— Дай угадаю, главная болельщица?

Боже, я могла бы вырубить его одним быстрым ударом локтя по его неандертальской голове.

Я прищелкнула языком.

— Близко. — Я искоса взглянула на его самодовольную ухмылку. С этого ракурса он совсем не был похож на Логана. — Владелица.

Я почувствовала приятную заминку в его походке. Он повернул голову в мою сторону.

— Кто это?

— Элли Саттон, моя лучшая подруга, владелица «Вашингтонских волков». — Я слегка улыбнулась ему, когда он покраснел. — Так что, думаю, в каком-то смысле ты прав. Она лучшая болельщица, которая у них есть, не так ли?

Уорд стиснул зубы, и мы свернули за угол в другой коридор.

Я увидела Логана раньше, чем он, и у меня мурашки побежали по коже при его виде.

Он был таким высоким, внушительным самим своим существованием. Один из его бицепсов фантастически напрягся, когда он провел рукой по лбу.

Я громко прочистила горло, что заставило Логана поднять голову. Его глаза сузились от гнева на брата, что было достаточно интересно, ведь я это заметила, даже несмотря на то, что в голове у меня гудело. Но когда они остановились на мне, гнев сменился неприкрытым, совершенно очевидным замешательством.

Да, приятель, добро пожаловать в клуб.

— Логан, — сказал его брат ехидным голосом. — Я случайно наткнулся на твою невесту. Похоже, ты кое-что скрываешь, а, брат?

Логан

В колледже я научился одному трюку, и у меня появилось суеверное желание проделывать его перед большой игрой, перед любыми серьезными тестами, и это срабатывало так хорошо, что я взял его с собой в профессиональную карьеру. Каждый раз, когда я стоял на поле, ожидая стартового удара, ожидая, что сделает бегун, когда поймает мяч, я все равно делал это.

Вдохните на четыре удара. Задержите дыхание на четыре. Выдохните на четыре.

Это замедляло мое учащенное сердцебиение, успокаивало нервы и сосредоточивало мысли.

Наблюдая за тем, как мой братец-засранец идет по больничному коридору, а за ним идет долбанутая Пейдж Маккинни с таким видом, словно она только что пнула щенка, я пожалел, что у меня не было времени провернуть трюк с дыханием. Замедлить свой бешено работающий мозг, чтобы все по-настоящему важные вещи сократились до более приемлемых размеров.

Но мозг уже работал на сверхскоростях, еще до того, как я их увидел, а телефонный разговор с моим адвокатом все еще кружил вокруг моих мыслей, как стая голодных стервятников. Дыхательные трюки сейчас ни к чему хорошему не приведут.

Пейдж умоляюще подняла руки, сжимая в одной из них мой сотовый телефон.

— Прости, — прошептала она одними губами.

— Ты ничего не собираешься сказать? — спросил Ник, переводя взгляд с меня на Пейдж и обратно.

Ее лицо разгладилось, и она одарила его легкой, до боли вежливой улыбкой.

— Спасибо, — ответил я сдавленным голосом. — Теперь ты можешь идти.

Он усмехнулся.

— Если это какой-то трюк, который ты затеял, я на это не куплюсь. Это ужасно удобно, что в тот момент, когда у меня есть именно те доказательства, которые мне нужны против тебя, она появляется и заявляет, что она твоя невеста.

Его первой ошибкой было то, что он подошел на шаг ближе ко мне.

Его второй ошибкой было то, что он указал пальцем и чуть не коснулся моей груди.

— Отойди, Ник. — Я прищурился. — Сейчас.

Мой брат был придурком, но не глупцом. Все, что он был готов мне уступить, — это расстояние в фут, но, по крайней мере, мне было легче дышать, когда его не было рядом.

Глаза Пейдж стали огромными.

Они были такими голубыми. Я не заметил этого на вечеринке. Был слишком занят, стараясь не смотреть на нее.

— Если ты думаешь, что я настолько глуп, чтобы купиться на это, ты ошибаешься. Этим девочкам будет лучше со мной, Логан, и я потрачу столько денег, сколько потребуется, чтобы доказать это.

Я скрестил руки на груди, потому что не мог произнести ни слова, пока он не ушел. Не было бы ни отказа, ни допуска, пока я не выяснил бы, что, черт возьми, происходит.

— Ты закончил?

Ник провел руками по волосам и раздраженно выдохнул.

— Ты невыносим, ты знаешь это? Я не хочу с тобой спорить по этому поводу.

— Тогда не надо. — Я упер руки в бока и посмотрел на него.

Стоявшая позади Ника Пейдж потерла рукой лоб, но благоразумно промолчала.

Он открыл было рот, чтобы возразить, но, взглянув на Пейдж, снова закрыл его.

— Я не знаю, какова твоя роль во всем этом, но поверь мне, ты не захочешь в этом участвовать. Только не с ним. — Ник снова пристально посмотрел на меня. — В понедельник суд заслушает моего адвоката, я могу вам это обещать.

Ник ушел.

Несмотря на то, что вокруг нас были слышны звуки, доносившиеся из разных палаь, сигналы тревоги и гудки, а вокруг суетились врачи и медсестры, между мной и Пейдж воцарилась неловкая тишина.

Она прочистила горло, и я на секунду прикрыл глаза, пытаясь сообразить, что именно она могла почерпнуть из этого разговора и что я хотел бы ей сказать.

И еще, почему, черт возьми, Ник решил, что она моя невеста?

— Итак, — протянула она, растягивая слова, — ты забыл свой сотовый.

Я уставился на нее.

Она выставила ногу и посмотрела на меня в ответ.

— Люк нашел его на диване после того, как ты уехал.

Мои глаза сузились, и она фыркнула.

— Послушай, если ты собираешься стоять здесь и пялиться на меня весь день, я просто уйду, — Она выставила телефон между нами. Когда я не сразу потянулся за ним, она закатила глаза и шагнула вперед, оттягивая кончиками пальцев мой передний карман, чтобы засунуть туда телефон. Я отмахнулся от ее руки и засунул телефон в свой задний карман, где ему и полагалось быть.

Я скрестил руки на груди и смерил ее свирепым взглядом.

— Почему мой брат думает, что ты моя невеста?

Женщина, которая ощупывала мой карман, исчезла в мгновение ока, превратившись в какое-то кроткое, вежливо улыбающееся существо, совсем не похожее на ту Пейдж, с которой я разговаривал в баре, сколько? Всего два часа назад?

Она рассмеялась

— Это. Это было просто недоразумение. Вроде того.

Я смерил ее таким же взглядом, как своего брата. Она сжала губы и повторила мою позу.

— Пейдж.

— Почему ты не поправил его? — спросила она. — Ты мог бы сказать ему, что это неправда.

Вдохните на четыре счета. Задержите дыхание. Выдохните на четыре счета.

Я посмотрел в сторону и заметил небольшую гостевую, спрятанную за углом. Нежно положив руку Пейдж на локоть, повел ее туда. По дороге я увидел, что одна из медсестер Молли держит в руках карту.

— Если Молли что-нибудь понадобится, — предупредил ее, — я буду здесь.

Она кивнула и одарила Пейдж откровенным оценивающим взглядом. Узнавание осветило ее лицо, и она поспешила прочь.

Дерьмо.

Пейдж присела на краешек одного из стульев, осторожно скрестив свои длинные ноги. Она разгладила край своего ярко-синего платья, которое теперь, когда мы с ней сидели одни в больнице, казалось намного короче, чем на вечеринке.

Чем дольше я на нее смотрел, тем больше в ней подчеркивалось все. Ее волосы были более насыщенного рыжего цвета. Ее ноги были длиннее. Губы полнее. Глаза более голубыми.

Я ненавидел это.

— Охрана не впустила меня, потому что я не знала имени пациента, — сказала Пейдж. Ее пальцы теребили край юбки, и она избегала встречаться со мной взглядом. — И я просто... Ты помнишь тот фильм — «Пока ты спал»?

Я приподнял бровь.

— Ладно, — продолжила она. — Я бы все объяснила, но тебе все равно будет не интересно.

— Пейдж.

Она глубоко вздохнула.

— Я сказала охраннику, что я твоя невеста, и он пропустил меня. Поскольку у меня был твой телефон, тогда это казалось логичным поступком.

Я прикрыл рот рукой, оперся локтем о колено, мозг лихорадочно работал. Пока я молчал, Пейдж продолжала что-то бормотать. Что-то о Сандре Баллок, о том, как она набирает вес, и о кольцах, но только половина из этого имела смысл.