Тихонько спросил кот, когда дверь за нагом закрылась. — Ну, переспали… что в этом особенного?

— Он считает меня шлюхой… — прошептал Арэль. — Только шлюхе могут предложить плату за ночь. Только к шлюхе собираются захаживать вечерком. Только шлюхе могут предложить перебраться поближе к клиенту. Как же мне больно, Руши!

— Может, ты ошибаешься? — осторожно уточнил кот. — Наверное, вы не так друг друга поняли…

— Не знаю, Руши! — Судорожно всхлипнул юноша, вжимаясь лицом в тунику менестреля. — Я уже ничего не знаю… кроме того, что мне почему-то плохо! Я ничего не понимаю!

— Тогда не торопись понять, — вздохнул Лямруш, ласково гладя волчонка по вздрагивающей от беззвучного плача спине. — Просто живи… Когда-нибудь да поймешь.

— Я так и сделаю, — решительно произнес Арэль, распрямляясь и вытирая покрасневшие от слез глаза. — Но больше я никогда не хочу видеть короля Габриэла! Пусть живет вдали от меня своей жизнью. А я буду жить своей.

От полноценного пинка дверь распахнулась и грохнулась об стену. Инерция удара повела резную створку обратно, но Крейн лишь обрадовался поводу вновь выплеснуть ярость, приласкав преграду новым пинком, от которого позолоченные петли жалобно взвизгнули, и дверь понуро перекосилась. А князь рыкнул, проходя в кабинет.

— Где эта *****! — Рявкнул он на вытянувшегося по струнке секретаря. — Где эта!..

— Мой господин… — испуганно пролепетал красивый юноша, что исполнял различного толка обязанности при владыке Северного материка.

— Я говорю о моей незабвенной супруге-наложнице!.. — ядовито прошипел Крейн, с размаху падая в крякнувшее под ним кресло. — Немедленно пригласите ко мне леди Ленарду Оливиэнеллу Лизиэль! Ну, долго мне еще ждать, когда ты соизволишь развернуть свою жопу и…

— Я уже здесь, милый, — проворковала Ленарда, в шелесте и блеске шелков впархивая в кабинет владыки. — Что такого произошло, что ты так гневаешься?

— ЧТО ПРОИЗОШЛО?! — Раненым бизоном заревел Крейн, вскакивая с повалившегося на бок кресла. Благоразумный секретарь едва ли не ползком покинул кабинет, слишком хорошо зная, к чему может привести ярость владыки. — Что ПРОИЗОШЛО, сучка ты черномазая?! Ты что творишь, ********?! Б**** ты п*********!

— Милый… — начала было волчица, осторожно приближаясь к Крейну.

— Ты забылась, МИЛАЯ, — неожиданно спокойно прервал ее князь. Вот эта способность — мгновенно менять линию поведения, и переходить от бешенства к ледяной сосредоточенности — просто до жути пугала наследницу Скалистых волков.

— Вот уже восемнадцать лет ты моя жена-наложница. В свое время твой отец заключил этот союз к обоюдной выгоде как Скалистых так и Изумрудных волков. Временный союз… — добавил Крейн, медленно подходя к замершей женщине. — Ему наследник-Защищающий от сильного мужчины и место под солнцем для вашего клана…

— У тебя тоже была выгода, господин мой! — Не удержалась волчица, сверкнув на мужчину темно-голубыми глазами. — Лишние воины еще никому не мешали. Особенно тому, кого ненавидят собственные родичи…

И тут же отлетела к стене, сбитая тяжелой ладонью князя.

— Никак ты не научишься язычок придерживать, леди, — с деланным сожалением вымолвил Крейн, демонстративно потирая ребро ладони. — Я, кажется, раз и навсегда дал тебе понять, чтобы ты не лезла в мои дела. Занимайся собой, ***** строптивая! А то, я смотрю, много воли взяла! Сначала роди сына, а лишь потом разбирайся с моими наложницами.

— Ты мой! — Тут же вызверилась Ленарда, перетекая в полуформу и скаля на князя белоснежные клыки. — Я тебе не раз говорила и еще повторю, что ты только МОЙ! Трахай этих дур сколько вздумается, но не смей делать им детей, пока Я не родила!

— Ну, так старайся лучше, мииииилая! — Издевательски протянул Крейн, кивая вошедшему в кабинет Алистару. Золотоволосый и янтарноглазый красавец-оборотень, прислонившись спиной к дверному косяку, с усмешкой наблюдал, как Вожак строил зарвавшуюся самку.

— Я-то стараюсь! — Раззорялась женщина, наступая на вновь ставшего невозмутимым мужчину. — А, может, это ты не слишком хорош?!..

И пискнула, взятая твердой рукой Крейна за нежную шею.

— Совсем ум потеряла? — Тихо осведомился князь, наполовину выпуская когти. Запах крови из пропоротых ран чувственно защекотал раздувшиеся ноздри оборотня.

Испуг, хлынувший из синих глаз Ленарды, мигом остудил пыл женщины. Волчица поняла, что несколько перегнула палку. Но что было ей делать, если новая наложница Крейна ходила по дворцу с брюхом наперевес? В то время как она, делившая ложе с этим мужчиной, никак не могла понести.