Скорее всего, ничего Марат об этой шалости не знает.

— Папа сейчас дома?

Мне бы оценить обстановку и понять, как вырваться из плена…

Алиса отрицательно мотает головой.

Жаль девочку, в глазах которой плещется надежда. Сердце сжимается в камень, и я просто тяну к ней руки.

— Иди сюда! Давай пока просто поболтаем, а когда вернётся папа, я с ним ещё раз обстоятельно поговорю, и мы решим, как быть дальше. Хорошо?

Алиса кивает и начинает радоваться. Я делаю глубокий вдох. На что я себя обрекаю в эту секунду? Ведь это был мой шанс на побег! Я могла сбежать без оглядки, но не сделала этого.

Почему?

Я пересаживаюсь на диван. Алиса удобно устраивается у меня на коленях, и я начинаю рассказывать ей о своих любимых играх. Она хихикает, когда я говорю, что постригла волосы любимой куклы сестры, чтобы та стала похожей на меня, потому что в детстве я всегда ходила с каре.

Сердце обрывается, когда в кабинет входит он. Тяжело дыша, Марат смотрит сначала на меня, а потом на свою дочь.

— Милая, Анна уже накрыла на стол, беги мыть ручки. Папа сейчас присоединится.

В голосе Марата больше нет того льда, сводящего все мышцы на теле ноющими спазмами. Он ведёт себя как самый настоящий любящий и заботливый отец, и я совсем не понимаю его.

Алиса убегает, а наши взгляды с Чудовищем пересекаются.

— Это твои вещи! Забирай всё и проваливай.

Он кидает на диван рядом со мной сумку и мобильный, и я хватаю телефон трясущимися пальцами. Смотрю на экран и вижу уйму пропущенных от мамы и сестры, а ещё от бывшего. Открываю сообщения и прилипаю к буквам гневным взглядом.

Бывший: «Я сказала твоей маме, что ты ночуешь у меня! Надеюсь, ты не натворила глупостей. Позвони, как проспишься. Хочу встретиться с тобой и обо всём поговорить. Мы должны быть вместе. Ты обязательно простишь меня, когда всё узнаешь».

На губах появляется усмешка. Как можно простить измену, которую видела собственными глазами? Никогда не прощу его, несмотря на то, что прикрыл меня перед мамой и успокоил её. Впрочем, прикрытием это вряд ли назовёшь, ведь теперь мне придётся выслушивать целую лекцию о том, что веду себя слишком легкомысленно.

— Не задерживайся в моём доме, Лиза! — злым голосом цедит Марат, и я поднимаю на него взгляд.

— Вы отпускаете меня? А как же ваша дочь?

— Моя дочь — моя проблема. Я был неправ, когда требовал от тебя остаться. Теперь я хочу, чтобы ты ушла из этого дома и больше никогда не появлялась на его пороге.

Я смотрю на колени, где ещё недавно сидела Алиса и смеялась. Она будет скучать без меня… Снова закроется в себе… А я…

— У меня есть предложение получше: я останусь в вашем доме и стану фиктивной мамой для вашей дочери, а вы сделаете кое-что для меня. Женитесь на мне!

Во взгляде Марата появляется замешательство. Он ничего не понимает, а я не знаю, как объяснить ему, что просто хочу проучить бывшего и дать ему понять, что вокруг него одного мир не крутится.

— Ну так как вам моё предложение?

Понимаю, что ещё пожалею об этом, но дороги назад уже нет.

Меня удивляют слова Лизы, и глаза начинают ползти на лоб от её условий. Она хочет, чтобы я взял её в жёны? Зачем ей это нужно? Впрочем, всё и без того понятно — жаждет отомстить своему бывшему ухажёру и показать, что без него не пропадёт, а потом будет проклинать меня за то, что «испачкал» её паспорт. Вспоминаю Диану. Моя жена тоже частенько кричала на меня и говорила, что зря она согласилась на эту проклятую печать, что могла бы легко уйти от меня, не будь этого проклятого штампа в паспорте. Наша любовь была больной, уничтожающей, и в последнее время я держался только ради дочери, боялся, что Диана отнимет Алису у меня. А потом она просто ушла на небеса, оставив пустоту в душе и нестерпимую боль потери. Лучше бы я до сих пор слушал её возмущения о том, что зря она всё это затеяла, зря согласилась стать женой Ратаканова.

— Какая тебе выгода с женитьбы? — спрашиваю, сам зная ответ на этот вопрос.

Вчера она многое успела вывалить на меня, пока вёз её к себе.

— Это неважно. Мы с вами можем помочь друг другу! Достаточно просто согласиться на мои условия.

Лиза смотрит на меня с вызовом и больше не напоминает трепетную лань, которой была вчерашней ночью, когда я отбил её от насильников. Она не та запуганная девчонка с большими глазами, глядящими на меня, как на самого настоящего спасителя.

Костяшки пальцев до сих пор саднит, и я непроизвольно кошусь на них, а затем возвращаю взгляд к девчонке.

— Ты выбрала не совсем верное орудие отмщения. Потом сама будешь жалеть, что поставила штамп на эмоциях.

— Это всего лишь рисунок… Можно будет поставить потом второй о разводе, когда ваша дочь подрастёт и… В общем, когда я стану ненужной. А пока у меня такое условие. Я хочу, чтобы вы взяли меня в жёны. Я готова подписать любой договор, согласно которому я не буду претендовать на ваше имущество после развода.

Я негромко посмеиваюсь.

Девчонка не промах.

У неё железная хватка.

Она начинает нравиться мне, но я привык к тому, что все идут на мои условия, и не готов отступать сейчас.

— Ты станешь фиктивной матерью моей дочери, и я буду платить тебе за это деньги. Это моё условие. Если оно тебя не устраивает, ты можешь проваливать на все четыре стороны.

Девчонка щурится. Она явно не ожидала такого поворота. Наверняка думала, что я соглашусь с ней, пойду на всё, но я решил дать ей мнимую свободу выбора. Если она не станет думать в правильном русле, тогда уже я поговорю с ней по-другому, а пока…

— Ладно. Договорились. Я ухожу. Я думала, что это вы нуждаетесь в спасении своей дочери… — Голос девчонки дрожит, а на моих губах тут же появляется победная улыбка. Всё-таки Алиса смогла тронуть её сердце. Моя девочка не оставила Лизу равнодушной. Мой план может сработать, и Лиза вернётся… Наверное.

— Проваливай. Я не собираюсь ходить перед тобой на задних лапках… Тем более я уже решил отпустить тебя.

Девчонка закидывает телефон в сумочку, поправляет свои густые немного растрёпанные светлые волосы, распрямляет спину и подскакивает на ноги. Ей явно не по нраву мои слова. Неужели она на самом деле думала, что я позволю управлять мной? Ставить мне условия? Этому точно не бывать. Никто и никогда не сделает из Ратаканова ручного питомца.

Лиза уходит, а я стараюсь держать себя в руках, чтобы не схватить её и не заставить подчиниться мне. Как далеко она зайдёт? Я поставил три дня на то, что она вернётся, а если не сделает этого… Верну её силой.

Наблюдаю за происходящим со стороны. Я попросил няньку придержать Алису, чтобы она не увидела, как Лиза будет уходить, но дочь всё равно выбегает из столовой, и у меня сжимается сердце. Убью… Уволю к дьявольской бабушке эту глупую курицу, которая не может исполнить простой приказ и удержать ребёнка в столовой. Неужели она даже дверь не закрыла?..

Мне хочется вмешаться, когда Алиса обхватывает Лизу за ноги и начинает плакать, прижимаясь к ней. Девчонка присаживается, прижимает мою дочь к себе и целует в макушку. Алиса вытирает глазки кулачками и убегает в столовую, а Лиза медленно поднимает на меня взгляд. Мне кажется, что в её глазах блестят слёзы, но я могу ошибаться, потому что мы находимся друг от друга метрах в пяти, если не больше. Несколько секунд она выдержанно смотрит на меня, а затем выскакивает из дома, и я спешным шагом иду следом за ней.

Нет.

Она не покинет мой дом просто так.

Не теперь, когда Алиса снова столкнулась с ней и знает, что «мама» хочет уйти. Не теперь, когда я видел, как Лиза отреагировала на объятия моей дочери. Я заставлю её остаться на моих условиях, даже если снова придётся угрожать.

— Лиза! — останавливаю её голосом, и девчонка медленно оборачивается, прижимая сумочку к себе.

— Я подвезу тебя до дома.

— Зачем вам это нужно? Вы психопат, неуравновешенный человек! Сначала вы спасаете меня, потом плените, потом снова корчите из себя спасителя! Я боюсь вас! Вы меня пугаете! — кричит Лиза, вытирая слёзы со щёк.