— Ты заставила психолога показать Алисе то видео! Зачем? Для чего тебе нужно было, чтобы Лиза появилась в нашем доме? Не говори только, что хотела счастья для меня или Алисы…

— Хотела отвлечь твоё внимание и создать ненадолго иллюзию счастья, которое больнее всего потерять? — хихикает психопатка.

Официантка приносит поднос с едой, но взвизгивает, когда видит пистолет в моей руке. Поднос падает из рук и бокалы с вином разбиваются. Красная тягучая жидкость брызгает во все стороны и попадает на полы платья Змеи, что заставляет её сморщиться от негодования и завизжать.

— Криворукая дрянь! — огрызается Алла Викторовна, а девушка начинает извиняться, но вовремя понимает, что сейчас её слова никого не тронут, и сбегает.

— Ты с самого начала знала, что я не смогу пройти мимо Лизы и приведу её в свой дом… Откуда?

— Зная твою слабость по отношению к несчастным и обиженным судьбой, я была уверена в том, что ты не пройдёшь мимо. Моя помощница, которая оказалась рядом с Лизой в самый непростой для неё момент, подсыпала в её напиток специальное вещество, сделавшее девушку мягкой и податливой. Лиза ничего не соображала, и я была уверена, что ты привезёшь её в свой дом. Большим вопросом было — встретится ли она с Алисой, но и тут мне помогла нянька. Да… Все твои люди работали на меня, Ратаканов! Передавали мне информацию о каждом твоём шаге, вели меня и помогали продумывать план.

Я понимаю, что, пока веду разговоры с психопаткой, её головорезы мучают мою семью. Все внутренности выворачиваются наизнанку. Мне хочется наброситься на эту дрянь и выбить всю дурь из её пустой головы.

Сердце рвётся в клочья.

— Звони своим людям и отменяй всё, а иначе я буду стрелять.

— Правда? Стреляй… мне нечего терять… Ты вроде бы взрослый мальчик, должен понимать это. Я уже всё потеряла, а вот ты… Наверное, уже и ты тоже.

Палец дрожит на спусковом крючке, но я слышу вой полицейской сирены. Алла Викторовна подскакивает на ноги и приближается к окну. Она несколько секунд глядит на улицу, а затем достаёт пистолет и смотрит на меня очень долго.

— Хотела избавиться от тебя иначе, чтобы ты прочувствовал всю боль, которую годами носила в себе я, но, вероятно, придётся действовать иначе…

Ведьма снимает пистолет с предохранителя, а потом начинает истерически смеяться.

— Смотри в глаза своей смерти и молись, чтобы мы с тобой не встретились в аду… Там я тоже достану тебя и буду мстить, пока ты не исчезнешь совсем, мучимый агонией, которая не даст тебе покоя.

Женщина достаёт из кармана что-то, напоминающее пусковую кнопку. У неё здесь запрятана бомба? Вот почему она говорила, что от этого места ничего не останется. Я вынужден стрелять в руку женщины. От боли она взвизгивает и роняет кнопку, которая залетает куда-то под стол. Ругаясь на чём свет стоит, она поднимает взгляд, и я слышу оглушающий выстрел. В ушах начинает звенеть, а моё тело чуть дёргается, получив пулю.

Куда?

Ничего не понимаю из-за звона, распространяющегося по всему телу. Меня начинает подташнивать, и я ощущаю острый запах металла, появившийся в носу.

Кровь…

Моя кровь…

Но это не имеет совершенно никакого значения.

— Ты сдохнешь, как пёс! — визжит тёща, но она не успевает ничего сделать, потому что со всех сторон на неё налетают копы.

Следует отдать должное Олегу.

Или не ему?

Предупреждаю о том, что под столом кнопка, которая запустит разрушительный взрыв, но полицейские говорят, что уже обо всём знают, и нам нужно на всякий случай как можно быстрее покинуть здание.

Когда тёщу протаскивают мимо меня, она брыкается, истерически визжит и пытается наброситься на меня, чтобы завершить начатое. Теперь её мучает агония, ведь она была так близка к цели, но не успела свершить отмщение. Её лицо искажается гримасой ужаса и боли.

Мне не жаль её, но я боюсь двигаться. Боюсь перед неизвестностью, ведь понятия не имею, что творится дома с дочерью.

— Пустите! — зло цежу я, вырываясь из рук полицейских, которые пытались помочь. — Мне нужно к дочери… Там головорезы. Мне надо спасти жену и дочь.

— С ними уже всё в порядке. Вы слегка опоздали, потому что на этот раз жена спасла вас! — хихикает один из полицейских, когда мы выходим на улицу.

Я смотрю на него, пытаясь понять смысл только что услышанных слов, но слышу крик Лизы и оборачиваюсь в сторону его звучания.

Девушка бежит ко мне и тут же вешается на шею, рыдая и причитая, что она чуть было не сошла у сама.

— Мне немного больно! — негромко шикаю я, всё ещё не зная, куда именно попала пуля.

Лиза испуганно отстраняется и смотрит на моё плечо.

— Ты ранен… — лепечет она. — Женю тоже ранили в плечо. Тут скорая… Они тебе помогут! Всё будет хорошо, Марат! Мы со всем справимся! Уже справились! — Лиза с опаской косится в сторону машины, в которую пытаются затолкать брыкающуюся Ведьму.

Ко мне направляются врачи, но мне интересно, как во всём этом замешан бывший Лизы, и я ненадолго задерживаюсь, чтобы выяснить у неё, почему она сказала, что он тоже получил ранение. Как Евгений вообще оказался в нашем доме?

— Откуда ты знаешь, что он тоже ранен? — спрашиваю я, хмурясь и негромко шикая от боли.

— Это он предупредил меня о планах Аллы Викторовны. Он устал быть пешкой в её руках, понял, что она избавится и от него, как от главного свидетеля, и решил исправиться… Знаю, как всё это звучит, но он действительно помог мне спасти не только Алису, но и тебя… Если бы Женя не сказал, где именно ты находишься, мы могли не успеть! — Отмечаю во взгляде девушки упрёк, и понимаю, что сам виноват во всём. Мне следовало сказать ей правду о том, куда именно я поехал, а не пытаться сыграть в супергероя, который может в одиночку справиться со всеми бедами. Важно доверять друг другу, и я отлично усвоил этот урок.

Лиза рассказывает о том, как Евгений появился в кустах около моего дома, лепечет, что вместе с Беркутом они защитили всех, кто находился внутри. Я не могу поверить, что один их охранников оказался врагом и решаю, что Беркута определённо точно следует повысить. Он защитил моих любимых, рискуя собой. Как минимум, он должен стать начальником службы охраны, моей личной, потому что теперь я буду выбирать и проверять каждого человека сам, а не слепо доверять охранному агентству.

Врачи осматривают меня, накладывают повязку и везут в больницу, чтобы вынуть пулю. Лиза едет со мной. Она держит меня за руку и плачет с улыбкой на губах, а мне хочется заверить её, что всё будет хорошо. Теперь уже точно. Ведьму поймали и сбежать ей теперь уж точно не удастся. Слишком много статей сейчас повесят на неё. Слишком много, чтобы избежать серьёзного наказания.

— Знаешь, а ведь после всего, что мы пережили, ты должна ответить мне «да» и стать моей женой… — посмеиваюсь я, вспомнив свой разговор с полицейским.

— Кажется, у нас даже свиданий толком не было, но я поняла, что жизнь слишком коротка, чтобы откладывать важные решения. Как только вылечишься, мы с тобой сможем пожениться. Я люблю тебя!

— Я не ослышался? Ты не позволяла мне первым признаться тебе в любви, но теперь говоришь о чувствах сама? И мне всего лишь нужно было оказаться на пороге смерти?

Лиза посмеивается, а мне становится невероятно тепло на душе от звучания её смеха.

— Как я уже сказала, жизнь может преподнести слишком неожиданные сюрпризы, поэтому следует не откладывать важные разговоры на потом, ведь это «потом» может и не наступить совсем! — Лиза с грустью опускает голову и тяжело вздыхает, а мне хочется обнять её, но пока немного трудно шевелить правой рукой, а передвигаться в машине скорой помощи нежелательно.

Сжимаю руку девушки, поглаживая большим пальцем, и смотрю ей прямо в глаза.

Лиза любит меня.

— Я люблю тебя ещё сильнее… — наконец, и я могу признаться в своих чувствах.

И между нами завязывается шутливый спор, кто любит сильнее, пока мы не добираемся до больницы.

Прошло три с половиной недели. Ведьму определили в психиатрическую лечебницу. В её загородном доме полицейские обнаружили безумные дневники, исписанные планами о том, как покончить со мной.